Григорий Распутин. Жизнь и смерть самой загадочной фигуры российской истории - Рене Фюлёп-Миллер

и нервозности, слепо доверилась первому встречному, пообещавшему «чудесным образом» осуществить ее самые заветные желания.

В 1901 году, во время визита во Францию, она познакомилась с чудотворцем Филиппом из Лиона. Великая княгиня Милица встречалась с ним в Компьени. Этот человек, «настоящий святой», сразу же произвел благоприятное впечатление на императорскую чету, которая оказала ему полное доверие.

Чудотворец Филипп, его настоящая фамилия Низье-Вашо, был бывшим учеником мясника и мечтателем, каким бы несовместимым с его профессией это ни казалось. Он проводил целые ночи, проглатывая книги по магии и колдовству. Короче, из-за своей склонности к сверхъестественному он был уволен работодателем, как профессионально непригодный: мясник не мог себе позволить использовать ученика, видящего духов. Тогда Низье-Вашо начал карьеру колдуна. Едва уйдя с работы, он обосновался в своих родных краях возле Лиона и занялся врачеванием при помощи чудес. Как это нередко бывает в подобных случаях, поначалу он добился некоторых успехов, тем более что обладал бесспорным даром гипнотизера. Граф Муравьев-Амурский, русский военный атташе в Париже, заинтересовался им и представил великой княгине Милице Николаевне.

По возвращении в Россию монаршая чета не замедлила вызвать его в Санкт-Петербург. Сначала он играл видную роль в салоне великого князя Николая Николаевича, а затем уже при дворе. Почти непрерывные сеансы происходили в присутствии царя и, что важнее, царицы. Черногорки старались добиться для Филиппа звания доктора. Похоже, чудотворец очень дорожил этим отличием. Наконец, военный министр Куропаткин назначил французского мага военным врачом и сделал статским советником; так тот получил официальное право заниматься медициной.

Императрица надеялась, что волшебная сила Филиппа поможет осуществлению ее самых заветных желаний, и просила мага попросить у Бога, чтобы тот помог ей наконец подарить наследника трону. Филипп окончательно переехал в царскосельский дворец и начал серию перевоплощений, в результате которых императрица должна была непременно родить сына. Вскоре при дворе распространилась радостная весть: чудо совершается, царица беременна. Официальные приемы были отменены, государыня появлялась теперь только перед наиболее приближенными лицами, одетая в широкие платья. Очень скоро близкие родственники и фрейлины с радостью смогли убедиться, что есть все основания ждать счастливого результата. Император светился от счастья, добрая новость распространилась по всей империи.

Наконец время пришло, и весь Санкт-Петербург ожидал со дня на день, а потом с часу на час традиционных пушечных залпов из Петропавловской крепости, по количеству которых можно было определить, сын родился или дочь. Было известно, что уже много дней императрица не выходит из своих апартаментов и даже не встает с постели; четверо абиссинских стражников в парадной форме, в расшитых камзолах и в белых тюрбанах, дежурили у дверей, чтобы никто ее не побеспокоил.

Но дни шли, а знаменательное событие все не происходило. Наконец придворный врач, после некоторого сопротивления, получил разрешение осмотреть императрицу. К всеобщему изумлению, он вынужден был констатировать, что беременность Александры оказалась ложной.

Поскольку рождения наследника ждал весь народ, трагикомичную развязку этого сюжета невозможно было долго держать в секрете, и по всей империи пошли гулять разные недобрые слухи, что не способствовало увеличению популярности царицы.

Дворцовый комендант попросил Банковского, представителя Охранного отделения в Париже, провести расследование прошлого Филиппа и полученное донесение, изобличающее кудесника, передал министру Сипягину. Министр, хорошо знавший двор, посоветовал Рачковскому сжечь бумагу. Рачковский не последовал мудрому совету и отнес донесение царю, что немедленно навлекло на него монаршую немилость: Николай II не любил получать дурных известий. Несмотря на разочарование и злые слухи, император и императрица продолжали доверять доктору Филиппу и осыпать чудотворца своими милостями. Лишь некоторое время спустя Филипп, осыпанный подарками, был отправлен назад на родину.

Перед отъездом он подарил царице священную икону и знаменитый «колокольчик», который начинал звонить, стоило государям оказаться в присутствии «злого человека». Наконец, он сделал пророчество, которое осуществится позднее: в числе прочего, он заверил, что Бог скоро пошлет императрице нового «друга» и тот будет ей верен во всех испытаниях.

Филипп умер вскоре после своего возвращения во Францию, наверняка от скуки, потому что больше не мог себя чувствовать комфортно в простой обстановке своего родного края после великолепной роскоши Царского Села. Его последователи уверяли, что он не умер, а, завершив свою миссию на земле, живым вознесся на небо.

Православное духовенство с недовольством следило за успехом и влиянием этого иностранного чудотворца. После отъезда француза момент показался ему благоприятным, чтобы попытаться перетянуть государей к себе. Придворный духовник отец Феофан, с болью наблюдавший за тем, как царь и царица отрываются от православной церкви и подпадают под влияние проклятого западного чародея, счел необходимым познакомить монаршую чету с отечественными чудотворцами.

По этому случаю отец Феофан очень кстати вспомнил об одном в некотором роде предсказателе, на сей раз чисто русском, который давно умер, но по непонятной небрежности не был канонизирован. Это был монах Серафим Саровский, прославившийся в начале XIX века удивительными пророчествами. Отец Феофан убедил царя подготовить эту канонизацию и исправлением допущенной несправедливости вернуть себе божественную милость. Император, под влиянием жены, загорелся этим проектом и подготовил беатификацию Серафима Саровского с поразительными рвением и быстротой, как если бы речь шла о важнейшем государственном деле.

Для этого пришлось преодолеть некоторое сопротивление. Против этого проекта громко высказывались могущественные и знаменитые столпы ортодоксии, в первую очередь, обер-прокурор Синода Победоносцев, но, в конце концов, те, кто стоял за императором, навязали свою волю; один личный завтрак у царя стер все сомнения Победоносцева.

30 июля 1903 года, в присутствии государей, в Сарове состоялись грандиозные торжества, в ходе которых Серафим был канонизирован. Вечером на торжественном банкете собралось множество высокопоставленных сановников, аристократов и чиновников, примчавшихся в Саров на эту церемонию, будучи уверенными, что присутствие на празднике положительно повлияет на их карьеру.

Наступила ночь, присутствующие обратили внимание на появившиеся на лице царицы хорошо знакомые красные пятна, становившиеся все более заметными, что было у нее проявлением сильного внутреннего возбуждения. Наконец, в полночь она вышла из-за стола и направилась в сад.

Там ее ждали старые попы в обществе наиболее доверенных статс-дам. Они провели ее к святому источнику, бившему неподалеку от могилы Серафима. Эта чудесная вода излечивала множество болезней, распрямляла скрюченных, возвращала зрение слепым и, наконец, давала детей бесплодным женщинам.

Императрица уже смогла убедиться в эффективности этого источника. По приезде в Саров ей представили группу крестьян и крестьянок, отягощенных разными недугами. И теперь паралитики следовали без костылей за процессией, слепые снова видели свет, глухие слышали.

Итак, ведомая попами и сопровождаемая статс-дамами, Александра подошла к источнику. Сначала она сделала остановку перед могилой Серафима и опустилась на