Книга теней - Кейт Тирнан

– Я в это не верю, – возразила я, чувствуя, как во мне поднимается раздражение. – Вы ведете себя так, будто магия Викка – это большая угроза или что-то опасное. – В моем мозгу промелькнули воспоминания о том, как плохо я себя чувствовала после тех двух кругов. – Запрещать магию – все равно, что запрещать опыты на животных или танцы вокруг майского шеста. – Я вспомнила некоторые факты про магию Викка, которые вычитала в книге. – Вы сами знаете, католическая церковь позаимствовала из язычества многие традиции. Ну хотя бы белые цветы на Рождество или яйца на Пасху. Эти религиозные символы появились задолго до возникновения христианства или иудаизма.

Мама строго посмотрела на меня.

– Послушайте, мисс, – начала она, и я поняла, что она по-настоящему сердита. – Говорю вам, мы не потерпим присутствия языческих культов в этом доме. Говорю вам, что католическая церковь не одобряет этого. Говорю вам, что мы верим в единого Бога. И я требую, чтобы даже и духа этих книг не было в нашем доме!

Маму будто подменили. Все это было так непохоже на нее, что я чуть не задохнулась. Папа стоял рядом с ней, положив руку ей на плечо, явно стараясь успокоить ее. Но мама в упор смотрела на меня, складки у ее рта стали глубже, взгляд карих глаз холодный, злой… и обеспокоенный.

Я не знала, что сказать. Мама всегда была такой рассудительной.

– А я думала, что мы верим в Отца, Сына и Святого духа, – сказала я. – В эту троицу.

Мама выглядела так, будто ее вот-вот хватит апоплексический удар. Вены на ее шее вздулись. Я вдруг осознала, что стала теперь выше ростом, чем она.

– Марш в свою комнату! – закричала мама, и я снова чуть не подскочила.

В пашей семье было не принято повышать голос.

– Мэри-Грейс!.. – пробормотал папа.

– Иди! – крикнула мама, указывая рукой на дверь кухни.

Казалось, она готова была ударить меня. Я была просто потрясена.

Папа протянул руку и тронул маму за плечо, как бы желая успокоить ее. Его лицо исказилось, глаза за стеклами очков в металлической оправе стали печальными.

– Иду, – пробормотала я, обходя маму стороной.

Потом я с топотом пронеслась в свою комнату и захлопнула за собой дверь. И даже заперла ее, чего никогда раньше не делала. Села на свою кровать и долго сидела неподвижно, стараясь не расплакаться.

Мои мысли снова и снова возвращалась к одному и тому же: что так сильно напугало маму?

14. Глубже

Царь с царицей много лет страстно хотели ребенка и, наконец, удочерили маленькую девочку. Но, к несчастью, дитя стало быстро расти и сожрало их своими стальными зубами.

– Так что там случилось, в нашем кукольном домике? – спросила меня Мэри-Кей на следующее утро.

Я выводила свою машину задним ходом из нашего двора, пытаясь одновременно справиться с парой клубничных пирожных.

Когда-то, когда Мэри-Кей была маленькой и что-то натворила, мама строго сказала ей, что так вести себя можно только в собачьей конуре. Мэри-Кей послышалось, что мама сказала «в кукольном домике». С тех пор мы так и говорим.

– Я читала какую-то ерунду, им это не понравилось, – небрежно проворчала я, стараясь не просыпать крошки от пирожных.

Мэри-Кей вытаращила глаза.

– Что-то вроде порнографии? – возбужденно спросила она. – Где ты это добыла?

– Да вовсе не порнографию, – раздраженно ответила я. – Ничего особенного. Не понимаю, почему они так расстроились.

– Так что же это такое? – настаивала моя сестра.

Я округлила глаза и переключила скорость.

– Кое-какие книги про учение Викка. Это древняя языческая религия, которая предшествовала иудаизму и христианству.

Это прозвучало так, будто я повторяла слова учебника.

Сестра на несколько мгновений задумалась:

– Но ведь это скукотища. Почему бы тебе не читать порно или что-нибудь такое веселое? Я бы такие книги у тебя позаимствовала.

Я рассмеялась:

– Может быть, потом.

– Да ты шутишь, – сказала Бри, широко открыв глаза. – Не могу поверить. Это ужасно.

– Это глупо. Они сказали, чтобы в доме этих книг не было.

Мы сидели на прохладной скамье в школьном дворе, октябрьское солнце с каждым днем грело все слабее.

Робби приветливо кивнул. Его родители были еще более ревностными католиками, чем мои. Я сомневаюсь, чтобы он поставил их в известность о своем интересе к магии Викка.

– Можешь дать на хранение мне. Моему папе все равно.

Я застегнула молнию на куртке и натянула капюшон. Оставалось всего несколько минут до начала занятий, и наша новая смешанная группа собралась у восточного входа в школу. Я увидела Тамару и Дженис, они шли к школе и разговаривали, склонившись друг к другу. Я скучала по ним. В последнее время я редко их видела.

Кэл сидел на скамье напротив нашей. На нем были старомодные ковбойские сапоги со сношенными задниками. Он сидел тихо, не глядя на нас, но я была уверена, что он слышит каждое наше слово.

– Да пошли ты их, – сказала Рейвин. – Они не могут указывать тебе, что читать. У нас не полицейское государство.

Бри фыркнула:

– Ну да, хотела бы я посмотреть, как ты скажешь ее отцу и Мэри-Грейс, чтобы они заткнулись.

Я не смогла удержаться от улыбки.

– Они твои родители, – вдруг произнес Кэл, прерывая молчание. – Конечно, ты любишь их и уважаешь их чувства. На твоем месте я бы тоже чувствовал себя несчастным.

В этот момент я еще больше полюбила Кэла. Я поняла: в глубине души я ожидала, что он осудит моих родителей как глупых и истеричных людей, так на его месте поступил бы любой. Ему, ревностному последователю ведьмовства, реакция моих родителей могла показаться очень обидной.

Бри смотрела на меня, и я молилась, чтобы на моем лице не отразилось никаких чувств. В волшебных сказках влюбленные всегда находят друг друга и живут потом вместе долго и счастливо. Кэл – это моя половинка. Не могу представить никого, кто был бы так прекрасен. И какая же это будет печальная сказка, если кто-то создан специально для меня, а я как раз создана не для него.

– Принять решение очень трудно, – продолжал Кэл и вся наша группа внимательно слушала его, будто он был апостолом. – Я счастлив, потому что магия Викка – это религия нашей семьи. Если я скажу маме, что хочу стать католиком, она взбесится. Не знаю, отважился бы я на это.

Он улыбнулся мне. Робби и Бри засмеялись.

– И все же, – продолжал Кэл, снова становясь серьезным, – каждый выбирает свой собственный путь. Тебе самой надо решить, что делать. Я надеюсь, ты будешь изучать культ Викка, Морган, и станешь настоящим подарком для него. Но я пойму тебя, если ты не сможешь или не захочешь противостоять своим родителям.