Пророк - Итан Кросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шоуфилд стал изгоем с самого момента рождения. Его почитали и боялись. Дети отказывались с ним играть и в то же время не верили в его особый статус. Когда поблизости не было взрослых, его обзывали придурком, монстром, дьяволенком; его не переносили на дух, а он лишь хотел дружить с ними, мечтал быть в компании.
Хуже всех относилась к нему мать: страстно ненавидела, а он не понимал ее чувств. Несколько раз уже в подростковом возрасте она пыталась его убить. Не вмешайся Пророк, Шоуфилд до своих лет точно не дожил бы.
– С тобой хорошо обращаются, мама? Рождественскую елку поставили? Уже дарите друг другу подарки?
Губы матери дрогнули от ярости, однако она не ответила, избегая взгляда сына. Он вздохнул и поднялся.
– Счастливого Рождества, мама. Элеонор с детьми тоже шлют поздравления. Ребята очень хотят с тобой повидаться.
Злость сошла с ее лица, и мать широко распахнула глаза, точно ребенок в ожидании подарков. Она еле слышно заговорила, и в ее голосе зазвучало предвкушение:
– Приведешь их? Я бы хотела увидеть детей…
Шоуфилд выглянул в окно и задумался.
– Приведу, только если будешь нормально себя вести. Можешь не любить меня: я тебя не виню, – и, наверное, ты права. И всегда была права, теперь я понимаю. Я и в самом деле мерзость. И все же я не позволю тебе разговаривать со мной так, как сегодня, когда приеду с детьми.
– Обещаю! Привези их…
– Я подумаю.
Он постучал в дверь. Татуированный дежурный отпер замок и проводил Шоуфилда к выходу. Проходя по длинному белому коридору, Шоуфилд пытался сосредоточиться на белых дверях и свете флюоресцентных ламп, лишь бы не думать о матери и своем прошлом. Он глубоко дышал, снова и снова втягивая в легкие воздух. Пришлось взять себя в руки – не хватало только приступа гипервентиляции или рвоты.
25
Васкес просто кипела от злости, когда Белакур закончил совещание и распустил детективов. Ее жестоко унизили, и все же она не собиралась позволять Уильямсу действовать ей на нервы. Сейчас ей необходимо было прийти в себя, восстановить самообладание.
В зале надышали, и Васкес решила выбраться на свежий воздух. Она сделала шаг к двери, когда на пути у нее встал агент Гаррисон. Он улыбнулся – мол, что поделаешь? – и сказал:
– Агент Васкес, мы рассчитываем встретиться с вами, поговорить о расследовании. Давайте вместе обсудим имеющиеся улики, опросим свидетелей.
Васкес едва не послала его куда подальше. Эти люди публично ославили ее, а теперь намерены тратить ее время! Тем не менее встреча дала бы ей возможность высказать Уильямсу все, что она думает. Васкес с трудом приподняла уголки губ, изобразив улыбку.
– Разумеется. Мне сейчас нужно кое‐чем заняться в оперативном штабе. Можем встретиться там через час. – Она вручила Гаррисону свою визитную карточку. – Адрес найдете здесь. Вест-Рузвельт‐роуд. Машину оставите в гараже через дорогу.
Похоже, Гаррисон удивился, что она так легко согласилась.
– Здорово, спасибо. Увидимся.
Васкес выскочила из здания и добежала до своей «краун-виктории». Телефон во время совещания пришлось поставить на беззвучный режим, однако по вибрации она поняла, что поступило несколько сообщений. Первое – от приятеля из Бюро: «Пробил твоих новых дружков через министерство. Уильямс значится в штате, но и только. Больше никакой информации, будто ее стерли».
Васкес немного посидела, наблюдая за уличным движением на Пятидесятом шоссе. Информацию необходимо было обдумать. В Бюро работали лучшие ищейки в мире, и уж если ее другу не удалось получить доступ к данным об Уильямсе, значит, того засекретили по высшему разряду.
Чем дольше она размышляла о том, что произошло в конференц‐зале, тем больше понимала: Уильямс прав. Ее оценки были некорректны, причем из‐за Белакура. Старый напарник отца недолюбливал Бюро и не желал сотрудничать с его представителями за исключением Васкес. Белакур и заставил ее подготовить психологический портрет преступника. Васкес не любила подобную работу, и поэтому в свое время ушла из Бюро поведенческого анализа, продолжив карьеру в качестве следователя по делам торговли живым товаром.
Единственный вопрос затмевал собой все остальные. Кто же, черт возьми, эти ребята?
Надо все о них выяснить.
26
Оперативный штаб ФБР в Чикаго находился в здании на Рузвельт‐роуд, на территории, огороженной черным забором с металлическими пиками и белыми столбами. Здание было длинным, высоким, с множеством зеркальных окон на фасаде. Васкес занимала кабинет на пятом этаже, с южной стороны. Окно смотрело на другое крыло, где в зале, разделенном на маленькие клетушки, работала армия агентов.
Она провела троицу из министерства юстиции внутрь и закрыла за ними дверь. Внутренних окон в кабинете не имелось, и все же Васкес напомнила себе о необходимости не повышать голос и соблюдать при разговоре спокойствие. Она указала гостям на стулья, сама же села за рабочий стол. Уильямс и старший из агентов, представившийся как Брубейкер, устроились напротив нее. Васкес могла предложить посетителям всего два стула, и Гаррисон остался стоять. Они с Брубейкером были одеты в одинаковые черные костюмы с белыми рубашками и темными галстуками, Уильямс же пришел в серой шелковой рубашке, расстегнутой на груди. Галстук он не носил, и из‐под рубашки выглядывала черная футболка. Похоже, Уильямс занимал в этой группе особое положение, однако даже его наряд, пусть и на подсознательном уровне, свидетельствовал о пренебрежении субординацией. Васкес знавала подобных норовистых парней, когда служила еще в Бюро поведенческого анализа. Ее опыт подсказывал, что такой человек без всяких раздумий готов выстрелить и уложить противника на месте.
– Ну что же, господа, опустим дурацкие формальности. Рассказывайте, кто вы и откуда.
Брубейкер глянул на Уильямса. Между ними состоялся молчаливый диалог, хотя Васкес и не поняла его смысла. Наконец Уильямс сообщил:
– Мы не пытались вас обмануть. Наша группа действительно относится к министерству юстиции; преступление, которое вы сейчас расследуете, и есть наша специализация. Мы с вами делаем общее дело: хотим поймать убийцу и сделать так, чтобы он больше никому не навредил.
Уильямс снова посмотрел на Брубейкера. Старший коллега поднял брови и кивнул головой в сторону Васкес. Уильямс продолжил:
– Хочу принести извинения за то, что произошло на совещании. Не знал, что именно вы автор профиля, иначе вел бы себя по‐другому.
Васкес обдумала его слова. Искушение пойти на мировую было велико, однако она решила, что еще успеется.
– Почему нас должна заинтересовать ваша
