Ярость дьявола - Али Вали

– Эмма, ты выглядишь такой счастливой! – воскликнула Мэдди, едва за спиной у Эммы закрылась дверь самолета. С тех пор, как та перебралась обратно в Новый Орлеан, прошло каких-нибудь три недели, а Ханну чета Рафов проводили на юг всего несколько дней назад. Но казалось, что прошла целая жизнь. Хотя, скорее, она только началась.

– Я словно заново родилась, – глаза Эммы сияли. – Мэдди, она все еще любит меня. После столь долгой разлуки… Она простила меня. И с каждым днем мы становимся все ближе.

– Ну, конечно, милая. Разве можно сказать тебе «нет». К тому же ты привезла с собой такую красотку, – женщина взглянула на малышку Ханну. – Кейн, должно быть, просто в раю. Как ее рана, уже лучше? Все еще не могу поверить, что ее ранили.

– А я могу поверить. Разве ты не знаешь, какая она, когда заходит речь о семье.

Эмма посмотрела в зеркало заднего вида, в нем отражалась знакомая громадина «Форда Экспедишн», принадлежащего Джерри. Кейн сидела на переднем сидении и весело болтала о чем-то. Слова Мэдди заставили Эмму вновь пережить тот страшный момент на складе. Кейн схватила ее и повалила на пол, чтобы спасти от выстрелов, в тот момент Эмма поняла: у нее есть шанс. Мало кто знал Кейн настоящей, она никогда не давала волю эмоциям, но от тех, кого она действительно любила, свои чувства скрыть у нее не получалось. Лежа на полу склада в ту ночь, Эмма почувствовала, что судьба в этот момент подарила ей надежду, а в следующий момент она эту надежду может забрать, если Кейн не выживет.

Эмма глубоко вздохнула, снова посмотрела на Кейн в зеркало и повернулась к подруге:

– И как давно ты уже в курсе, что мы должны прилететь?

Мэдди рассмеялась:

– Пару дней назад Кейн позвонила и попросила меня выступить посредником в общении с твоим отцом, – Мэдди снова рассмеялась. – Она не хотела рисковать и звонить сама, боялась, что трубку возьмет твоя мама. Знаешь, Кейн очень милая. Я за тебя счастлива.

– Спасибо, подруга. Я так скучала по тебе и Джерри. Очень хочу пообщаться с вами.

– Ну, конечно, – Мэдди улыбнулась, заметив, что внимание Эммы снова приковала к себе машина, ехавшая позади них. – Конечно, я искренне верю в то, что ты внимательно слушаешь, каждое мое слово и прекрасно помнишь, как меня зовут, когда рядом с тобой одна чертовски привлекательная темноволосая особа. Кстати, сменим тему: я думала, Кейн возьмет с собой сестру.

Эмма едва не сказала, что Кейн ее и взяла, но в последний момент спохватилась и решила придержать эту информацию, сказав Мэдди о той из сестер, которую подруга знала:

– Мюриел не смогла вырваться, у нее там двадцать телефонов разрываются, да и нужно освежить кое-какие контакты, которые понадобятся Кейн, когда мы вернемся. Так что, она занята работой. Правда, делает она все это, будучи в Вегасе, под неусыпным контролем одного старого друга семьи, Мано, это сын Рэймона Джэтибона. Она взяла с собой своего отца. А ее люди тем временем подыскивают новое место для офиса.

Вскоре показалась ограда дома, в котором Эмма провела свое детство, она пристальным взглядом обвела поля, надеясь увидеть отца. Ее мучила совесть, в последние дни она не слишком часто звонила ему.

Сейчас Эмма вспоминала тот день, когда отец посоветовал ей следовать велению сердца. А сердце хотело в Новый Орлеан. Эмма была по-настоящему счастлива, зная, что отец понимает ее и готов вместе с ней бороться за ее счастье. Эмма не сомневалась в том, что он, как и обещал, вышвырнет свою жену на улицу, если та помешает дочери строить свою жизнь. Мадам Кэрол Верде с каждым днем все больше и больше разочаровывалась в Эмме, в то время как отец гордился своей дочерью и ее семьей.

– Знаешь, Эмма, что удивительно, несмотря на то, что Кейн, скажем прямо, не совсем в ладах с законом, у нее сильно развито чувство чести. Не в ее духе – бросить кого-то в опасности.

Эмма взглянула на нее с некоторым раздражением. Она не терпела резких слов в адрес Кейн с чьей бы то ни было стороны. Даже со стороны старой подруги.

Сад перед домом Мэдди все еще был пустынен и гол: стояла холодная погода. Когда подруга заглушила двигатель, Эмма услышала завывание сурового северного ветра.

Мэдди положила руку на запястье Эммы.

– Я никогда, слышишь, никогда не стану тебя осуждать за твой выбор. Если ты счастлива, я рада за тебя. И я это спросила не для того, чтобы подорвать твою уверенность в Кейн. Но ведь я знаю, почему ты ушла от нее, и не хотела бы, чтобы то же самое произошло, если события снова накалятся. А мне что-то подсказывает, что после того, как в нее стреляли, у кого-то будут очень большие проблемы.

– Я пообещала ей, что это теперь навсегда, и я сдержу свое обещание. А те ублюдки, которые стреляли в наших детей, заслуживают того, что Кейн им приготовила. И я надеюсь, она перебьет их всех до единого.

– Уверена, она не разочарует тебя. Или нас, если уж на то пошло. Ты знаешь, как я отношусь к Ханне, и знаешь, как у меня кровь кипела, когда ты рассказала мне о случившемся. Тот, кто осмелился наставить на нее ствол, заслуживает всего, что только припасено у дьявола в аду.

– Аминь, сестрица, – сказала Эмма, наконец, позволяя себе улыбку.

Провинциальную тишину взорвала какофония хлопающих дверей машин. Началась суета. Человек двадцать мордоворотов устанавливали в доме охранную систему, которую должны были запустить не позднее сумерек.

– Мэдди, как приятно снова видеть тебя, – Кейн протянула руку. Эмма тем временем вынимала из машины спящую дочку.

Мэдди подняла взгляд. Ясно-голубые глаза Кейн светились озорным огнем. Мэдди рассмеялась. Она любила Джерри всем сердцем, но когда Эмма много лет назад показала ей фотографию Кейн, Мэдди поняла, что именно подруга находила в этой женщине: на то сочетание, которое давали сногсшибательная внешность и невероятное обаяние, впору было вешать табличку с надписью «огнеопасно». Да, Кейн ей сразу понравилась. Мэдди попыталась одной рукой пригладить волосы, которые растрепал ветер.

– У тебя красивые волосы.

– О… спасибо, – покраснела Мэдди и подняла уже обе руки, пытаясь спасти прическу.

– Милая, хватит смущать мою подругу, пойдем в дом. Еще не хватало, чтобы ты в такую погоду простыла.

– Есть, мамочка, – Кейн подмигнула Мэдди и последовала за Эммой.

А Мэдди, опустив голову, прошептала себе под нос:

– Господи боже, монахиня в аду не сможет ответить «нет» этой женщине.

И, когда дело касалось Кейн, «нет» было последним, что пришло бы в голову Эмме.

Глава семнадцатая

– Ма-а-а-ам, – протянула Ханна сквозь сон.

– Спи, малышка, все хорошо, – Эмма села рядом с дочерью, поглаживая ее великолепные черные локоны.