Русская гейша. Секреты обольщения - Таня Кадзи

– Японской? – тут же оживился он. – То-то я думаю, что ты очень похожа на японку. Кстати, как и твой дед.

«Можно подумать, он их когда-нибудь видел!» – подумала я, улыбнувшись, но промолчала.

– Ну, просто японская принцесса из сказки! – добавил он.

– А ты чем занимаешься? – перевела я разговор и невольно пошла быстрее по пологому спуску, ведущему в овраг.

На дне протекал ручеек, и росла все та же огромная конопля.

– Я же говорил – ветеринар, – сказал Стас, перепрыгивая через ручеек и подавая мне руку.

Но я отрицательно покачала головой и легким летящим движением перепорхнула на другую сторону.

– Ух ты! – непритворно восхитился Стас. – Прямо мотылек! Ах да, – добавил он, – ты же танцовщица!

– Руководитель танцевального коллектива, – поправила я. – Не путай!

Я и правда отчего-то почувствовала себя легко и свободно, словно только еще училась в культпросветучилище и приехала на летние каникулы. И ни Петра, ни нашей безумной любви, ни всего, что за этим последовало, в моей жизни еще не было. Впервые за последнее время я поймала себя на этом ощущении и улыбнулась от легкой радости, заполнившей душу.

Скоро мы вышли на край деревни. Вид с холма здесь открывался необычайно красивый. Солнце уже садилось, и яркие розовато-красные краски заката придали небосводу необычайно чистые и сочные тона. Мы стояли на дороге, круто спускающейся вниз. Справа от нас в густой высокой траве тихо журчал родник. Тонким ручейком он стекал в небольшое озерко. Вода, отражая небо, казалась красной. Слева поверхность холма заросла различными цветущими травами. Розовые шишечки клевера, белые соцветья ромашки, сиреневые низкие кустики чабреца, сероватые зонтики тысячелистника издавали сильный и терпкий аромат, и я вдохнула его полной грудью. Потом спустилась к роднику и присела возле тонкой беспрерывно текущей струйки. Кто-то воткнул в землю узкий кусок шифера, струя стекала по его углублению и звонко падала в небольшую ямку, полную прозрачной воды. Я наклонилась и, отмахиваясь от комаров, набрала в ладони ледяной воды. Ее вкус был по-прежнему изумительным. Никогда и нигде я не пила такой чистой и вкусной воды.

– Хотят пригласить священника из соседнего села, – сказал Стас, подошедший в этот момент ко мне, – и освятить этот родник.

– Зачем? – удивилась я.

– А бог его знает, – пожал он плечами и подставил руки под беспрерывно текущую струйку.

Напившись, мы вернулись на дорогу. Стас зачем-то взял меня за руку. И от прикосновения его теплых пальцев я почувствовала странное томление.

– Пойдем искупаемся? – неожиданно предложил он. – Смотри, луна уже встала.

– Комары заедят, – недовольно сказала я, но сердце екнуло.

Меня отчего-то начало неудержимо тянуть к этому парню, и такое развитие событий немного пугало.

«Хотя чему удивляться? – подумала я, глядя на его красные улыбающиеся губы. – Столько времени сидела на «сухом пайке», природа требует свое».

– А у меня мазь от комаров есть, – сказал он и достал из заднего кармашка джинсов какой-то тюбик. – Не бойся, гипоаллергенная и без запаха.

«И к тому же, – продолжала я рассуждать, – я вижу этого парня первый и последний раз».

– Но у меня нет купальника, – вслух сказала я и невольно на него посмотрела, ожидая, что из кармана его джинсов появится купальник.

Стас сморщился, но потом засмеялся.

– А мы просто окунемся, не глядя друг на друга, только и всего. Знаешь, принцесса, я давно мечтал поплавать в лунной дорожке.

Я не ответила и быстро спустилась, направляясь к поблескивающей невдалеке воде. Речка здесь делала крутой поворот, и в излучине образовался довольно большой песчаный нанос. Мы забежали на него, утопая по щиколотку в песке и скидывая одежду. Несмотря на поздний вечер, было по-прежнему жарко. Я без стеснения осталась в одних трусиках и повернулась к явно смущенному Стасу. Он замер, глядя на меня. Его футболка валялась на берегу. Джинсы были расстегнуты. Я с изумлением заметила, что он без трусов. Вставший «нефритовый стебель» беспрепятственно выпирал из ширинки. И это зрелище невыносимо меня возбудило.

Я приблизилась и тихо спросила:

– И где твоя чудодейственная мазь? А то комары сейчас съедят принцессу.

Стас торопливо открыл тюбик и осторожно начал намазывать мои плечи, потом спустился ниже. Когда его пальцы коснулись моих сосков, я не выдержала и тихо застонала, закрыв глаза. Пальцы сжали мою грудь и начали медленно ласкать. И вот горячие губы припали к одному соску, затем к другому. Я обхватила Стаса за талию и прижалась к нему, чувствуя прилив желания и необычайную и странную для меня нежность.

Когда он опустил меня на все еще теплый песок и развел ноги, я с изумлением увидела, что он достает презерватив, и отвернулась.

«Надо же, заранее подготовился, – подумала я, и на душе стало немного неприятно. – А может, они у него всегда при себе? Все-таки врач, хоть и ветеринар».

Но тут же я забыла обо всем и просто отдалась ощущениям, наслаждаясь жарким вечером, мириадами зажегшихся звезд, льющих серебристый свет на мое запрокинутое лицо, теплым шершавым песком под голой спиной, горячей тяжестью тела, навалившегося на меня, и беспрепятственно входящим и быстро движущимся во мне «нефритовым стеблем».

Потом мы долго плавали, разбивая телами лунную дорожку и беспричинно смеясь. Я вернулась домой за полночь, прошла через огород и осторожно открыла дверь незапертой калитки во двор. Затем проскользнула в дом. Судя по тишине и темноте, все давно спали, и это меня немного успокоило. Я забралась на свой топчан, спихнув Тимофея, и закрыла глаза, счастливо улыбаясь.

Плачете на лугу.Словно вам тоже знакома,Цикады, тоска любви?Если б могли ответить,Я бы спросил у них.

На следующее утро все встали как обычно. И никто мне ничего не сказал, словно и не заметили, что я отсутствовала допоздна.

«А может, и правда не заметили? – предположила я. – Хотя дом был открыт».

Я не стала сама затрагивать эту тему и вела себя как ни в чем не бывало. После завтрака мы, кроме отца и деда, пошли в лес за ягодами. В сосновом бору находились огромные земляничные поляны, и мы долго собирали красные крупные ягоды, передвигаясь на корточках. Я наелась до оскомины и села на землю, привалившись спиной к толстому стволу огромной сосны. Чувствуя приятную усталость, закрыла глаза, и в памяти мгновенно всплыло лицо Стаса.

«Он все-таки очень симпатичный парень, – лениво подумала я и улыбнулась. – Приеду в Москву и буду вспоминать его как приятное летнее приключение. К тому же он мне помог осознать, что я полностью излечилась. А это главное! Тень сомнения, что я могу заниматься сексом только с господином Кобаяси, омрачала мое выздоровление», – попыталась я оправдать себя.

– Устала, Танюша? – услышала я голос мамы и открыла глаза.

– Немного с непривычки, – ответила я и встала, поправляя сползший на лоб платок.

– И не выспалась, – лукаво добавила она, и я невольно покраснела.

– С ребятами загулялась, – ответила я.

– До трех ночи, – заметила мама.

– Ага, – легко подтвердила я, подхватывая ведерко, почти доверху заполненное земляникой.

После обеда бабушка и мама взялись перебирать ягоды, чтобы подготовить их для варки, а я вышла во двор, не зная, чем заняться. Купаться почему-то не хотелось. А может, я просто боялась нечаянной встречи со Стасом. Я вышла в огород за морковью и увидела деда, сидящего на скамейке у колодца со своей неизменной трубкой. Я обрадовалась и тут же подсела к нему.

– Что, стрекоза, – сказал он и улыбнулся, – устала ягоды собирать?

– Ага, – ответила я и прижалась к его плечу, как в детстве.

Потом улыбнулась и тихо попросила:

– Деда, расскажи про «Масу».

Он развернулся ко мне и рассмеялся, выпустив трубку изо рта.

– Что, все еще не забыла сказку про Аматэрасу?

– Конечно, нет!

– Хорошо! Только вкратце. У Аматэрасу, богини Солнца, был брат Сусанно-о, бог Урагана, – начал рассказывать дед. – И вот отец разгневался на него за плохое поведение и решил изгнать с неба. Сусанно-о захотел попрощаться с сестрой и сообщить ей, что уходит в Страну мертвых. Но поднимался он к ней на гору с таким грохотом, тряской земли и разрушением людских жилищ, что Аматэрасу испугалась и спряталась в грот на своей горе. Сразу наступила тьма на земле, и злые духи выползли из своих убежищ. Собрались боги и стали решать, как им выманить Аматэрасу и вернуть свет на землю…

Из голубой тетради с изображением розовых цветов сакуры на обложке:

«…Густоветвистые деревья Масакаки с небесной горы Кагуяма, выкопав с корнями, к верхним веткам прикрепили длинные нити со множеством магатама, на средние ветки навесили большущее зеркало, к нижним веткам подвесили белые, голубые лоскуты нигитэ, и все эти различные вещи бог Футодама-но микото благоговейно, для преподношения, держал, а бог Амэ-но коянэ-но микото сильное молитвословие благоговейно вознес, а Амэ-но-тадзикара-о-но микото – Небесный Бог-Муж Могучих Рук – у двери притаился, а Амэ-но-удзумэ-но микото – Небесная Богиня Отважная, рукава подвязав лозой, – с небесной горы Кагуяма, из небесной лозы Сасаки сетку кадзура сделав, листья Саса с небесной горы Кагуяма пучками связав, пустой котел у двери Небесного Скалистого Грота опрокинув, ногами с грохотом колотя, в священную одержимость пришла и, груди вывалив, шнурки юбки до тайного места распустила.