Старая переправа (СИ) - Поганец Алексей

Люди двигались, менялись. Кто то приходил, другие уходили. Данил всё стоял, по примерным оценкам он стоял тут со Щеголем часа два. И если Щеголь то общался с кем то, то скрывался за дверью, то за другой. Данил стоял столбом, боясь облокотится на стену, так как стена была побелена, и ладно бы только побелка осталась бы на спине. Так на стене грязное пятно будет, и местные быстро вычислят, кто тут сделал нехорошо, ведь побелка была идеальной, значит тут никто не облокачивался на стену.

Данил ещё вслушивался в разговоры, те десяток слов которые он знал, нет нет да мелькали в чужих разговорах, конечно было непонятно, но уже интересно.

Постепенно, коридор заполнился людьми одетыми кто во что горазд. Вот этот народ уже стоял подолгу, как и Данил ожидая неизвестно чего. Да и люди были более открытые, да и подобрее. Некоторые посетители начинали разговор с Данилой. Тот лишь говорил одну единственную фразу которую выучил у солдат.

— На фандеми.

Что означало, я не понимаю. Народ понимающе кивал, часто хлопали по плечу, говоря что-то подбадривающее.

Разница между людьми была заметной, как будто две разные расы, одна носит чёрную кожу, а другая нет. Данил даже заподозрил, что наличие чёрной кожи это признак начальства. Нет у Данила мелькнули конечно пару грязных мыслей про любителей чёрной кожи, особенно насчёт «госпожи» которая прошла мимо в сарафане и чёрной портупеи. Но обстановка была явно не смешной, он уже хотел плюнуть на всё и свалить в степь, Данил птица вольная, его здесь ничего не держит. Хотя нет, Данил себе уже признался, что человек животное стадное, и без стада ему не комфортно. Когда ходил он по степи, так сильно хотелось просто поговорить с кем нибудь, да что там поговорить, увидеть бы кого. Ну так то он конечно, насмотрелся и наговорился уже вдоволь, и его сейчас тянуло в степь. Ну если ещё разок взглянуть, на ту «госпожу», и немного поговорить с ней?

Появился ещё один человек с чёрной портупеей и необычно большим револьвером, там один барабан патрон на двенадцать не меньше. Человек был сухощавый, небольшого роста. Во внешности не было ничего примечательного, кроме того что он постоянно поджимал губы, как Бенжамин Франклин на известной купюре. Проходя мимо Щёголя, тот кого Данил обозвал Бенжамином докопался до Щёголя, тыча пальцем в один из ремешков на куртке, что то ему высказал. Всё верно, пирамида власти. Ты начальник, я дурак. Так же Щёголь докапывался до служивых, сейчас начальник докопался до него, скорее всего есть начальник начальника.

Ну наконец то, хоть что-то сдвинулось. Бенжамин скрылся, за дверью кабинета, около которой стоял Данил Но Данил зря радовался, ему пришлось со Щёголем стоять ещё полчаса, пока окрик из кабинета не позволил войти.

Начальник сидел за столом в кресле картинно откинув голову назад. Так же картинно он её вскинул, подняв руки и будто то первый раз увидев Данила что-то спросил. Щеголь чуть не заикаясь ответил. Начальник встал уперев руки в стол, и что-то заорал.

Щеголь схватил Данила, и побежал с нём в конец коридора. Здесь оказался буфет со стоячими столиками. Даниле дали кружку сладкого чая, и ломоть хлеба с икрой и маслом. Если начальник ругал Щёголя что тот не покормил Данила, то начальник Даниле нравился.

Дубль второй, Щеголь расталкивая людей подошёл к кабинету. Слава богу у Щёголя приоритет, и не пришлось идти в конец очереди. В кабинете повторилась, та же самая картина. Пару слов, и начальник багровея, вновь возвышается над столом, рычит ту же фразу. Вероятнее всего

— Бегом.

Щёголь срывается, Данила ведут в медблок. Это оказывается почти соседний кабинет. И та самая «госпожа» с которой Данил мечтал поговорить, оказалась местным медиком. И девушка оказалась женщиной в годах, вблизи был заметен возраст, мелкие морщинки у глаз и на шеи. Но эта женщина могла дать фору любым девушкам, именно своим поведением, и манерами. При том что фигуру, и грудь нельзя было отличить от девичьей даже вблизи.

Очень быстро размотав Даниле грязную повязку, при этом немного раскровив рану, она сосредоточенно ощупала края раны. Данил взглянул сам, что там с раной? Вдруг гной, или распухло. Оказалось не так страшно как казалось вчера, края раны склеились засохшей кровью, и сейчас рана выглядела совершенно не страшно, было видно, что это действительно царапина. И только когда медичка отрывала присохший бинт, содрала присохшую корочку, поэтому капелька крови побежала вниз по руке. Данил улыбнулся красивой женщине. Мог бы говорить, наговорил бы кучу комплиментов. Настроение было отличным, во первых он наконец то уселся на стул, даже столовая была похожа на буфет, и там он ел стоя, а здесь такое блаженство. Во вторых рану сейчас стыдно было раной назвать, да даже бинт на неё переводить стыдно было, разные порезы и покорябки в силу профессии слесаря на Дани заживали быстро, так как были постоянными. Ну и в третьих он сидел напротив красивой женщины, и поедал её глазами. Та конечно делала надменное лицо, но видно было что ей приятно внимание.

Щёголь вновь повёл его, перед самым кабинетом Данил его остановил, что если есть возможность воспользоваться ситуацией, нужно пользоваться.

— Стой, куда меня опять ведёшь, сейчас снова начальник ругаться будет, веди помыться, побриться, а потом к начальнику.

Щеголь непонимающе уставился. Данил начал изображать пантомимой. Как начальник будет ругаться, и что нужно помыться, побриться.

Щеголь оказался совсем дурак, или наоборот чересчур умный, и просто впихнул Данила в кабинет. Ладно не прокатило, хорошо хоть табуретку предложили. Потому что оформление Данилы заняло несколько часов.

Начальник что-то писал вечным карандашом, точнее металлической палочкой, которая оставляла след на бумаге. Писал много, что писал неизвестно, но очень скрупулёзно. Рассматривал куртку и рюкзак, вытряхнув всё содержимое на стол. Пара пустых полиэтиленовых пакетов, один с мусором, хабарница с несколькими медяками, и алюминиевыми наносниками от респираторов, подобранных ещё на Земле. Пустая банка из под леденцов с которой Данил вытряхнул махорку, и то об чём Данил совсем забыл, мобильник. Только он побывал в воде и наверное больше никогда не включится.

Первым делом начальник осмотрел пластмассовые застёжки на рюкзаке, и скривился. Данил его понимал, выглядит ненадёжно. Затем посмотрел в рюкзак, а так как рюкзак был дешевый, ткань на дне светилась как марля. Начальник вновь неодобрительно покачал головой. Открыл банку из под леденцов втянул ноздрями воздух и от блаженства закрыл глаза. Это видно показалось начальнику важным, и он сел подробно описывать банку. Следом повертел кирпич телефона, спросил, Данил ответил

— Телефон.

И показал пантомимой разговор. Начальник ничего не понимал, но наличие кнопочки с боку его заинтересовала, и он потыкал кнопки громкости описал и телефон. А вод медь и алюминий сгрёб, убрал в сейф выдав оттуда Даниле две одинаковые медные монеты, размером с Николаевский пятак. Указывать это в рапорте не стал.

Наконец начальник ткнул в Данила и спросил. Похоже спрашивает как зовут.

— Данил.

— Дланин?

Удивлённо переспросил начальник, Данил помнил что так звучит рукав на местном, потому замахал руками.

— Данил.

— Данил?

На тот раз начальник произнёс правильно, и Данил кивнул. Начальник же взял что то похожее на печать, и начал вставлять туда какие то буковки, делал он то долго, и молча.

Наконец встав из за стола повёл сам данила в помещение на первом этаже. Даниле показалось что это музей, уж больно много техники тут стояло, и разнообразных приспособлений, какие то Даниле были известны, какие то приспособления Данил представлял для чего. Так же было много оружия. Около машин Данила остановили, что-то спросили, похожее "на можешь пользоваться?", Данил пожал плечами.

— Наверное смогу.

Но вновь привычка пожимать плечами при правильном ответе, сыграла с Данилой злую шутку. Начальник рассудил, что Данил не знает как пользоваться машинами и повёл его к телеге и макету лошади.