Клиент с того света - Дмитрий Дашко

— Что же это за мотивы?

— Разные. Мы Хэмптоны жадные, готовы удавиться из-за медного рилли. И, очевидно, очень глупые: спустили почти всё состояние, нажитое предками. А ещё нас объединяет ненависть друг к другу.

— Вы не преувеличиваете?

— Скорее преуменьшаю.

— Майора убили на частной вечеринке. Был ли кто-то из Хэмптонов в числе приглашённых?

— Вроде бы нет. Даже меня не пригласили, — усмехнулся Лагарди.

— А чем вы занимались в тот день?

— Вы хотите узнать, есть ли у меня алиби? — засмеялся Лагарди. — К сожалению, нет. Я был дома весь день, никто меня не видел. Правил рукопись и в очередной раз убедился, какая я всё же бездарность.

Больше ничего полезного вытянуть не удалось. Я отправился в офис, по дороге задумался над словами Лагарди. Человек, переживший то же, что и вы, становится самым лучшим и искренним собеседником на свете. Ни я, ни Лагарди не были в этом смысле оригинальными. Если у вас одинаковые болячки, как не поделиться рецептами лечения?

Глава пятая,

в которой мы узнаём много нового.

День тёк своим чередом. Кто-то рождался, кто-то умирал. Вечный цикл, придуманный природой, в котором мы не более чем маленькие, ничего не значащие винтики сложного механизма.

Лиринна ждала в офисе. Выглядела очень довольной. На ней были длинные, немного расклешённые по последней моде светлые брюки, блузка кремового цвета и туфли с позолоченными пряжками. Красивые волосы, перехваченные обручем, спускались до плеч.

Она сидела на стуле, сложив нога на ногу, и едва не подпрыгивала от нетерпения. Глазки её лучились счастьем.

— С чем тебя поздравить? — спросил я.

— Я нашла кое-что.

— Здорово. Что именно?

— Майор был прав насчёт первого случая. На него действительно пытались сбросить бюст. Есть свидетель — нищий бродяга, который облюбовал для жилья старый полуразрушенный дом.

— Что он видел, этот свидетель?

— Говорит, что всё. Он может опознать убийцу, однако категорически отказывается говорить, пока не заплатят. Утверждает, что проследил его до дома. Вроде как из чистого любопытства, — с сомнением в голосе протянула Лиринна.

— Сколько он просит?

— Десять золотых. У меня при себе таких денег не было. Я сказала, что скоро вернусь.

Я присвистнул.

— Недурно! Ладно, пойдём, может быть, хоть немного собьём цену.

Мы спустились, привратник поймал нам кэб. Лиринна назвала адрес, и карета тронулась с места. Чтобы найти интересующий дом, кэбмену пришлось несколько раз останавливаться и спрашивать у встречных дорогу. Вероятно, он был из новичков. Обычно его коллеги знают город вдоль и поперёк.

Добирались минут сорок. Я успел рассказать Лиринне всё, что узнал от Лагарди.

— Думаешь, он не убийца? — спросила эльфийка.

— У меня нет твёрдых доказательств, только интуиция, но я ей доверяю. Всё же Лагарди не из тех людей, что всадит нож в спину. Рейли прав.

— Надеюсь, ты тоже, — кивнула Лиринна.

Кэб остановился. Мы выбрались и огляделись по сторонам.

Вдоль прямой как стрела улицы стояли несколько домов классической архитектуры с колоннами и портиками. И только один выглядел необитаемым. Он бросался в глаза, как дырка в передних зубах красавицы. На кровле местами сорвана красная черепица, штукатурка со стен давно осыпалась, обнажив бурый кирпич. Узорчатый рисунок поверху выцвел и облупился. Почти все оконные рамы лишены стёкол. Где-то их аккуратно вынули, стараясь не разбить, в других местах зияли дыры. На участке мостовой перед домом лежали какие-то черепки, куски цемента, похожие на сушёную лягушачью кожу, обломки разбитых статуй с красивой балюстрады, расположенной на верхнем этаже. Из растрескавшегося белокаменного фундамента к свету пробивались ростки вьюна и лопухи.

Этот дом действительно являл собой жалкое зрелище. Его просто забросили, давным-давно.

— Скажи, Гэбрил, тебе не жалко, что такое добро пропадает? — спросила Лиринна, оглядывая провалы выбитых окон. — Ведь если бы дом отремонтировать, в нём можно жить да жить.

— Старые дома всё равно что люди, — сказал я. — У каждого своя судьба. Но ты права. Этот дом не так уж и плох, довести до ума можно. Где, кстати, твой бродяга?

— Я нашла его лежанку на третьем этаже. Вряд ли он переехал, — усмехнулась она.

Большая толстая дверь, изготовленная из дуба и окованная железными полосами, была снята с петель и отставлена в сторону. Просто удивительно, что к ней ещё не приделали ноги. Вероятно, потенциальных воришек отпугнул немаленький вес предмета.

Мы беспрепятственно вошли в дом. Наше появление спугнуло стайку голубей. Они сорвались с места и, размашисто хлопая крыльями, устремились ввысь, к самому верху винтовой лестницы с полуразрушенными перилами. Шелест крыльев отозвался эхом.

Я с сомнением посмотрел на запылившиеся ступени сделанные из дерева. Они потемнели от старости. Прочность их не внушала доверия. Однако я всё же решился сделать первый шаг и сразу услышал страшный скрип.

— Иди смело, Гэбрил. Меня они выдержали, может, и под тобой не провалятся, — напутствовала за спиной Лиринна.

В отличие от прямой лестницы, винтовая скрывает свои секреты. Никогда не знаешь, что ждёт за поворотом — гнилая ступенька или дыра, сквозь которую можно мигом грохнуться на этаж ниже и отбить почки. Но мы всё же поднимались вверх, пока не достигли площадки третьего этажа.

— Сюда, — указала Лиринна.

Это была солнечная сторона, и моя невеста выглядела самим совершенством в падающих лучах. Я залюбовался. Её стройная фигурка казалась ещё изящней, а черты лица были такими идеальными, что устоять на ногах стало моей главной проблемой. Лиринна и раньше была настоящей красавицей, однако сейчас её красота сражала наповал.

— Ты потрясающая, — прошептал я.

Глаза её засияли. Слова пришлись ей по душе.

— Ты тоже ничего, — сказала она, касаясь меня губами. — Но лирику стоит отложить до поры до времени.

— Скорей бы оно наступило, это время, — вздохнул я и двинулся вперёд.

Весь второй этаж был захламлён. Грудами лежала мебель, место которой либо на свалке, либо в магазине, торгующем антиквариатом. На таких стульях, диванах и пуфиках сидели наши предки в начале прошлого века. Кто-то не поленился перетащить весь этот хлам с остальных этажей.

На стенах висело много картин в толстых рамках. Они изображали сценки из давно минувшей жизни — охоту, битвы, свадьбы. На многих портретах красовался один и тот же мужчина — худой, высокий, седовласый. Похоже, кто-то из знатных владельцев пришедшего в запустение дома.