Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слёзы блеснули в глазах Перкау.
– Душой, родной и мне, и нашей земле. Когда бы в моих силах было совершить… – он резко осёк себя. – Я пришёл к тебе не ради моих сожалений. Садись, я расскажу тебе всё, что знаю об этом, и ты сама решишь, что для тебя важнее.
– Я давно уже выбрала слушать голос Стража Порога, – мягко возразила Тэра, опускаясь на ложе рядом с учителем. – Его воля была однозначна, разве нет?
– Иногда я думаю: лучше бы твоим псам и вовсе было не приводить тебя к нему в тот день.
– А другому псу – не приводить тебя к убитой женщине, укрывшей в своих объятиях едва живого младенца, – усмехнулась Тэра. – Согласно Закону, и Смерть, и Жизнь благословенны, когда следуют друг за другом гармонично. Моя смерть тогда была бы гармонична? Страж Порога решил иначе. Иную судьбу он уготовал и этому мужчине из рода Эмхет. Ещё недавно ты назвал то, что мне удалось, чудом.
– Так и есть. Но торопить твой срок – это выше моих сил…
Тэра обняла Перкау с теплом и благодарностью.
– Ты боишься, что нарушил Закон. Но ведь именно благодаря тебе я стала той, кем должна быть, пусть и тайно.
– Если кто-то узнает об этом, нас всех ждёт суровое наказание.
– Никто не узнает, раз не узнали за все эти годы.
– Братья и сёстры в нашем храме не раз жалели, что мы не смеем посвятить и тебя. Талант жрицы сияет в тебе так ярко! Но мы не можем позволить себе даже небольшой риск. А появление царевича Эмхет способно приоткрыть завесу тайны, так тщательно оберегаемой все эти годы.
Тэра позволила себе улыбнуться.
– Мне не страшно. А ты обещал рассказать мне про золото его глаз.
– Их золото померкло, но в нём всё ещё видны отсветы Ладьи Амна и благодатного света первого Владыки Эмхет.
– Возможно даже, он открыл тебе своё имя?
– Открыл, и тебе положено узнать его, если мы хотим скорейшего исцеления. Имя, вплетённое в молитвы и ритуальные формулы… Ты сама знаешь, как это важно.
Девушка кивнула, чувствуя внутри тепло от предвкушения.
– Я не могу забыть нашего гостя хоть ты и держал его состояние от меня втайне, – призналась она. – Сколько дней прошло, а я продолжаю надеяться сама не знаю на что. Все дела путаются в моих руках. Кажется, скоро я даже начну путать слова ритуальных гимнов. Мне сложно держаться на расстоянии и не пытаться узнать о судьбе этой прекрасной души. Никто никогда не смущал мои мысли настолько… возможно, потому, что ни для кого мне не доводилось совершать того, что я сделала для него.
Перкау тепло усмехнулся.
– Ты никогда даже не говорила с ним и не смотрела ему в глаза.
– Я видела его суть, когда убеждала его вернуться. Моё сердце тянется к нему. Как будто мы уже знали друг друга прежде.
– Если он узнает нашу тайну, тень накроет не только нас с тобой, но и весь этот храм.
– Он не накликает на нас беду, я точно знаю это, – ответила Тэра, чувствуя небывалую уверенность, правильность своего выбора. – Если тень и придёт, то не по его воле.
– Ох, девочка… Страж Порога предназначил нам в Своих планах роль даже важнее, чем та, к которой мы были готовы. Всё это время мы жили уединённо, а теперь, похоже, втянуты в дворцовый заговор. Тот, кого ты спасла, – не просто член семьи Владык, в жилах которых течёт кровь благословенного Ваэссира. Мы стали невольными участниками событий, в которые вовлечены силы могучие и опасные. Их жертвой должен был пасть Хэфер, наследник трона Таур-Дуат. Кто-то хотел погибели старшему сыну Владыки нашего Секенэфа, да будет он вечно жив, здоров и благополучен. И мы помешали этой погибели наступить, хотя наше дело – лишь оберегать священный покой мёртвых Западного Берега да готовить тела умерших к перерождению.
Девушка замерла, недоверчиво глядя на учителя, а потом перевела взгляд на чёрного пса. Тот всё это время слушал разговор очень внимательно. Чёрные шакалы и псы считались глазами и ушами Ануи, Владыки Мёртвых, на земле. По легендам, именно его псы проводили души по опасным тропам Западного Берега на иных планах бытия. Тем более символично было, что этот пёс привёл Перкау к маленькой Тэре когда-то, и он же указал ей дорогу к месту нападения на царевича Хэфера. Спасти и провести душу…
– Царевич, назначенный Владыкой в преемники… Что ж, значит, Страж Порога тем более не простит нам ошибки, если мы таковую посмеем допустить, – сказала Тэра, не сомневаясь ни мгновения, и поднялась. – Я возьму с собой лиру и позабочусь о том, чтобы он никогда не увидел моего лица. Отведи меня к царевичу, учитель.
Перкау посмотрел на неё со смешанным чувством – гордости и глубокой печали одновременно – и медленно кивнул.
⁂
Верховный Жрец Перкау обещал, что, возможно, путеводная музыка ещё зазвучит для него. Она вернулась к нему во снах – манящая, тихая, но настойчиво пробуждающая силу жизни в его измученной плоти. Она помогала разжечь огонь его дыхания и ускорить потоки животворных вод в его теле. Она отгоняла пугающие тени, которые снова стали его неизменными спутниками.
Хэфер жалел лишь о том, что не мог приблизиться к ней. Иногда ему казалось, что музыка обретала плоть и касалась его тела так же, как касалась его духа – нежным согревающим объятием, едва ощутимым пожатием рук, тонкими пальцами в волосах. Жрецы опаивали его целебными снадобьями, позволявшими уберечь и накопить силы телу, но замутнявшими разум. Границы между сном и явью почти стёрлись. Он не различал, где была жизнь, а где – лишь мечта о жизни.
По мере того как силы понемногу возвращались к нему, Хэфер снова начал приходить в себя. В редкие мгновения бодрствования с ним говорил Перкау. Но жрец оставался безучастным к любым его просьбам о том, чтобы узнать музыку ближе. Хэфер копил в себе силы, чтобы проснуться и познать не только духом, но и своими земными чувствами то, что происходило рядом с ним, пока он пребывал между жизнью и смертью. Он страстно желал этого, но и боялся – что если это был лишь сон?
Однажды ночью ему удалось преодолеть навеянное затяжной болезнью и снадобьями полузабытьё. Комната была погружена во мрак, глубокий даже для глаз рэмеи. На краю его ложа сидела женщина
