Монах. Путь к цели - Евгений Щепетнов

Андрей замер в полудреме, с наслаждением ощущая телом шелковые простыни и пододеяльник. Если бы все и дальше было так хорошо… но ничего не бывает вечного.

Сквозь перекрытия пола доносился далекий шум трактира – покрикивали возчики, разгружая мясные туши и перетаскивая ящики с фруктами и овощами, гремели бочонки с вином, перекатываемые по гулким полам, – заведение жило своей обычной жизнью. Перекрывая шум, звенел детский голосок. Андрей улыбнулся – Дирта.

Девочка быстро освоилась в трактире. Она была абсолютно приспособляемой к любым условиям и уже через два дня командовала похохатывающими возчиками, требуя, чтобы они лучше делали работу, и вворачивая такие словечки, что окружающие падали со смеху.

Теперь девочка была душой трактира, старалась помочь чем могла, и только до сих пор ее глаза страшно горели, когда видели еду, «плохо лежащую». Дирта старалась отщипнуть кусочек и украдкой сунуть в рот – ей казалось, что все это кончится и еды больше не хватит.

Из полудремы Андрея вырвал стук открывшейся двери.

– Андрей, вставай! Андрей! – Голос Олры был тревожен.

Андрей открыл глаза и увидел озабоченное лицо подруги.

– Что случилось? Ты чего такая хмурая?

– Там пришли… тебя требуют.

– Кто? – Он спрыгнул с кровати, схватил брюки и не спеша, но и не задерживаясь, стал одеваться. – Из-за Халида?

– Да. Сам Черный Абдул.

– Кто такой?

– Второй по значимости босс преступного мира столицы. Конкурент Хасса, которому я плачу за спокойствие. А может, и равный ему. А может, даже выше Хасса статусом. Не знаю.

– А Хасс чего? Обратилась к нему? Что говорит?

– Посылала Никата. Он вернулся, говорит: Хасс передал, что наши разборки с Халидом были разборками из-за бабы, то есть не по воровским канонам. Он вмешиваться не будет. Сами улаживайте.

– Когда уже Никат успел сбегать-то? И Абдул все это время тут сидел?

– Нет. Он позже пришел. С охраной – толпа уродов, каждый размером с Никата. До этого был посыльный, предупредил, что тот придет и зачем. Чтобы готовились.

– Так-так… – Андрей натянул сапоги. – Значит, у тебя ленивая крыша… ясно.

– Что значит ленивая крыша? – не поняла Олра.

– Это выражение такое. «Крыша» – те, кто прикрывает. То есть твой Хасс. А ленивая – они особо в твои дела не лезут, не вмешиваются, не пересчитывают твои доходы, довольствуясь определенной мздой, но и за тебя не впрягаются, если какие-то бандитские разборки. Главное, что тебя не трогают.

– Да, именно так и было, – удивленно приподняла брови Олра. – А слово интересное – крыша. Надо запомнить. Так что делать будем? Надо ведь идти к ним, в комнате не отсидеться. Что-то надо решать.

– И пойдем. Перво-наперво надо послушать, что они скажут. Предъявлять будут мне, а не тебе, я постараюсь свести дело к счетам со мной. Возможно, мне придется уехать.

– Я знала, что ты когда-то все равно уедешь, – грустно усмехнулась Олра, – но не думала, что так быстро. – Она помолчала, глядя в окно, потом обернулась к Андрею и изменившимся голосом сказала: – Знаешь, а у меня ведь задержка.

– Что значит задержка? – недоуменно спросил Андрей, голова которого была занята совсем другими проблемами.

– То и значит. Похоже, залетела я. Сын у тебя будет. Или дочь.

– И ты так спокойно об этом говоришь? Ты же мечтала об этом, хотела этого. Почему же такой трагический тон?

– Мечтала. И сейчас мечтаю, – улыбнулась женщина, – но все как-то… внезапно, что ли. Ты ворвался в мою жизнь, и все стало меняться. Все полетело кувырком, и вот – моя мечта, мой ребенок… а тут навалилось какое-то дерьмо. Никогда не бывает, чтобы все было абсолютно хорошо. Обязательно в противовес большому счастью – большая беда. Это как если бы в одном месте густо, в другом – пусто. Закон такой.

– Угу. Такой закон, – рассеянно поддакнул Андрей. – Все будет нормально. Все, пошли, потом обсудим наши отношения.

Олра печально кивнула и вышла из комнаты. Андрей следом. Они спустились в обеденный зал. Там было тихо: случайных посетителей, извинившись, выпроводили, дверь в трактир закрыли, двери на кухню и на склады – тоже, там командовали кухарки, стараясь не заглядывать в обеденный зал и мышками перемещаясь по подсобкам. Никому не хочется привлечь к себе внимание во время таких «мероприятий».

В одном углу сидел Никат, рядом на столе возлежала Шанти. К вышибале жалась притихшая Дирта, испуганно наблюдавшая за происходящим. В другом углу расположились десять мужчин, среди которых выделялся высокий, худой тип лет пятидесяти, с длинным, слегка крючковатым носом и умными карими глазами. Он был похож на лавочника средней руки, и одет небогато, но добротно – в темных тонов куртку, штаны, короткие мягкие сапоги.

Мужчина негромко беседовал с кем-то из своих подручных, улыбаясь время от времени, отчего тот бледнел, краснел и начинал заикаться. Андрей уловил несколько последних слов, из которых явствовало, что этот человек проштрафился при сборе дани с рыночных торговцев и ему предстояло возместить недостачу круглой суммы из своего кармана, в тройном размере.

Олра спокойно подошла к группе мужчин и с достоинством сказала:

– Абдул, ты хотел видеть моего мужчину? Вот он. – Она кивнула головой на Андрея, вставшего рядом. – Говори, что ты хотел.

– Что я хотел? – усмехнулся Абдул и кивком отпустил сидящего перед ним человека.

Тот отошел в сторонку и сел чуть поодаль, хватая ртом воздух. Андрей взял это себе на заметку – Абдул наводил страх на своих людей, что же тогда говорить о простых гражданах?

– Я хотел говорить с ним. Женщина, отойди. А ты, Андрей – так тебя звать? – присядь сюда. – Он указал на стул, на котором сидел перед этим провинившийся, как бы указывая собеседнику его место в этом мире. Абдул отвел ему роль виноватого, будто сажая на скамью подсудимых.

Андрей все просек и, усмехнувшись, сказал:

– Ничего, я пока постою. Может, вырасту побольше…

– Ну-ну… – неопределенно протянул Абдул. – Хочешь вырасти таким, как я? На недостижимое надеешься? Что же, многие мечтают о несбыточном, хотя надо лишь делать то, что положено, и не допускать в голову беспочвенные фантазии. От этих фантазий голова пухнет, мозг разжижается и теряется разум, уберегающий от необдуманных поступков. Ты со мной не согласен?

– Нет. Или я должен был сказать – да? Вероятно, все твои люди всегда тебе говорят «да»?

– Мои люди всегда говорят мне «да», иначе они никогда больше не смогут говорить. Я вырву им язык. Может быть, вместе с головой. Как и тем, кто становится на моем пути. Или пытается это сделать…

– Абдул, мне еще нужно позавтракать, потом заняться неотложными делами. Ты не мог бы подойти к сути вопроса побыстрее? – Андрей зевнул, прикрыв рот ладонью.

Абдул сверкнул глазами, напрягшись, и монах тоже напрягся, ожидая команды к атаке. Но нет, авторитет снова расслабился и скривился в усмешке.

– Ты наглец. Ты напоминаешь мне Халида. Он тоже был наглецом. Удачливым наглецом, и очень дельным. Он был умным и эффективным убийцей, и я не думал, что его можно так просто убить. Вместе с его людьми. Как погляжу, опасным ты не выглядишь, ничего особенного в тебе – мужчина как мужчина. И как это ты смог побить Халида? Ты им устроил засаду, да? Ты оказался умнее Халида. Это хорошо. Значит, я приобрету себе мастера. Ты будешь работать на меня, пока не отработаешь свой долг. Впрочем, можешь сразу заплатить пятьсот тысяч золотых и идти на все четыре стороны. И тогда я не трону тебя и твою подружку. А также твоих друзей и их дочку. Как их звать? Федор и Алена? И Настя. Видишь, я все знаю. Это же просто – посмотреть, куда ты едешь, расспросить извозчика. Навести справки. Ты что думал, убивать моих людей без моего позволения можно? Ошибаешься. Моих людей могу убивать только я. Вот так! – Откуда-то в руке авторитета появился небольшой метательный нож и, просвистев в воздухе, вонзился в глаз человеку, которого Абдул распекал несколько минут назад.

Мужчина задергался, захрипел и упал на пол. Под ним образовалась лужа крови, пропитывающая скобленый пол, небольшой ручеек стал подкрадываться к сапогам Андрея. Олра побледнела, а монах, брезгливо сморщившись, переступил через ручей и, пожав плечами, спросил:

– У меня есть время на размышление? Может, я соберу пятьсот тысяч? Я еще не решил.

– Ты так богат? – приподнял брови Абдул. – Хм… может, и вправду дать тебе время на размышление? Люди смертны, а пятьсот тысяч есть пятьсот тысяч. Хорошо. Срок тебе до завтрашнего утра. В это же время ты придешь ко мне и дашь ответ. Если не будет пятисот тысяч или же ты откажешься на меня работать – умрут все, кого я перечислил. И те, кто под руку попадется, – надеюсь, ты не хочешь их смертей.

Внезапно раздался визг, отчего все вздрогнули – на бандитов бросилась Дирта и попыталась ударить кулачком Абдула.

– Гад, сука, ты…… не трогай маму Олру! Я тебя убью!