Миллионноглазый (сборник) - Александр Образцов

Жизнь супругов проходила в общих занятиях семьей. В дела государственные Александра Федоровна не вмешивалась до 1905 года, до той поры, пока была уверена, что ее Ники ничто не угрожает. В 1903 году за десять лет до праздника трехсотлетия дома Романовых Николаем был дан исторический бал в эрмитажном театре Зимнего дворца. Это был и праздник и прощание одновременно. Империя как бы оглядывалась на свое неоднозначное, но славное прошлое..

Во вторник 11 февраля 1903 года в императорский Эрмитаж царь пригласил около трехсот человек в исторических костюмах. Государь был в выходном платье царя Алексея Михайловича – золотом парчовом кафтане и опашне с нашивками в шапке с жезлом в руке. Александра Федоровна в наряде царицы Марии Ильиничны, первой супруги Алексей Михайловича, в парчовом платье с серебряными нашивками в короне с бриллиантами и изумрудами. Все приглашенные были в платьях той же эпохи. «В этот день фамильные драгоценности появились в таком изобилии, которое превосходило всякие ожидания. Царская семья, войдя в театр, также, видимо, заинтересовалась созерцанием костюмов приглашенных, как и ожидавшие их выхода не могли оторвать глаз от ослепительных нарядов царской семьи» – вспоминал дворцовый комендант Войейков. Сам же спектакль на эрмитажной сцене представлял собой странную смесь Пушкина и Карамзина, положенную на музыку, и назывался представлением «Борис Годунов». Но воображение переносилось, прежде всего, в зал, в марево расшитых костюмов и казалось, что это сон наяву.

В Мариинском театре в дни празднества шла опера «Жизнь за царя». По случаю юбилея было разрешено в последнем действии изобразить на сцене первого Романова – царя Михаила Федоровича. В этой роли выступал знаменитый тенор Леонид Собинов. В сцене крестного хода он просто безмолвно прошел по сцене. До этого изображать на сцене царей и цариц было запрещено.

В канун первой мировой войны состоялось грандиозное торжество – ПРАЗДНОВАНИЕ 300 ЛЕТ Романовых. В Александринском театре три дня показывали документальную хронику. Кроме того, огромное количество солдат одевали и гримировали с утра до вечера. Возле Александринского вперемежку с современными жителями разгуливали стрельцы и опричники, бояре и простой народ… В Александринском театре было записано, что по окончании шестого представления гимн «боже, царя храни» исполнялся артистами сто семьдесят три раза. Как бы впрок, на следующие семьдесят лет молчания.

Но пышные праздники все меньше будут интересовать семью… Родившийся после четырех дочерей долгожданный мальчик, нареченный Алексеем, был, как оказалось через три года, болен гемофилией, эта болезнь заставила Аликс и Николая жить как бы между жизнью и смертью. Громадный матрос получил приказание следить за безопасностью Алексея Николаевича и носить его на руках во всех случаях, когда мальчику предстояло оставаться продолжительное время на ногах. Император старался найти забвение в неустанном труде, но Императрица не захотела подчиниться судьбе. В жизни Ники и Аликс появляется таинственный Распутин.

Начиная с лета 1904 года император с императрицей появляются в Зимнем только в дни высочайших выходов. Но после их завершения они всегда возвращаются в Царское Село, в непарадный Александровский дворец. Там, на семейных вечерах, они вместе читают любимого Чехова, а также исторически романы и Евангелие. Они любят музыку Чайковского и выезжают в оперу в периоды, когда Алексею Николаевичу становится легче. В царствование Николая Второго в Александринке была поставлена «Чайка», царь разрешил к постановке ранее запрещенные пьесы. Такие как «Царь Федор Иоаннович» А.К. Толстого, «Смерть Тарелкина» Сухово – Кобылина, «Власть тьмы» Льва Толстого. И все же он не был в театре, что называется, своим человеком. Однажды в 25 летний юбилей Савиной ее провели в царскую ложу. Государь и императрица ждали ее. «Она с какими-то криками изнеможения кинулась к руке императрицы. Она всхлипывала и что-то бормотала. Государь только повторял: „Да успокойтесь же вы!“ – вспоминал Волконский.

На одном из Эрмитажных спектаклей Волконский попросил разрешения у государя представить ему Глазунова, балеты которого „Времена года“ и „Испытание Дамиса“ должны были вскоре идти. „Отпустив Глазунова, Государь остался посреди залы один. Я подошел. Он сказал, что Глазунов выражал желание заняться симфонической музыкой, что он устал от балетов. А Глазунов сказал мне после: „Государь и то говорит, что мне надо отдохнуть от балетов.“. Это я очень часто замечал, как люди бывали впечатлительны к царскому одобрению их слов, они были уверены, что исполняют желание государя, а не собственное намерение, так сильно было обаяние царя“.

Николай Александрович чувствовал себя обязанным продолжить дело отца и устроить музей Русского искусства. Через год после вступления на престол он велел казне выкупить Михайловский дворец, находящийся в собственности у князей Мекленбургских, и 19 марта состоялось торжественное открытие Русского музея императора Александра Третьего. Для нового музея была приобретена коллекция древнерусских кружев, вышивок и тканей Шабельского, три этнографические коллекции, после смерти Серова в 1911 году приобретены его картины и рисунки, а также картина В.М. Максимова „Прощеное воскресенье“, акварель К.П. Брюллова, изображающая детей Николая Первого, коллекция икон, составленная Н.П. Лихачевым, и многое другое.

Особенно хорошо складывались отношения Николая с естественным в обращении Серовым. Николай увлеченно слушал Серова во время работы над своим портретом. К сожалению, в конце работы не обошлось без известного казуса. Царь решил показать портрет императрице, она, привыкшая к стилю Ф.А. Каульбаха, заявила, что „портрет еще незакончен“. Тогда Серов протянул палитру с кистью государыне со словами: „Тогда завершайте Вы“.

Неожиданно для всех Николай Второй материально поддержал журнал

„Мир искусства“. Молодая редакция журнала восприняла это как чудо, так как в тот момент от субсидирования журнала отказались и М.А. Тенишева и С.И. Мамонтов. Благодаря Николаю Второму Дягилев получил место в дирекции Императорских театров. Он блестяще справился с вверенным ему изданием

„Ежегодника императорских театров“. Экземпляр Книги в особо роскошном переплете произвел среди сидевших в царской ложе настоящую сенсацию. Николай перелистывал страницы, то и дело выражая свое удовольствие» – писал А.Бенуа. После того Николай поддерживал антрепризу Дягилева в Париже. Все это говорило о желании царя влиять на художественную политику своего времени и удерживать в пределах царской власти тех художников, которые были настроены модернистски.

В 1906 году Дягилев при участии Бенуа и Бакста устроил в Париже выставку русской живописи восемнадцатого и первой половины девятнадцатого века. Бенуа впоследствии вспоминал: «Сам государь не только разрешил повезти в чужие края картины и скульптуры русской школы, из дворцов и музеев, но и принял на себя расходы по этой грандиозной затее».

Особенно острым было неприятие Николаем Вторым кинематографа, однако он все же увлекся мультипликацией. В 1911 году он с удовольствием посмотрел мультфильм «Стрекоза и муравей» Л.Ю. Старевича и подарил художнику кольцо.

Однако все эти события не могли принести царю отдохновения. Не могли затушевать то, что происходило в то время в политике. Ходынка, Русско – японская война, кровавое воскресение, возникновение ненавистной Думы, Распутин, первая мировая война. Потрясения шли одно за другим.

Изменялся облик страны, уклад жизни людей. Источником силы и любви была прежде всего Аликс, семья, вера в Бога. У императрицы был незаурядный литературный талант. В основном она писала Николаю письма-мистерии, наполненные надеждой, нежностью, властью. «Моя возлюбленная! от всего сердца благодарю тебя за твое милое письмо, которое я нашел сюрпризом, когда ложился спать. Самое горячее спасибо за твою любовь и ласки. Право, не знаю, как бы я выдержал все это, если бы Богу не было угодно дать мне тебя в жены и друзья. Я всерьез говорю это. Иногда трудно бывает выговорить такую правду, и мне легче изложить это на бумаге – по глупой застенчивости», – отвечал ей Николай.

Он все больше проникался верой в Провидение. «На все воля Божья, – Я родился 6 мая, в день поминовения многострадального Иова. Я готов принять мою судьбу.» Он находился под обаянием ритма строк, которые говорили о святом страдальце, память которого прославляет ежегодно 6 мая православная церковь: «Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалился от зла».

Таким он был и после отречения от престола, хотя сердце его готово было разорваться на куски. Таким был и под арестом в Александровском дворце и в ссылке. В последний день в доме Ипатова семья читала то, что давно для них было выше любого искусства, выше любого эстетического наслаждения. Главы из книги пророка Еноха. Библия. Евангелие… Слушали молитвы. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года они были расстреляны. Закончился их земной путь, который они проходили с великим смирением и надеждой.