Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 2 - Марк Энтин

3) Завязанность на проблематику, имеющую не экономическую, а сугубо политическую составляющую. В Программе оказались очень важные, очень значимые политические цели. Но к стратегии модернизации они имеют весьма отдаленное отношение. Их достижение связано с действием факторов, выходящих далеко за рамки Программы. Соответственно эффективность и оценка Программы оказываются в жесткой зависимости от политической конъюнктуры. А это как раз то, чего нужно было бы избежать.

4) Вкравшийся в нее отход от принципа равноправия. Несмотря на сопротивление российской стороны, Брюссель настоял на включении в программу «Партнерство для модернизации» ряда проектов, касающихся по сути оказания помощи Российской Федерации. В результате и статус, и характер Программы в целом претерпели крайне нежелательную трансформацию. Из чего-то равноправного, одинаково важного и полезного для обеих сторон, вся затея превратилась, пусть и во второстепенных своих элементах, в свою противоположность: программу предоставления России технической помощи и содействия. Из сугубо позитивной платформы партнерства и сотрудничества, нацеленной на сближение позиций, она превратилась в очередной раздражитель.

5) Настроенность на то, чтобы обещать больше, чем Программа реально может дать. Сразу после своего согласования и запуска инициатива «Партнерство для модернизации» породила явно завышенные ожидания. Правило разумной осторожности в ее отношении было нарушено. Поскольку по определению в краткосрочной перспективе задачи модернизации и повышения жизненного уровня населения она решить не в состоянии, с самого начала Программа стала продуцировать скептические настроения, восприниматься как некая формальность, не заслуживающая серьезного отношения, как очередной бюрократический экзерсис.

6) Смешение в Программе вопросов, относящихся к ведению различных уровней управления. С инициативой «Партнерство для модернизации» выступили государственные и наднациональные властные институты. Они взяли на себя также ее продвижение и реализацию. В Программу же включили проекты, к которым они не имеют прямого отношения, которые от них не зависят, которые носят сугубо коммерческий характер. То есть при ее подготовке и запуске были нарушены большинство элементарных требований надлежащего управления. Главное из них – правильный учет компетенции заказчика, сторон и участников.

7) Отсутствие эффективной системы управления, смешение в структурах управления функций поддержки, контроля и исполнения. Со стороны ЕС управление программой «Партнерство для модернизации» взяла на себя Европейская Комиссия. Собственно экономической деятельностью Комиссия не занимается. Она отвечает за регламентацию и контроль за исполнением согласованных норм поведения. Проекты же, включенные в нее, в большинстве своем связаны ни с чем иным, как с экономической деятельностью. С российской стороны оно возложено на Министерство экономического развития. Для него это еще одна головная боль. У него масса других обязанностей. МЭР никаким дополнительным административным ресурсом, по сравнению с другими правительственными ведомствами, не обладает. Командовать бизнесом тоже не должно. Слабость системы управления реализацией инициативы «Партнерство для модернизации», если ее в ближайшее время не удастся укрепить и усовершенствовать, обрекает всю затею на то, чтобы спотыкаться на любых политических колдобинах и подолгу простаивать на всех полустанках.

Перечень недостатков можно было бы продолжить. Но даже нескольких приведенных характеристик достаточно для того, чтобы настаивать на тонкой последовательной переналадке программы «Партнерство для модернизации», если мы хотим получить от нее не разнонаправленную, а согласованную отдачу.

Что делать

«Кто виноват», и в чем заключаются основные проблемы, с которыми уже сталкиваются и еще будут сталкиваться Россия, ЕС и его государства-члены при реализации программы «Партнерство для модернизации», мы вроде бы выяснили. Теперь нужно ответить на вторую часть вопроса: пояснить, что можно и нужно было бы сделать. Из предпринятого выше анализа сильных и слабых сторон Программы логически вытекают выносимые на обсуждение взаимосвязанные рекомендации. Как представляется, в первоочередном порядке следовало бы предпринять следующие шаги.

Первое. Заручиться принципиально иной поддержкой Программы со стороны общества. И России, и стран Европейского Союза. Пока освещение того, что происходит в отношениях между Россией и ЕС, включая реализацию Программы, носит сугубо негативный характер. Взгляните хотя бы на то, как освещаются результаты регулярных саммитов Россия – ЕС. Почитать, так провал следует за провалом. Прямо вереница разочарований и несбывшихся ожиданий. На самом деле, на практике много успешных проектов. Делается много и в области экономики, и в области внешней политики. Акцент надо делать на их всемерной популяризации. Привлекать к ним внимание общества. Научиться продавать имеющиеся достижения.

Будет поддержка со стороны общества, будет и драйв, и стремление политиков внести свой вклад в улучшение и реализацию ПДМ, ассоциироваться с ней. Будет такая поддержка, ПДМ начнет привлекать совсем другие деньги на цели осуществления Программы, лучше, правда, просто на цели модернизации.

Второе. Чтобы сделать Программу на порядок более привлекательной, из нее надо убрать раздражители, а саму Программу серьезно реструктурировать. Как этого можно было бы добиться.

А. Продумать, как развести то, что обсуждается на уровне Россия – ЕС, и что должно делаться на страновом уровне. За отношениями по линии Россия – ЕС оставить регулятивный разговор. Договориться о том, как придавать отдельным программам и проектам ПДМ статус поддерживаемых ЕС. Плюс к этому сосредоточиться на том, что помогает взаимодействию на страновом уровне, – снятию административных барьеров, устранению ограничений и дискриминации, разработке схем правовой поддержки и сопровождения всех инициатив, способствующих инновационному развитию и созданию рабочих мест.

Б. Убрать из Программы все те вещи, которые включены в нее искусственно и связаны не столько с экономическим партнерством и сотрудничеством, сколько с общим контекстом развития отношений между Россией и ЕС. Так, визовый диалог между Россией и ЕС чрезвычайно важен. Переход к безвизовому режиму – это будущее наших отношений. Но принятие соответствующих решений зависит исключительно от политических факторов. Этот и ряд других вопросов вполне можно было бы перевести в какую-то иную стратегическую программу развития отношений между Россией и ЕС.

В. Вынести в другие организационные рамки проблематику институционального строительства, в том числе все проекты, связанные с реформой судебной системы, борьбой с коррупцией и т. д. Уже сейчас для их осуществления использован аутсорсинг. Фактически они поручены Совету Европы. Так давайте и перенесем соответствующее сотрудничество в те рамки, которые предоставляет Совет Европы. Иначе идет нескончаемое и никому ненужное дублирование. Убьем двух зайцев. Проведем санацию программы «ПДМ». Вместе с тем, переформатируем Совет Европы не только на поддержку «Восточного партнерства», но и на создание общеевропейских пространств – правового, гуманитарного, демократического развития и т. д.

Третье. И, может быть, самое важное. Управление реализацией Программы надо менять. МЭР в России, конечно, пользуется большим авторитетом. Но нужен межведомственный орган управления на базе МЭР. Вообще, по большому счету, отдельная государственная структура – скажем, агентство. И как можно больше функций следует передать самоорганизующимся структурам – прежде всего, ТПП. Почему именно ТПП, несложно объяснить. Все другие структуры, представляющие интересы бизнеса, выступают от имени его отдельных сегментов. ТПП объединяет всех. У ТПП огромный аппарат и системное представительство в регионах. Это тоже очень большой плюс. К тому же началась давно ожидаемая и очень нужная переналадка самой ТПП.

Четвертое. Даже при большем вовлечении бизнеса в управление программой «Партнерство для модернизации», за государственными структурами останется крайне важная координирующая роль, роль оказания политического содействия в осуществлении больших системных проектов и программ. Наконец, никто не заменит государственные и наднациональные структуры в решении задач гармонизации права России и ЕС и совершенствовании национального и наднационального законодательства.

Но если так, то программа «Партнерство для модернизации» должна выстраиваться совершенно иначе, не как набор разношерстных проектов. Россия и ЕС должны согласовать дерево целей стратегического партнерства и сотрудничества и предложить бизнесу и обществу наполнять конкретикой те клеточки, которые это дерево целей обозначит.