Целитель - Фрэнсис Вилсон

Интерлюдия: МОНОЛОГ НА ДВОИХ

— Можешь что-нибудь сделать?

— Уже пробовал… много раз. Безуспешно.

— Я не знал. Почему ты мне не сказал?

— Понимаю, как много она для тебя значит, поэтому решил действовать самостоятельно. Последний раз вчера. Как только ты входишь в ее тело, я вхожу в сознание — в такие моменты она максимально открыта.

— И что?

— Клетки не реагируют. Не могу оказать никакого воздействия на компоненты организма. Они просто не подчиняются.

— А…

После долгой паузы послышался явственный вздох.

— Что же, всему на свете приходит конец, правда?

— Кроме нас.

— Угу. Кроме нас.

Год 271-й

Пришествие Целителя совпало с периодом политических потрясении внутри Федерации. Движение Перестройщиков неуклонно навязывало Федерации более активную роль в планетарных и межпланетных делах, что прямо противоречило принципу свободы действий, зафиксированному в организационном Уставе.

Когда политические трения достигли апогея, Целитель перестал заниматься человеческими делами столь же неожиданно, как за них взялся. Некоторые исследователи утверждают, будто он погиб при крушении корабля неподалеку от Тарводета, что подтверждается некоторыми свидетельствами.

Однако наиболее фанатичные приверженцы провозглашают его бессмертным, настаивая, что уйти его заставили политические силы. Первое заявление, бесспорно, смехотворно, а последнее вполне может иметь под собою определенные фактические основания.

Из книги Эммерца Фента «Целитель: человек и легенда»

X

Целитель — самая известная в человеческой галактике личность — стоял, никем не узнанный, в плаще с капюшоном, в перчатках, среди небольшой группы скорбящих, пока женское тело осторожно помещали в устройство, которое распылит его на составляющие элементы. Он не чувствовал необходимости проливать слезы. Ей выпала исключительно полная и богатая жизнь, вторая половина которой прожита вместе с ним. А когда омолаживающие процедуры стали в конце концов бесполезными, когда она начала замечать определенное притупление своих интеллектуальных способностей, то спокойно и тихо покончила с собой, чтобы любимый помнил ее, как всегда, гордой женщиной, а не жалким ничтожеством, в которое она могла превратиться. Один Целитель, ее возлюбленный, знал, как она умерла.

Стоявший с ним рядом сморщенный старичок, несомненно, догадывался. И одобрял. Вместе с остальными они молча смотрели, как машина поглощает тело, вместе со всеми глубоко вдохнули воздух, наполнившийся се молекулами, стараясь впитать в себя крошечную частичку любимой подруги.

Старичок бросил взгляд на своего приятеля, ни на год не постаревшего за время их знакомства, по крайней мере внешне. Впрочем, во взгляде в последние несколько лет все отчетливей проглядывает напряжение и усталость. Полвека он имеет дело с болезнями, с расстройствами души и тела, видит перед собой протянутые руки, слепые глаза… Возможно, это предстоит ему видеть неисчислимые годы.

— У тебя вид усталый, друг мой.

— Да, ты прав.

Люди начали расходиться.

— Все кажется абсолютно напрасным. На каждое открытое мною сознание два других закрываются. Повсюду все настойчивей требуют: «иди к нам», «нет, к нам, ты здесь больше нужен»… Любому моему решению, куда отправиться, вечно предшествуют споры, угрозы и подкуп между соперничающими планетами и клиниками. Я превратился в какой-то товар.

Старик понимающе кивнул.

— Что теперь будешь делать?

— Наверно, займусь чем-нибудь вроде частной практики. Я так долго сидел в ММК только ради тебя… и нее. Собственно говоря, в данный момент меня ждет член Палаты представителей сектора. Некий де Блуаз.

— Перестройщик? Поберегись его.

— Обязательно, — улыбнулся Целитель. — Просто послушаю, что он скажет. Будь здоров, друг, — бросил он и ушел.

Морщинистый старец задумчиво посмотрел ему вслед:

— Эх, мне бы твое здоровье!..

Секторальный представитель де Блуаз давно считал себя значительной личностью, однако ему понадобилось какое-то время, чтоб свыкнуться с присутствием спокойно сидевшего напротив него за письменным столом мужчины с узнаваемой с первого взгляда внешностью, которая за последние несколько десятилетий придала ему почти мифический ореол — Целителя.

— Коротко говоря, сэр, — объявил де Блуаз с самой эффектной рекламной улыбкой, — мы, представители движения Перестройщиков, хотели бы пригласить вас в наши миры. Кажется, прежде вы нас всегда избегали.

— Потому что работал в сети ММК, с которым Перестройщики отказались сотрудничать… из-за того, как я слышал, что Межзвездный медицинский корпус хранит верность Уставу Ла Нага.

— Отчасти. — Рекламная улыбка превратилась в заискивающую. — Видно, политики везде суют свой нос. Впрочем, это не имеет значения после того, как пошли слухи о вашем уходе из ММК, которые и привели меня сюда. Хочу пригласить вас на Джебинозу. Наше Бюро медицинских исследований берет на себя все расходы.

— Прошу прощения, — медленно протянул Целитель. — Я имею дело не с властями, а исключительно с пациентами.

— Ну, к сожалению, мы не можем позволить вам прибыть на Джебинозу и практиковать независимо от Бюро. Знаете ли, на нашей планете установлены очень высокие и жесткие стандарты медицинской практики… Боюсь, выдача такой лицензии, несмотря на вашу репутацию, создаст в высшей степени нежелательный прецедент.

— Если больные нуждаются в моей помоши, они или их опекуны должны свободно и самостоятельно принимать решение. При чем тут какое-то Бюро?

— Вы требуете невозможного, — покачал головой де Блуаз. — Наш долг — ограждать народ от обманщиков и шарлатанов.

Целитель с сокрушенной улыбкой поднялся:

— Ясно. Значит, на Джебинозе мне нечего делать.

Лицоде Блуаза вмиг отвердело, улыбка исчезла.

— А мне вполне ясно, Целитель, — на этом слове он брызнул слюной, — что ты слишком долго прожил среди варваров толивианцев. Ладно, играй в свои игры, только предупреждаю тебя — ветер скоро переменится, мы на свой лад начнем управлять Федерацией. И тогда позаботимся, чтоб ты по справедливости помог каждой планете!

— Возможно, тогда Целителя уже не будет, — прозвучал тихий ответ.

— Не пугай меня! — расхохотался де Блуаз. — Знаю я таких типов. Славу тебе несет всеобщее обожание. Наркотик хуже земмелара. — В его тоне послышалась нотка зависти. — Только Перестройщиков трудно очаровать. Ты человек — признаю, с уникальным талантом, но всего-навсего человек — и, когда волна вынесет нас наверх, либо взлетишь вместе с нами, либо утонешь.

Глаза Целителя вспыхнули, а голос прозвучал спокойно:

— Благодарю вас, мистер де Блуаз. Вы только что прояснили и разрешили проблему, неуклонно обострявшуюся на протяжении приблизительно последнего десятилетия.

С такими словами он развернулся и вышел.

До следующего появления Целителя прошло около двух с половиной веков.

Год 505-й

Вскоре после исчезновения Целителя разразился так называемый скандал с де Блуазом. Дальнейшие выступления Перестройщиков привели их к гражданской войне с Федерацией (хотя трудно назвать «войной» спорадически возникавшие стычки), которая со временем, когда в нее решили вмешаться тарки, переросла в полномасштабное межрасовое противостояние. В кульминационный момент конфликта между землянами и тарками родилась легенда о бессмертии Целителя.

Невзирая на войны, белая горячка неуклонно распространялась, а психологи и психиатры практически не имели возможности бороться с болезнью. Вероятно, поэтому появился мужчина, внешне поразительно напоминавший Целителя, который еще успешней первого излечивал горячку. Так историческая личность превратилась в мифическую.

Кем он был, почему решил выйти на сцену в тот самый момент, остается загадкой.

Из книги Эммерца Фента «Целитель: человек и легенда»

XI

Дейлт посадил флитер в седловину на крыше, выключил двигатель, обмяк в кресле.

— Ну вот. Теперь тебе лучше? — осведомился Пард.

— Нет, — ответил он вслух. — Я устал. Хочу лишь доползти до постели.

— Утром скажешь мне спасибо. Улучшится душевное состояние, даже тело не затечет, ибо я каждую ночь провожу во сне изометрию.

— Неудивительно, что я по утрам просыпаюсь измотанным!

— Это психологическая усталость, Стив. Душевная. Мы оба слишком увлеклись проектом — начинает сказываться напряжение.

— Большое спасибо, — пробормотал он и выскользнул из кабины, крепко захлопнул дверцу. — Ты, видно, до скончания времен не избавишься от привычки утверждать очевидное.