Сердце России - Юрий Кареткин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удивлению офицеров не было предела: человек, на хвосте у которого «наружка» висела со вчерашнего дня, которого пробили по всем возможным базам данных и не обнаружили даже малейших признаков «греховности» его натуры, только что заказал убийство женщины и тут же его оплатил!
Благо, что еще вчера один из офицеров, сопровождавших «Тойоту» от перекрестка на трассе, войдя за водителем в Интернет-кафе, неловко «споткнулся», повалился на кавказца и пристроил в полу его пиджака булавку с микрофоном.
— Срочно пробейте всех, кто проживает в доме по адресу…, - говорил водитель «Нивы», набрав другой номер, пока его напарник, направив на дом видеокамеру, фиксировал здание и припаркованные рядом машины: серую «Тойоту», джип и две неприметных "девяносто девятых". — Пробейте также номера машин….
Внезапно дверь подъезда распахнулась, вышли шестеро ничем не примечательных молодых людей, расселись по трое в "девяносто девятые", одновременно включили двигатели, сдали назад и… разъехались в разные стороны.
— Ты снял? — спросил офицер, сидящий за рулем, снова нажимая кнопку мобильника.
Напарник кивнул.
— "Вася", — встревожено заговорил в трубку водитель, — только что…, погоди минуту!
— Езжай спать, Мардан, — послышался голос вошедшего в комнату исполнителя, — в двадцать три часа ее не станет.
— Верю тебе, Расстрел, — сказал кавказец.
— «Вася», акция назначена на двадцать три часа. Исполнители: две группы по три человека в двух машинах…, - офицер назвал приметы и номера автомобилей. — Судя по поведению, профессионалы, командует — Расстрел. Кавказец выходит, следовать за ним?
— Следуй и не вздумай упустить, — произнес голос в трубке, — здесь я сам разберусь.
— А ты далеко? — спросил водитель, запуская двигатель.
— Не особенно, — ответил подполковник Васильев, легонько постучав пальцем по заднему боковому стеклу «Нивы» и улыбнувшись двум мгновенно направленным в его сторону стволам.
Офицеры «наружки», сплюнув с досады на собственную оплошность, двинулись за удаляющейся серой «Тойотой».
В половине девятого вечера, сидя в кресле в гостиной Азаровых, Илья слушал, как его жена играет Рахманинова.
Он смотрел, как скользят по клавишам ее красивые длинные пальцы, извлекая чарующие звуки из таинственных глубин белого рояля, как меняется одновременно с каждой разрешающейся темой ее одухотворенное лицо, обращенное к нему в профиль, и ощущал приливы такого счастья, о каком он в последние годы не смел даже мечтать.
Он, великолепно обученный, прошедший огни и воды морской офицер, разведчик, с некоторыми даже, как выяснилось в августе, сверхчеловеческими способностями, приученный владеть собой в любой острейшей ситуации, сейчас, глядя на свою жену, задыхался от любви и украдкой смахивал с глаз непрерывно выступающие слезы.
Синтия Тейн, сидя в кресле напротив, незаметно наблюдала за Ильей.
Она была тронута духовно наполненной музыкой и прекрасно понимала, что Елена играет не просто великолепно: она играет так, как любящая женщина может играть лишь для своего избранника.
Она была уверена, что если бы ее и супругов Азаровых не было в гостиной, этот сильный мужчина стоял бы сейчас на коленях перед своей женой, слушал музыку, уткнув лицо в подол ее платья, и содрогался от слез.
Русские люди! Синтия почти физически ощущала, как подхваченные торжественными музыкальными аккордами в освещенном дюжиной свечей пространстве гостиной мечутся четыре, покинувшие свои телесные оболочки, любящие души.
Нет — пять! Синтии показалось, что и ее душа участвует сейчас в этом фантастическом хороводе, и она ощутила необыкновенное счастье оттого, что эти души ее не отвергают, понимают и принимают в сияющий круговорот любви и добра!
Русские души! Синтия так много знала о России, о ее истории, насчитывающей десятки тысяч лет, что давно уже прониклась величайшим уважением к великому народу, сохранившему в лучших своих сыновьях и дочерях то главное, что всегда составляло его сущность: совесть, дух и душу!
Кто знает, что произойдет, как изменится лик планеты, если этот народ по праву обретет то, что было им утрачено несколько веков назад — свое Сердце?! Сердце великой державы, Сердце России!
"Полундра!" — громко произнесли механическим голосом часы на руке Ильи.
Чарли, с удовольствием вместе со всеми слушавший Рахманинова, лежа у ног хозяйки, подскочил, как ошпаренный, и укоризненно уставился на Илью. Музыка оборвалась, все мятущиеся души вернулись в свои телесные оболочки, Илья вскочил с кресла и, на ходу извлекая из нагрудного кармана рубашки мобильный телефон, быстро вышел из дома.
Азаровы и Синтия удивленно переглянулись.
Елена встала, закрыла крышкой клавиатуру рояля, строго сказала: "Так надо!", — и выскочила из дома вслед за мужем.
Специальных сигналов боевой тревоги, иногда раздававшихся из часов офицеров военно-морского спецназа ГРУ «Дельфин», было несколько.
Сигнал "Полундра!" означал выполнение сразу двух действий: во-первых, немедленный звонок по защищенному каналу Римлянину и, во-вторых, немедленное обзаведение любым подручным транспортным средством, даже чужим, поскольку этот сигнал означал также, что оперативная ситуация требует быстрого передвижения.
— Помните, — усмехаясь в усы, напутствовал выпускников начальник школы военно-морской разведки, вручая им часы с множеством полезных функций, — если вы приняли сигнал "Полундра!" во время близости с женщиной, оргазмом придется пожертвовать вам обоим!
В распоряжении Ильи в данный момент была машина тестя и гидроцикл, на котором час назад вернулся расстроенный чем-то Олег, по возвращении заправивший его под завязку на соседней лодочной базе. После ужина Олег не стал слушать музыку и сразу поднялся к себе.
Не зная еще, на чем ему предстоит передвигаться, Илья остановился рядом с беседкой. Он услышал, как открылась дверь особняка, повернулся к быстро подошедшей к нему встревоженной жене и произнес в трубку:
— Мастер на связи.
— Где твоя Маргарита, Мастер? — услышал он вопрос, заданный непривычно взволнованным для этого великого человека голосом.
— Рядом со мной.
— Слушай внимательно…, - Илье показалось, что Римлянин вздохнул с облегчением.
С минуту, пока неведомый ей человек что-то говорил по телефону, Елена смотрела на своего мужа. Она видела, как твердеет его лицо, как его серые глаза принимают стальной оттенок, как его взгляд обретает решительность, тут же перешедшую в решимость…
"Если умирать предстоит сегодня, умрем вместе!" — твердо решила для себя Елена.
— Принято, — произнес Илья. — Докладываю свои соображения: фотографии были сделаны водителем «Тойоты» до нашего объяснения. Эту машину я «срисовал» у ресторана четыре дня назад во время инцидента с Меченым. Речь может идти только об Ирине Бокаловой.
"Если умирать предстоит сегодня, сначала убью Ирку!" — решила для себя Елена еще тверже.
— Принято, — через некоторое время произнес Илья. — Мое мнение: «Оазис» надежно прикрыт «секретами», трасса контролируется, эвакуация — только сюда. Разрешите действовать? Принято. Отбой.
— Илья… — решительно заговорила Елена, уже составив в уме пространный монолог, способный убедить мужа позволить ей вместе с ним принять мученическую смерть.
— Сумку, — сказал Илья, кивнув на флигель, и нажал кнопку соединения с подполковником Васильевым.
— Что?.. — растерялась его неопытная боевая подруга.
— Мастер на связи…
Через короткое время, продолжая слушать подполковника, Илья поднял взгляд на Елену, порадовался тому, что она обернулась так быстро, и пошарил вокруг глазами в поисках своей спортивной сумки.
— Принято. Время акции — двадцать три часа — может оказаться блефом. Я выдвигаюсь по воде, буду на базе через двадцать минут, еще через десять — у Бокаловых на своей машине. Сможете на эти тридцать минут организовать подкрепление лейтенанту?
Слушая ответ, и не нашарив глазами спортивной сумки, Илья взглянул на освещенный пирс, не обнаружил сумки и там и удивленно посмотрел на жену.
— Что, сумку? — чуть не плача от осознания своей бестолковости пролепетала Елена.
— Принято. Нюансы — по дороге. Отбой.
Илья взглянул в лицо своей супруги, учел, что они женаты чуть больше суток, улыбнулся, крепко, но быстро ее поцеловал и, метнувшись к флигелю, скомандовал:
— К причалу, бегом!
Юная разведчица, проявив положенную ей недюжинную смекалку, припустила к флигелю вслед за мужем.
Очень быстро, всего лишь добежав до порога, она сообразила, что флигель мало чем напоминает причал; едва увернулась от выскочившего из дверей со спортивной сумкой ненаглядного резидента; бросилась к причалу следом за ним; сломала каблук; растянулась во весь рост; с трудом стащила с ног босоножки, позабыв расстегнуть ремешки; в мгновение ока босиком долетела до пирса и… увидела лишь белеющий на темной воде кильватерный след удаляющегося гидроцикла.