Тьма бывает и в полдень (сборник) - Илья Деревянко

Черкасов затрясся от ненависти.

– Подлец! Скотина! Ты мне за все заплатишь, – хрипло шептал он.

После завтрака монстр наскоро переговорил с двумя своими приятелями (не менее пакостными на вид) и неторопливо двинулся к выходу. Алексей Романович осторожно проследовал за ним. «Свиное рыло» зашел на минуту в номер, надел кожаную куртку, усеянную ядовитыми желтыми шипами, и направился в лес. Черкасов крался по пятам, выжидая удобного момента. В руках он крепко сжимал подобранную по дороге увесистую палку. Наконец урод уселся на поваленное дерево, закурил сигарету. Алексей Романович широко размахнулся и нанес первый удар, второй, третий… Внезапно он замер… Неподалеку слышались голоса… Вычислили, сволочи! Спешат на помощь! Одному со всеми не справиться! Придется потерпеть… Злобно оскалившись, глава фирмы «Олимп» шмыгнул в кусты…

Голова разламывалась от боли. Виски стянуло свинцовым обручем. В затылке пульсировала кровь. Вдобавок его всего трясло. С трудом открыв глаза и кое-как сфокусировав взгляд, Степан понял причину тряски – рука Кручинина.

– Ну наконец-то! – облегченно улыбнулся Николай. – Как себя чувствуешь?

Осипов промычал нечто неразборчивое.

– Понятно, – нахмурился стоявший рядом Леонтьев. – Здорово его уделали! Говорить не может!

Они с Крутым отправились искать Осипова, так как Степан по рассеянности утащил с собой ключ от номера. Всю дорогу Кручинин яростно материл «раздолбая Степку», но, увидев, в каком тот состоянии, подавился руганью. Степан лежал на спине, обратив к небу залитое кровью лицо. Рядом валялась усеянная алыми брызгами суковатая дубина.

– Проклятые чурки! – зарычал Крутой, нимало не сомневаясь, что нападение на Степана – дело рук дагестанцев, обещавших отомстить. Оставив Осипова на попечение Глеба, он, держа наготове пистолет, обследовал ближайшие окрестности, но безрезультатно… В радиусе трехсот метров не было ни машин, ни людей. Вернувшись, Кручинин начал помогать Леонтьеву приводить в чувство Осипова. Наконец их труды увенчались успехом. Слабо застонав, Степан открыл глаза…

– Не может говорить! – повторил Глеб. – Вероятно, сильное сотрясение мозга. Нужно доставить его в больницу, а потом вернуться. И рассчитаться со сволочью, которая это сделала. – Они подняли товарища на руки и, пыхтя от напряжения, потащили к пансионату…

Тот же день. Пансионат «Лесной».

12 часов 35 минут

– Твою мать! – в очередной раз выругался Леонтьев, нервно комкая в кулаке сигарету. – Ума не приложу, как чурбаны сюда добрались, если мост сломан?!

Крутой неопределенно пожал плечами – черт их разберет! Может, через лес?

– Администраторша говорила, что там невозможно проехать, – возразил Глеб. – К тому же до ближайшей деревни не менее десяти километров. Здесь не Чечня! Вряд ли наши «орлы» в партизаны подались!

– Но больше некому!

– Откуда ты знаешь?! – прищурился Леонтьев. – Сейчас полнолуние, да не простое, а особое!

– Перестань пороть чушь! – рассердился Кручинин. – Задолбал своими суевериями!

– Полнолуние – не суеверие, а реальный факт, – начал было Леонтьев, но в этот момент послышался слабый голос Осипова:

– Ребята, что со мной случилось? Почему так башка трещит?

Тот же день. Пансионат «Лесной».

14 часов 00 минут

– Не получилось! Не получилось! Не получилось! – тоскливо бормотал Черкасов.

Он сидел на стуле возле окна, стиснув голову руками. В висках горячими молоточками стучала кровь. К горлу подкатывали приступы удушья. Глаза застилала мутная пелена. Обедать Алексей Романович не пошел.

– Зачем?! Все равно ничего, кроме тухлятины, мне не дадут! Чудовища специально сломали мост, чтобы не дать мне уехать, постепенно уморить голодом! Сговорились, паразиты!

Черкасов болезненно застонал. Они следят за каждым его шагом, ходят по пятам. Выхода нет! Хотя стоп, почему нет? Есть! Нужно объявить монстрам беспощадную войну. Только теперь он будет умнее и хитрее!

Вытряхнув на пол содержимое чемодана, Алексей Романович принялся сосредоточенно рыться в вещах. Вскоре он нашел то, что искал, – вязаную лыжную шапочку, захваченную из дома на случай холодов. Черкасов удовлетворенно улыбнулся. Оставался сущий пустяк – сделать прорези для глаз да подыскать подходящее оружие…

Тот же день. Пансионат «Лесной».

20 часов 45 минут

– Ты, Светка, мня ссем не увжаешь! И-ик!.. Я тя в люди – и-ик – вывел! Работу дал. Хр-тьфу! С-сука! – Вусмерть пьяный Ивлев сидел на кровати со спущенными штанами и набычившись глядел на Свету. Девушка кусала губы, с трудом сдерживая слезы. Час назад Геннадий Викторович решил заняться с ней сексом. Глава АО «Тюльпан» даже в трезвом виде не отличался могучей потенцией, а в пьяном так вообще никуда не годился. Однако возжаждавший любви коммерсант не желал принимать во внимание подобные мелочи. Пусть постарается, лахудра, возбудит босса!

Вообще-то господин Ивлев не был законченным мерзавцем и в нормальном состоянии обладал некоторыми хорошими качествами, однако запой в сочетании с полнолунием сделали свое дело. Несчастная Света, задыхаясь от отвращения, старалась вовсю, но безрезультатно. С таким же успехом она могла ласкать соломенное чучело…

– Дай выпить! – рявкнул Геннадий Викторович, давясь отрыжкой.

Девушка поспешно протянула шефу полупустую бутылку «Наполеона».

– Шалава хренова, – отблагодарил ее господин Ивлев и жадно присосался к горлышку. Сделав несколько глотков, он поперхнулся, закашлялся и вывернул на пол содержимое желудка.

– Уб-бирай жив-в-во! – распорядился коммерсант, откинулся на подушку и через пару секунд громко захрапел.

Захлебываясь рыданиями, Света выскочила в коридор.

«Зачем я связалась с этим скотом?! – в отчаянии думала она. – Никакие деньги не окупят подобных унижений!»

Чтобы хоть немного успокоиться, отдохнуть от мерзкой, опухшей физиономии Геннадия Викторовича, девушка решила прогуляться. Осторожно вернувшись в номер, она накинула плащ и тихонько прикрыла за собой дверь…

«Ну наконец-то! Чудовище вылезло из берлоги. Хи-хи-хи! Иди же! Иди сюда!»

Притаившийся в кустах Черкасов внимательно наблюдал за выходом из пансионата. Лицо его закрывала вязаная лыжная шапочка с прорезями для глаз. Рука крепко сжимала украденный на кухне нож. Алексей Романович сидел в засаде давно, порядком замерз и устал, но сейчас в предвкушении расправы с одним из зловредных монстров глава фирмы «Олимп» заметно оживился. Исчез озноб, в тело вернулись силы. Черкасов даже вспотел от возбуждения. До чего отвратительное чудовище: покрытое зеленой слизью, на тонких кривых мохнатых ножках, с огромной головой и выпученными глазами цвета протухшего мяса! Самка, кстати! Небось мамаша горбатого карлика, являвшегося недавно во сне! Похожи! С-с-сво-о-лочи!..

Чудовище не оборачиваясь шагало в глубь леса. Временами оно отвратительно повизгивало, вздрагивая дряблыми плечами. «Собирается откладывать яйца! – осенило Алексея Романовича. – Десяток за раз! Через два дня из них вылупятся новые уроды, еще страшнее теперешних! Этого нельзя допустить!» Перехватив поудобнее нож, Черкасов приготовился к нападению…

Света шла в глубь леса не разбирая дороги. Девушку знобило. Из глаз непрерывно текли слезы.

«Господи! Какая я дура! – всхлипывая, шептала она. – Лучше посудомойкой работать, уборщицей, бутылки пустые собирать, чем терпеть выкрутасы этой грязной свиньи!»

Высоко в темном небе сиял серебряный диск луны. Корявые ветви голых деревьев угрожающе нависали над головой. Девушка остановилась на маленькой, окруженной густыми зарослями кустарника полянке и принялась шарить рукой в сумочке, разыскивая носовой платок. Неожиданно сзади послышался подозрительный шорох. Света хотела обернуться, но не успела. Пятерня в кожаной перчатке зажала рот, а тело под левой лопаткой пронзила острая боль. Смерть наступила мгновенно…

– …Еще! …Еще! Получай, гадина! Не нравится?! Да?! – истерично вопил Алексей Романович, кромсая ножом мертвое чудовище. Во все стороны брызгала кровь грязно-желтого цвета, чавкала разрезаемая плоть. Наконец глава фирмы «Олимп» успокоился и жадно облизнул пересохшие губы. Все! Одним монстром меньше! Теперь надо разыскать какую-нибудь лужу, умыться, привести в порядок одежду. Остальные злодеи не должны его ни в чем заподозрить!

Глава 5

Вторник, 10 октября 1995 г.

ПАНСИОНАТ «ЛЕСНОЙ».

Третий день полнолуния.

6 часов утра

– Иван! Ну проснись же! Проснись, пожалуйста! – испуганная, растрепанная Наташа трясла подполковника Королева за плечи.