Причуды природы - Игорь Акимушкин

Чтобы нанести удар когтями, кречет пикирует с меньшего расстояния до цели, чем сапсан — другой ловчий сокол, и потому меньше теряет в высоте при промахах. Пущенный на дичь, взмывает вверх крутой спиралью — идет "на хвосте". Он не так, как сапсан, — нападает не только на летящую птицу, но и на бегущую по земле добычу, например на зайца. Однако кречет не хватает, скажем, зайца, как ястреб, а, налетая раз за разом, бьет его когтями.

С кречетами добывали даже очень крупных птиц — цапель, дроф, гусей, журавлей, лебедей. Особенно когда напускали сразу двух-трех кречетов. Тогда и орлы не выдерживали их попеременного боя. Балобан — сокол, родственный кречету, поменьше его. Так вот с этим балобаном в Иране и поныне ещё охотятся даже на антилоп (джейранов). Наверное, в минувшие времена кречетами травили и газелей.

Сейчас в некоторых странах Западной Европы соколиная охота вновь входит в моду, практикуется и на Востоке. У нас в Средней Азии учрежден специальный питомник, где содержат ловчих птиц и учат их охоте.

К сожалению, очень мало осталось этих красивых и отважных птиц. Произвести их полный подсчет трудно. Но вот некоторые ориентировочные данные из "Красной книги СССР":

"На участке тундры вдоль Мурманского побережья расстояние между, гнездами составляло 12 и 35 километров. В районе Териберки Мурманской области на площади 1500 квадратных километров жило три пары птиц. В средней части полуострова Канин кречеты были обычны. На севере Якутии они встречаются чаще, чем в других районах, но распространены спорадично…"

Беркут

Знаменитый орёл беркут издавна тоже ловчая птица. И поныне охотятся с ним у нас в Киргизии и Казахстане.

Сильная птица. Душит лисиц, рвет серн, молодых оленей; берет зайцев, глухарей, куропаток, гусей всюду, где гнездится на обширных просторах от лесотундр до Кавказских гор и Памира. Охотятся беркуты часто парами: самец и самка неразлучны годами. Они привязаны к старым гнездовьям. Гнёзд у них несколько — до четырёх; то в одном высиживают одно (молодые птицы) либо два-три яйца (старые), то в другом.

Внушительные сооружения эти гнезда — порой двухметровой высоты, трехметровой ширины. Не один центнер веток уложен в них.

К сожалению, этих прекрасных орлов осталось мало. В Европе, где учет беркутов ведется давно, гнездятся их считанные пары: в Скандинавии — около ста, в Альпах — приблизительно сто пятьдесят, в Германии (в Баварии) — всего семь. В Шотландии и Ирландии подсчет дал бы, наверное, такие же унылые цифры.

Хотя беркут населяет всю территорию СССР, это очень редкая у нас птица. По данным "Красной книги СССР", "на территории Центра Европейской части СССР известно не более 10–20 гнездящихся пар", в Эстонии — до семи пар, в Закарпатье гнездилось (в 1963 году) "лишь несколько пар", а в Центральном Тянь-Шане — шесть пар беркутов.

Причины исчезновения беркута разные. Имеет значение, конечно, и его очень медленное развитие, малая плодовитость. Половозрелым он становится на четвертом-пятом году жизни. Насиживание одного, редко двух-трех яиц длится около 40 дней, в гнезде птенцы остаются до 80 дней.

Немалую роль, как записано в "Красной книге СССР", играет также "хозяйственное освоение земель, сведение высокоствольных лесов и прямое преследование птиц человеком".

В Киргизии и Казахстане, где распространена охота с ловчими птицами, птенцов беркутов, обучаемых позднее этой охоте, забирают из гнезд, что, конечно, не благоприятствует увеличению численности этих редких птиц. Гибнут беркуты и на высоковольтных линиях и на отравленных приманках, поставленных на волков и других хищных зверей.

Хотя беркуты довольно обычные гости зоопарков, размножаются они только в одном из них: в городе Топика, штат Канзас, США.

Калифорнийский кондор

Калифорнийский кондор — чёрный, с чёрным же, а не белым воротником вокруг шеи и без гребня на голове (как у более известного андского кондора) — прежде обитал по всей Северной Америке, от Канады до Флориды. Теперь же в Южной Калифорнии осталось едва ли больше сорока этих птиц. Истребляли их, гибли они от ядов, положенных скотоводами в трупы коров и овец, предназначенные для волков и койотов.

Размножаются раз в два года: одно яйцо, редко два высидит за это время самка кондора. Птенца кормят шесть месяцев, да и потом ещё больше года взрослые птицы "нянчатся" с ним, охраняют, подкармливают. Он растёт медленно, вполне взрослый лишь в шесть лет.

Ещё в ледниковое время жил в горах Невады и Калифорнии кондор, названный "невероятно чудовищной птицей" — 5 метров размах крыльев! Таких великанов, кроме ящера птеранодона и одного вымершего альбатроса, среди летающих над землей созданий ни до, ни после не было.

Так много вопросов можно предъявить к Природе, что наше "Справочное бюро" ответить на все, естественно, не в состоянии. Но раз есть такой раздел в книге, отвечать придется.

С чего же начать? (Вот первый вопрос!)

Сделаем выбор случайный, потому что заранее нельзя знать, кого из читателей что интересует. А выбор мой пал на факт незначительный, но давно утверждаемый в народе как непреложная истина.

Справочное бюро "причуд природы"

Странно, почему вообще об этом часто говорят и пишут. Конечно, рак пятится. Но ведь почти всякое животное может так сделать.

Как возникло поверье, будто рак всегда ходит задом наперед, непонятно. Если так, то почему у него не сзади, а спереди глаза, уши и чувствительные усики? Да и рот тоже…

В реке рак и плавает, и ходит головой вперед. А пятится, когда чего-нибудь испугается. Отступает с опаской.

Вековая легенда о заднем ходе рака родилась, очевидно, на кухне. Когда пойманных раков высыпают из корзины на стол, они, разумеется, этим неожиданным своим переселением напуганы. Вот и пятятся.

Лебедь рвется в облака,Рак пятится назад, а щука тянет в воду.

А за ними каракатицаТак и катится, так и пятится.

Как выясняется, в первую цитату "вкралась досадная ошибка". Вторая же, приведенная, казалось бы, не к месту, верна, ибо каракатица всегда путешествует в волнах океана задом наперёд. И родичи её кальмары тоже. И осьминог, их собрат, когда плывёт с помощью "реактивного двигателя", передвигается головой назад.

"Реактивный двигатель" — древнейшее изобретение природы. Работает он так: мясистая воронка снизу за головой у этих мягкотелых открывается широким концом внутрь тела моллюска, а узким — наружу. Каракатица, кальмар и осьминог сначала набирают воду в "живот", а потом с силой выталкивают её из воронки обратно в море. Бьет вперед из их тела струя, а реактивная сила отдачи толкает головоногого моллюска назад. Так они и плавают, перекачивая через себя воду.

Встанем у крутого берега, где река ныряет в омут. В обрыве увидим: множество небольших норок. Серенькие птички то влетают в них, то вылетают — это ласточки-береговушки. В норках их гнезда. А если глубже посмотрим — такие же норки зияют в обрыве и под водой. У входа каждой — плотный холмик земляной лежит. Это рачьи поселения.

Норки не только в обрыве вырыты, но и на дне реки. Каждая глубиной 25–75 сантиметров. В конце норки — расширенная камера. В неё вход может быть один, а может и два-три. Есть и отнорки. В них обычно лежит опавшая листва или фрукты и овощи, неизвестно как в реку попавшие, — запасенное раком продовольствие.

Подземелье для местожительства рак роет клешнями и кучки выброшенной земли у входа утрамбовывает ими же.

В жару рак затыкает вход в нору, отсиживается в ней, никуда не выходя. Да и в обычную погоду он свое жилище, как правило, только по ночам покидает, отправляясь в путешествие за пищей по дну реки, озера и пруда, если он в них живёт.

Придет осень — рак вялый делается. Заползает в норку, вход в неё землей затыкает и зимует в добровольном заключении.

Ядовитый инструмент пчелы в общем-то приспособлен для нанесения укусов насекомым и другим животным, тело которых покрыто хитиновой "кожей". Проткнув хитин жалом, пчела затем довольно легко извлекает его обратно. Но кожа млекопитающих (и человека в их числе) упруга, эластична. Она, как резина, сжимает жало пчелы, и вытащить его редко удается. К тому же на конце снабжено оно зазубринами (направленными назад, как у гарпуна), что затрудняет и без того нелегкое дело — извлечение из кожи жала. Пчела из всех сил пытается его вытащить, но не получается, и она улетает, оставив жало в коже своей жертвы, а вместе с жалом и ядовитые железы, и часть кишечника. Рана на конце брюшка пчелы остается большая, и в конце концов пчела умирает.