Мегрэ и его мертвец - Жорж Сименон

— Вполне вероятно, шеф.

Платок был тоже зеленоватый. Должно быть, Виктор Поленский обожал этот цвет.

— Это тебе. Вид не ахти какой аппетитный, но разве знаешь наперед, что могут дать твои анализы.

Пачка сигарет «Капрал», зажигалка немецкого происхождения. Немного мелочи. Ключей нет.

— Люка, ты уверен, что не было никакого ключа?

— Вполне, шеф.

— Его раздели?

— Нет еще. Дожидаются Мерса.

— Ну, ступай, дружище. Сейчас я слишком занят, не смогу тебя проводить. Тебе придется поработать допоздна. Достанется, будь здоров.

— Я и две ночи кряду выдержу. Не впервые.

— Ничего новенького, Эмиль? — позвонил Мегрэ в «Маленький Альбер».

— Ничего, шеф. Копошимся помаленьку.

— Народу много?

— Меньше, чем утром. Заходят иногда выпить рюмочку аперитива, а обедают раз-два и обчелся.

— Что жена? Все с тем же удовольствием выполняет обязанности хозяйки?

— Как же иначе? Прибралась в спальне, сменила белье, будет вполне уютно. Как ваш рыжий?

— Убит.

— Что?

— Когда он попытался вернуться на хазу, кто-то из его корешков застрелил его.

Мегрэ снова заглянул в сыскное отделение. Нельзя ничего упускать из виду.

— Что слышно о желтом «Ситроэне»?

— Ничего нового. Правда, сообщили, что видели такой в районе Барбес-Рошуар.

— Уже зацепка. Проработайте эту линию.

Тем более что географическое положение района соответствует. Он неподалеку от Северного вокзала. А ведь маленький Альбер долгое время работал там официантом.

— Ты не голоден, Люка?

— Не очень. Могу потерпеть.

— А жена что скажет?

— Надо только предупредить ее.

— Ну и отлично. Я своей тоже звякну. Ты мне понадобишься.

Мегрэ все-таки устал и потому решил не работать в одиночку. Тем более что ночь, похоже, предстоит не из легких.

Зашли в кафе «Дофина» промочить горло и с наивным удивлением обнаружили, что пока они, выбиваясь из сил, пытаются раскрыть преступление, жизнь идет своим чередом. Одни заняты своими заботами, другие предаются развлечениям. Кому какое дело до того, что на улице Руа-де-Сисиль убили какого-то чеха! Пара строчек в газете появится, только и всего.

Когда в один прекрасный день появится сообщение, что убийца найден, обыватели встретят новость столь же равнодушно.

Более того, лишь немногие посвященные знали, что в одном из самых скученных и подозрительных районов Парижа ночью будет проведена облава. Заметил ли кто-нибудь выставленных на каждом углу детективов, ничем не привлекающих к себе внимания?

Возможно, лишь какие-нибудь проститутки, забившиеся в темные углы, откуда они вылезали, чтобы уцепиться за руку прохожему, недовольно хмурились, заметив знакомую фигуру сотрудника полиции нравов. Выходит, остаток ночи придется провести где-нибудь в полицейском участке. Дело привычное. Это случалось с ними по крайней мере раз в месяц. Если они здоровы, часов в десять утра их отпустят. А что потом?

Владельцам меблированных комнат эти ночные визиты с целью проверки домовых книг тоже были не по душе. Ведь книги в порядке! В порядке, как всегда.

Под нос им сунут фотографию. Они сделают вид, что внимательно ее изучают, кое-кто пойдет за очками.

— Тип знаком?

— В глаза его не видел.

— Чехи среди ваших жильцов есть?

— У меня живут поляки, итальянцы, один армянин, а чехов нет.

— Ну, хорошо.

Так положено по инструкции. Один из детективов, которому поручено отыскать желтый автомобиль в районе Барбес, опрашивал владельцев гаражей, механиков, постовых, торговцев и консьержей.

Так положено по инструкции.

Шеврье со своей женой на набережной Шарантон изображали из себя рестораторов. Затворив ставни, оба сядут у очага и станут мирно беседовать. Потом со спокойной душой лягут в постель, принадлежавшую маленькому Альберу и косоглазой Нине.

Вот еще кого надо отыскать. В полиции нравов о Нине ничего не известно. Что же с ней могло случиться? Известно ли ей о смерти мужа? Если да, то почему она не пришла опознать его труп после того, как газеты поместили фотографию убитого? Его могли не узнать чужие, но только не жена.

Не убрали ли ее убийцы? Когда труп вытащи из желтого автомобиля и положили на площади Согласия, Нины в машине не было.

— Готов побиться об заклад, — произнес Мегрэ, повинуясь интуиции, — что в один прекрасный день мы найдем ее где-нибудь в провинции. Удивительное дело. Когда все идет наперекосяк, у многих возникает потребность подышать деревенским воздухом, поселиться в какой-нибудь тихой гостинице, где хорошая еда и легкое вино.

— Возьмем такси?

Снова предстоит неприятный разговор с кассиром, у которого нехорошая привычка внимательно разглядывать счета, зачастую восклицая при этом:

— Разве я раскатываю на такси, а?

Чтобы не ждать автобуса на остановке за Новым мостом, остановили таксомотор.

— «Циферблат», улица Мобеж.

Это была уютная, во вкусе Мегрэ, пивная. Никаких нововведений, зеркальные стены; стулья, обитые темной американской тканью; белые мраморные столики; кое-где — никелированные подносы для использованных салфеток. Приятный запах пива и квашеной капусты. Правда, народу многовато. Обремененные багажом люди суетились, чересчур торопливо ели и пили, нетерпеливо подзывали гарсонов, то и дело поглядывая на большие станционные часы со светящимся циферблатом.

Владелец, со степенным видом, стоявший возле кассы, внимательно наблюдая за происходящим, тоже был традиционного типа — приземистый, плотный, лысый, в свободного покроя костюме и тонкой кожи туфлях, начищенных как зеркало.

— Две порции капусты, два пива и владельца, будьте любезны.

— Хотите поговорить с мсье Жаном?

— Да.

Уж не бывший ли официант или метрдотель это, который наконец-то завел собственное дело?

— Я к вашим услугам.

— Мне хотелось бы получить некоторые сведения, мсье Жан. Когда-то у вас работал официантом некто Альбер Рошен, известный, как мне помнится, по прозвищу маленький Альбер.

— Я слышал о нем.

— А лично не знали?

— Я всего три года владелец. Его знала женщина, которая была тогда кассиршей.

— Вы хотите сказать: ее здесь больше нет?

— Умерла в прошлом году. Она тут лет сорок проработала. — Кабатчик ткнул пальцем в сторону полированного столика, за которым восседала блондинка