Путешествие в Персию - Алексей Салтыков

18-го Февраля. Ожидаю своих вещей, людей и лошадей; я здесь уж 8 дней. Эмир-Низам и Кахраман-Мирза делают мне всевозможные одолжения, а я еще не могу к ним явиться в старом сюртуке и изорванной шапке. Едучи курьером по почт, ничего нельзя брать с собой, потому что все портится, да и главное не куда класть. По приезде моем Эмир-Низам прислал ко мне Тавризского градоначальника приветствовать и узнать о здоровье; потом прислал своих людей с двумя живыми баранами в подарок, 20 куропаток, 5 большие бутылки лимонного соку, столько же померанцевого и множество блюд с фруктами на большом деревянном подносе. На другой день Кахраман-Мирза прислал мне своего управляющего узнать об здоровье, и потом людей своих с несколькими блюдами конфет разных сортов. Англичане, находящиеся здесь, консул Бонам, несколько военных и купцов навестили меня.

28-го Февраля. Не могу еще совсем оправиться от усталости, которую перетерпел в последнюю поездку; но ревматизмы мои совершенно прошли на второй день курьерской моей езды из Хуррумдэрэ сюда. Это странно, что такая сильная, продолжительная и почти застаревшая болезнь не могла устоять перед влиянием воздуха и чрезмерным движением. Но этот моцион для моего сложения был чересчур силен, и я еще не могу оправиться совершенно, хотя уже прошло более 10 дней. Вьюки пришли, — я был у Эмир-Низама и у Кахраман-Мирзы; мог бы продолжать путь, но я сделал им учтивость предложил нарисовать их; таким образом надо подождать, пока они назначат мне сеансы. Кахраман назначил сеанс завтра; а Эмир-Низам просил меня нарисовать шахского наследника, который находится здесь, и которого я в первый мой проезд чрез Тавриз собирался рисовать, но по скорому отъезду не успел. При всем этом я назначил отъезд мой в Тифлис через 6 дней. Седик-Хан, давно знакомый мне Армянин, в первый проезд мой находился в отсутствии. В небольшом расстоянии от Тавриза, в горах, ему была поручена разработка медных руд и литье пушек. Теперь его, бедного, требуют в Тегеран на расправу — дать отчет в суммах, отпущенных ему Персидским правительством на 80 пушек, вместо которых оказалось у Седик-Хана только 12, а деньги вышли все.

Тифлис. 2-го апреля 1859 г

Принужден еще отложить мое отправление в Петербург по случаю затруднений пути чрез Кавказ. Получил письмо от Г. Дюгамеля, который пишет, что уже мне не нужно ничего ожидать от него, и что могу ехать. Сегодня воскресенье, — авось в среду выеду.

Здесь я познакомился с Адъютантом Г. Перовского, Виткевичем, который на днях прибыл из Афганистана, проезжал чрез Тегеран, и привез мне письма, между прочими письмо от Мирзы Масуда, министра иностранных дел, по-французски. Вот перевод с него:

Тегеран. 3 Зебходжа. 1254.

«Мой любезный друг!

Я сожалею очень, что вы уехали, не хотев проститься со мной, как водится между друзьями. Я подозреваю, что вы недовольны вашим путешествием по Персии, и в особенности вашими сношениями со мной. Если я не ошибся в последнем предположении, то прощу у вас прощения и желаю вам всякого счастья.

Вы так спешили нас оставить, что даже не хотели взять ответ мой на письмо Князя Долгорукова, которое он через вас доставил мне. Посылаю вам оный при сем и прошу доставить. Кланяюсь вашему почтенному семейству всем друзьям моим, которые помнят обо мне, и имею честь пребыть

Вашим покорным слугою,

Ответ мой на письмо Мирзы Масуда:

Владикавказ. 16-го Апреля 1839.

«Я имел честь получить письмо Вашего Превосходительства через Г. Виткевича, и не премину доставить письмо ваше зятю моему, Кн. Долгорукову» Не смею оправдывать себя перед Вашим Превосходительством; вы мне выговариваете, следовательно я должен быть виноват; скажу только, что мне очень прискорбно, если навлек на себя ваше неудовольствие, и еще более, если вы сомневаетесь в благодарности моей. Могу ли не ценить участие и благосклонное внимание, которое вы обратили на меня во время пребывания моего в Тегеране, и не признать, что вам единственно обязан я за все милости Шаха. Вы привлекли на меня снисхождение Его Величества. Я прошу Ваше Превосходительство поверить, что я вполне чувствую благодарность за гостеприимство, которым я вообще пользовался в Тегеране и особенно от Вашего Превосходительства.

Примечания

Город Зенган произносится также Зенджан.

Стр. 17. стрк. 26. «Немцев в Чухонцев» (колонистов).

— 28. — 2. Вместо Зохак напечатано ошибочно Зейзак

— 30. - 5*. Вместо Хуррум-дерэ, ошиб. Хурруль-дэре

— 42. - 30. Чит.: Мирзой-Али-Экбаром.

— 43.-17. Железного щита» читай: булатного щита.

— 48.— 32. Вместо Ялан, ошибочно напеч. Хлан.

Примечания

1

Где я неожиданно встретился и обедал с Хазы-Гнреем, находящийся там в отпуску.

2

Гуть-гора я Крестовая гора— одно и то же.

3

Мы этим были обязаны Полковнику Эспехо, Испанцу в нашей службе, которому поручено было провести шоссе от Тифлиса до Эривани, сквозь непроходимое Дилиджанское ущелье. Он несколько лет там прожил, и наконец окончил отличное шоссе, которое проходит по крутизнам скал над страшными пропастями.

4

Язык Татар, обитающих здесь между Персией и Грузией, во многом различествует от Турецкого Константинопольского.

5

Эти Татары секты Сунни, т. е. одной веры с Турками, которая запрещает выражать чувства горести, и вообще велит скрывать все страсти под личиной холодного равнодушия.

6

Иногда, особливо в сумерки, надо весьма осторожно ходить, чтоб не провалиться в ямы, служащие вместо дверей этим землянкам.

7

Центром мира, Кыблеи-Алем, Персияне называют Персию и Шаха.

8

Мой извозчик, который нанялся из Тифлиса довезти меня в 20 дней до Тавриза на одной четверне за 200 целковых, — расстояние около 600 верст. Дорога, устроенная Г. Эспехо, продолжается только от Тифлиса до Эривани, а туг начинается природная Азиатская дорога, по грудам камней, глубоким рвам и частым ручьям. Прибыв, Бог знает как, в Тавриз с каретой, я немедленно с теми же лошадьми отправил ее обратно в Тифлис, почитая несравненно лучшим средством продолжать путешествие верхом.