Наследник приходит, чтобы восстать (ЛП) - Пеньяранда Хлоя

Она скрестила руки на груди в изумлении.

— Так что именно черный говорит о твоей душе?

Он бесстрастно пожал плечами.

— Возможно, что я проклят, — ответил он с ухмылкой.

Она протянула руку, чтобы проткнуть его сквозь туман. Он сверкал, и она подумала, что он прекрасен, когда он вплелся в ее пальцы. Куда бы она ни двигалась, он следовал за ней, и она обнаружила, что может подчинять его своей воле без какого-либо движения, создавая маленькую золотую бабочку на ладони.

— Ты действительно раньше не заглядывала внутрь своего собственного подсознания? — спросил он, изучая ее.

Фэйт покачала головой.

— Я либо… — Она поморщилась. — Ночная Бродяга, — поправила она, — либо я не помню, чтобы что-то видела, когда просыпаюсь. Но в основном это случается редко. Наверное, все это время я изучала горожан, когда спала. — Она слегка рассмеялась, пытаясь найти в себе юмор, чтобы не сойти с ума.

Бабочка взлетела, прежде чем раствориться в остальной части тумана.

Ник глубоко вздохнул.

— Чувствуешь ли ты себя измотанной на следующий день? Я имею в виду, когда ты бродяжничаешь.

Она фыркнула.

— Я уже и забыла, что такое хороший ночной отдых, до той недели, когда ты дал мне те капли.

Он поднял брови.

— Неудивительно, Фэйт. У тебя, наверное, за последние годы не было больше пары часов полноценного отдыха. — Увидев ее растерянный взгляд, он пояснил: — Когда мы гуляем ночью, наш разум все еще активен. Если ты проведешь ночь в чьей-то голове, значит, ты по-настоящему не отдохнула. Вот почему мы не можем делать это каждую ночь — мы бы измотались и стали неряшливыми. — Он недоверчиво покачал головой. — Боги, это чудо, что ты так долго продержалась и не сошла с ума. Но это также многое объясняет твое отсутствие контроля.

Она в ужасе моргнула.

— Так как же мне это контролировать?

— Ты должна сам разобраться в этой части, — сказал он. — Для меня это как будто две двери, образно говоря. Я могу либо сосредоточиться на цели и пройти через дверь, которая приведет меня прямо в их разум… или я могу войти в другую дверь, и все станет черным.

Она задумалась:

— Значит, у нас никогда не будет собственных снов?

— У нас нет случайных видений, которые не имеют смысла, если ты это имеешь в виду. Но твой разум безграничен; ты можешь оставаться в своем подсознании и вызывать в воображении свои самые смелые желания. Это может быть весело. — Он многозначительно улыбнулся ей, и она закатила глаза. Она не хотела думать о том, какими могут быть его «самые дикие желания». — Но опять же, ты не отдохнешь как следует, если останешься здесь, так что мы можем делать это только экономно. Темнота — это единственный способ для нас получить полноценный, восстанавливающий энергию сон, — заключил он.

Вся эта информация была для нее одновременно пугающей и волнующей. После того, как она подумала о худшем и возненавидела свою новообретенную способность, было приятно обнаружить, что в этом может быть положительная сторона. Она могла живо видеть свою мать в своих воспоминаниях и, по-видимому, создавать для себя полностью неограниченные и захватывающие сны. Но на самом деле она ни о чем так не мечтала, как о частом блаженном, безмятежном отдыхе.

Возвращаясь к тому, что сказал Ник, она нервно сглотнула.

— Что ты подразумеваешь под «стать неряшливыми»?

Он сделал глубокий вдох, и она увидела, что он раздумывает, стоит ли распространяться об этом.

— Это та часть, которая тебе не понравится, Фэйт, — осторожно сказал он. — Ты уже знаешь, что наш особый талант часто используется в качестве оружия. Мы можем узнать о человеке все. Мы можем насаждать чувства и идеи, если мы достаточно сильны. И мы также можем разрушить их разум одной мыслью. — Его взгляд стал серьезным. — Если мы истощим себя, пытаясь ходить ночью, наши повышенные негативные эмоции от недостатка отдыха могут либо привести к обнаружению, либо… случайно убить хозяина.

Фэйт похолодела всем телом, чувствуя, как мир уходит у нее из-под ног. Потребовалось несколько секунд, чтобы полностью осознать это, но затем она чуть не рухнула на месте, когда его слова вызвали мрачное воспоминание. Она прокручивала это снова и снова в своей голове, складывая кусочки вместе, когда ее осенила новая реальность. Это не могло быть правдой. Она не была на это способна. Потому что, если бы она была…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О, боги, — прошептала она про себя.

Он сделал шаг ближе.

— Я знаю, что это пугающая мысль, но теперь ты сможешь научиться контролировать себя. Ты никогда… — Его слова дрогнули, когда она подняла глаза с выражением абсолютного ужаса. Ник замер при виде этого зрелища, его лицо было глубоко озабоченным. — Фэйт, в чем дело?

Она слишком застряла в своей собственной яме вины и отвращения к вероятности того, что она сделала, чтобы ответить. Фэйт сосредоточилась и начала выталкивать его. Она была близка к тому, чтобы закричать от боли, и не была уверена, что ее эмоции могут сделать с ним здесь.

Очень тихо, как раз перед тем, как он совсем исчез, она прошептала:

— Я думаю, что уже сделала это.

ГЛАВА 12

Фэйт почувствовала, как что-то пытается вытащить ее из подсознания, где она сидела одна, плотно прижав колени к груди. Она не рыдала; ничего не делала, только отдавалась пустоте, которую чувствовала, снова и снова вспоминая это воспоминание, надеясь, что это не значит то, о чем она думала.

Туман клубился вокруг нее, как будто она была планетой, и это была ее стратосфера.

Она не была уверена, как долго просидела там после изгнания Ника, но сила становилась слишком сильной, чтобы она могла бороться дальше. Она обнаружила, что поддается рывку, который вернул ее в полное сознание.

Сначала Фэйт почувствовала запах травы, похожий на свежую, хрустящую дождевую воду. Затем она услышала тихий шум водопада и плеск волн там, где он сливался с озером внизу. Она чувствовала ткань своего плаща под пальцами, когда двигала ими. Сделав глубокий вдох через нос, она заставила себя открыть глаза и уставилась в самый чистый оттенок небесно-голубого, который она когда-либо видела. Наконец, она почувствовала его, когда теплые руки Ника коснулись одной из ее собственных.

Когда она наконец повернула голову, чтобы посмотреть на него, на нем была маска беспокойства, он сидел на коленях и смотрел на нее сверху вниз. Он ничего не сказал, ожидая, что она заговорит первой, опасаясь, что она развалится на части от одного неверного движения. Она выдернула свою руку из его, посидела секунду, прежде чем встать и бесцельно приблизиться к воде.

Ей потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями.

— Откуда ты знаешь…? — Она вздрогнула, не желая спрашивать, но нуждаясь в ответе. — Как ты узнаешь, сделал ли ты это? Разрушил ли разум человека, как ты говоришь?

Она услышала, как он поднялся с травы и встал, но не повернулась, чтобы посмотреть на него, а вместо этого наблюдала за рябью на воде.

— Это похоже на… — Он сделал паузу, и она заметила легкую боль в его голосе.

— Разум для нас подобен полой стеклянной сфере, которую мы держим в одной ладони. Все, что потребуется, — это одно легкое сжатие, чтобы увидеть, как он разлетится на миллион кусочков, и еще одно, чтобы он взорвался и превратился в пыль.

Ее желудок скрутило от этой мысли.

— Ты делал это раньше, — скорее констатировала она, чем спросила.

— Это не то, чем я горжусь. Я помню всех, кого я когда — либо…

— Убил, — резко оборвала она, наконец повернувшись к нему лицом. — Всех, кого ты убил. Вот кто мы на самом деле, не так ли? Оружие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы не должны быть такими.

Фэйт почувствовала сожаление и раскаяние в его глазах, и на мгновение… она пожалела его. До тех пор, пока она не вспомнила, что у него всегда был выбор в том, что он делал; контролировать то, чего не делала она.

— Зачем ты это делаешь? Зачем работать на короля-тирана, который позволил бы людям страдать и убивать, не задумываясь? Он эгоистичный монстр, а ты всего лишь бесхребетная марионетка, выполняющая его грязную работу, — выплюнула она.