Черта - Андрей Алексеевич Барсов

…Beelzebub has a devil put aside for me!

FOR ME!

for me…

Пока вся эта огромная зомби-армия направлялась в мою сторону под музыку самого великолепного солиста всех времен и народов, огонь уже добрался до большинства фейерверков. Началась вечеринка…

…So you think you can stone me and spit in my eye!

So you think you can love me and leave me to die

Ooh, baby…

Салюты всех цветов озарили кладбище, взрываясь в небе, недалеко от земли и на самой земле. Кого-то из мертвых подхватывало, и он в веселом танце направлялся покорять Марс. Кого-то разворотило прямо на месте. Ошметки мяса и костей заполонили собой все пространство. Салюты продолжали взрываться. Мертвые, не обращая внимания на всю эту вакханалию, продолжали идти, держа свой странный боевой марш. Взрыв и еще… Гром и свист от выстрелов эхом разлетались по всему кладбищу.

— Дети, вам нравится? Я король этой вечеринки!

…Nothing really matters

To me.

Песня закончилась так же, как закончился салют в честь дня мертвых. Сразу же начала играть другая.

Опять с нетерпением жду я конец октября,

Конец октября с нетерпением жду я не зря.

Опять с 31-го ночью ко мне ты придешь,

Смешается снова смертельно-любовная дрожь.

Ты придешь, из могилы придешь…

— По-моему, сейчас любая песня из альбома «Восставшие из ада» подойдет, тебе не кажется, Йорик, — с этими язвительными словами я пробил одному из скелетов череп монтировкой, когда тот подошел достаточно близко. — У-У-У, десять ярдов!

…Тела наши снова сольются под светом луны,

Любовь наша вечна, друг другу мы сильно нужны.

Твой череп оскаленный вновь улыбается мне.

Я буду ласкать тебя нежно при полной луне…

Я раскидывал удары своей железной подругой налево и направо. Тела скелетов рассыпались довольно быстро. Жидкость хоть и сдерживала их кости от неминуемого распада, но сами кости не были столь крепки.

…Давно умерла ты для всех, только не для меня.

Пусть труп твой прекрасный за несколько лет провонял,

Червями изъедена наша прогнившая плоть.

Мы — грешные люди, не взял наши души Господь.

Мне нужна твоя мертвая плоть…

Немногим особо целым мертвецам я припас несколько граммов свинца. Их хлипкая плоть разлеталась на разные части от моих выстрелов.

— Ехуу, думслеер и Гордан Фриман в одном лице, вы такого не выдержите, ребята. — Выстрел, и глаза одного из ходячих погасли навсегда.

…Над кладбищем снова сияет большая луна.

Ты не представляешь, как мне ты, родная, нужна.

Уютно нам в склепе семейном с тобою вдвоем.

На свет мы с тобой скелетеночка произведем,

Будем в склепе валяться втроем…6

В такие моменты обычно говорят: им нет числа. Но это ошибочное мнение. Каждого мертвяка я давно сосчитал, и их число стремительно шло к нулю. Пробитая голова, сломанная рука и спина, отломанные ребра… Монтировка и обрез не жалели никого.

— Самое тупое, что мог придумать Сатана, — это ходячие скелеты, ну честное слово. Последний мертвяк был жестко отколочен моей подружкой и на добивочку застрелен из обреза.

Знатно повеселившись, я стал расстраиваться. Самое нелюбимое в моей работе — это собирать трупы в кучи и тратить на них бесценный бензин.

Собирая отползающие от меня руки и другие не движущиеся части тел, я наткнулся на свежий труп майора. Видимо, в пылу ярости я не заметил, как продырявил ему обе ноги. Он спокойно лежал на спине и смотрел на меня. Его глаза смешались с этой радужной слизью, от чего весь его погрызенный труп казался еще более могильным.

— Из-за тебя… Кхак… это ты… — труп громко кашлял кровью и жижей.

— Говори понятнее, мерзость.

— Я умер из-за тебя.

— Ой, да брось…

— Твоя погрешность… ты… кхе. — Майор попытался протянуть ко мне руки.

— Совесть — это не мое. Покойся с миром. — громкий выстрел света из дула обреза.

Все работы по сжиганию плоти и костей я закончил ближе к заре. Интересно, что скажут жители населенного пункта, когда увидят, что их почившие родственники повылезали из могил, собрались в одну большую кучу и устроили рай пиромана. Скорее всего, подумают, что здесь поработал осквернитель. А кто на такое деяние способен? Только приезжий. Ну что ж, не впервой мне получать все лавры.

Сев в машину, я стал рассматривать планы на будущее. Скорее всего (исходя из прежнего опыта), сегодня ночью откроется портал. И из озера попрет… что? Армия? Один огромный монстр? Командир всех огров и орков? Возможно, все сразу. Все как-то слишком глобально. Похоже на давно спланированный план. Мне нужно было подготовиться. Мне нужно было много ресурсов. Я чувствую нутром, что к завтрашнему утру что-то в моей жизни поменяется. Это неприятно-щекотливое чувство, когда сосет под ложечкой. Почему интуиция предсказывает только нехорошие события? Сердце стучит со скоростью более быстрой, чем обычно. А в животе порхают бабочки. Так обычно бывает, когда влюбился. Но не только. Не только.

Я помассировал руками лицо, завел машину и поехал к Игорю, подальше от этого поля брани.

По дороге нужно было позвонить сержанту. Место встречи — дом механика. Мне нужна помощь.

Как и всегда, Игорь дальше порога своей мастерской, он же его гараж, меня не пустил. Точнее будет сказать: не предложил войти. Сержант приехал не сильно позже меня, в своей «Ладе Гранте». Он был в штатском: джинсы и свитер.

— Я так понимаю, что-то срочное и тебе нужна наша помощь как бойцов, — подал первым голос Макар. И снова нужно отдать ему должное. Немного моложе меня, но пустых разговоров не любит.

— В озеро упал метеорит. Скорее всего, к вечеру озеро превратится в портал. Что из него выйдет, я не знаю. Но никогда еще я не встречал рядом со словом «портал» слова: голые девки, гномы с мешками золота или джин с тремя желаниями.

— Портал? — Игорь почесал свой подбородок. — Не, ну… а почему нет, собственно. Портал так портал. Гаишника-жабу мы уже видели. Портал тоже неплох.

— Так вот, озеро большое. Один я точно не справлюсь. В обычных ситуациях…

— Обычных для тебя, — прервал меня сержант.

— …я бы не стал вмешивать людей. Но так как вы уже имели дело с подобным, плюс из портала может выйти такое… в общем, оберегать мирян смысла не имеет. Да и если говорить начистоту, то, я считаю, здесь полная юрисдикция полиции. Так что…

— У нас нет выбора, — снова сержант.

— Ну у тебя, может, и нету. А Игорь может уехать.

— Да ты