По ту сторону счастья - Эмили Роуз

Шейла уже была готова позволить раздеть себя, когда до нее наконец дошел смысл сказанного. Она попыталась оттолкнуть Артура, но безрезультатно. Он сам медленно убрал руки, отпуская ее, и в глазах его читалось холодное удивление.

— Вы передумали?

Шейла быстро выпрямилась. О господи! Чем бы все это кончилось, если бы он так нагло не предложил раздеться?! Ведь я была почти готова позволить ему лишить меня девственности! И где? Прямо на кухне!

— Начнем с того, что я и не собиралась! — отрезала Шейла.

— Нет? — Его губы изогнулись в насмешливой улыбке. — Простите, но мне показалось нечто совсем другое…

Слова Грина настолько соответствовали истине, что Шейла не смогла заставить себя лицемерить. Она действительно хотела его и очень сильно.

— Вы всегда пытаетесь соблазнить своих служащих? — прошипела Шейла, спеша спрятать свой стыд за обвиняющим тоном.

— Пытаюсь? — Артур засмеялся, и в этом смехе ей послышалась издевка. — Не надо себя обманывать. Мне не очень сильно пришлось стараться, не так ли?

Все в ней возмутилось, когда она уловила этот оскорбительный намек, кровь отхлынула от лица. Да, ему действительно не пришлось очень стараться.

Артур, казалось, читал ее мысли.

— Так что же произошло? — мягко спросил он, не отрывая от лица девушки заботливого взгляда. — Только что вы…

— Я наконец пришла в чувство, — горячо ответила Шейла. — Я не сторонница случайных связей, а мы с вами едва знаем друг друга, чтобы заниматься подобными вещами!

Ах, какой несносной жеманницей показалась она себе сейчас!

Он снова засмеялся.

— Хотите, чтобы все было по правилам? Меня это разочаровывает. Я думал, что вы страстная натура — сплошной порыв.

Ей захотелось ответить каким-нибудь оскорблением. Так и подмывало ляпнуть про Джун, про то, что она прекрасно знает, какой он негодяй. Но Шейла сдержалась и обошлась распространенной, унизительной для мужчин, фразой:

— Я полагаю, вы один из тех, кто старается не пропустить ни одной особы женского пола от шестнадцати до шестидесяти лет.

Его серые глаза на мгновение посуровели.

— Нет, я не такой, — возразил он, сведя к переносице темные брови. — Я давно уже не отягощаю женщин своей любовью и тем более не приветствую теорий, что ими следует овладевать быстро и бесцеремонно.

Любая женщина хотела бы услышать подобные слова, но Шейла сказала себе, что это всего лишь дешевая демагогия и ничего более. Перед ней человек, несомненно умудренный житейским опытом, который прекрасно знает, как обольстить даже самую неприступную женщину. Грин, разумеется, понял, насколько она неопытна, и решил, что ему удастся заманить ее в постель, внушая, что она какая-то особенная, не похожая на других. И действительно чуть не преуспел в этом.

Артур потянулся к ней, но Шейла отшатнулась. Она испугалась, что, приняв эту ласку, вновь своим поведением опровергает свои же слова, и потому гневно приказала:

— Не смейте дотрагиваться до меня!

Он прищурился, оценивая высокий накал эмоционального состояния, в котором она находилась.

— В чем дело, Шейла? Почему такая реакция? Чего вы испугались? Неужели раньше никто не пытался ухаживать за вами?

Конечно, пытался, подумала девушка, но не с таким ошеломляющим эффектом. Новый прилив желания вызвал у нее слабость в ногах, и, борясь с ним, она оперлась о стол.

Опыт общения с мужчинами у Шейлы и в самом деле был небогат. В восемь лет ее отправили в пансион с воистину тюремным режимом. До шестнадцати лет она почти не видела представителей противоположного пола, священник, разумеется, не в счет.

Возможно, поэтому Билл поначалу показался Шейле интеллигентным человеком, оценившим ее ум и вкус. Но однажды вечером этот «интеллигент» грубо бросил ее на кровать и начал срывать одежду. Шейла запомнила его насмешливые слова, брошенные в пылу завязавшейся между ними борьбы, когда бывший жених наконец понял, что ничего не добьется: «Я предпочел бы переспать с твоей матерью! По крайней мере, она не похожа на фригидную деву вроде тебя!»

Фригидная дева! Как же ранили ее тогда эти слова Билла! Они лишний раз подтвердили, что Шейла всегда будет в тени ошеломляющей красоты своей матери…

Шейла заглянула в серые глаза Артура, и ее смятение усилилось: его взгляд напомнил о том, что едва не произошло между ними. Она позволяла этому мужчине обнимать себя, целовать. Ей отлично известна его репутация сердцееда, но… Она хотела его. По-настоящему хотела, так, как никогда не хотела Билла.

Боже, почему все так сложно? — подумала Шейла, в отчаянии закрывая глаза, будто это могло помочь избавиться от всех тревог и волнений.

Расстроенный вид девушки, видимо, не на шутку встревожил Артура.

— Что с вами, Шейла? Посмотрите на меня! — Он обнял ее и заглянул ей в лицо. — Вы побелели как мел. Да что случилось, черт побери?

Я хочу домой, тоскливо думала Шейла. Прочь из этого дома, прочь от этого человека, которого я, кажется, начинаю любить. Ее затрясло так сильно, что зуб на зуб не попадал.

— Шейла, ради бога, скажите, что с вами? — настойчиво допытывался Артур. В его голосе сквозила неподдельная тревога.

Находясь в упоительном плену его рук, Шейла испытала желание признаться во всем. Соблазн был столь велик, что она уже раскрыла рот, но в последний момент устояла перед искушением облегчить душу. Как сказать Артуру, что увлеклась им, что теряет не только сердце, но и голову, что готова потерять и тело, и душу тоже? Как сказать ему это, если она точно знает, что он тут же сбежит, как сбежал бы от любой другой женщины, — свобода для него дороже всякой любви.

— Пожалуйста, Артур, отпустите меня.

Он с облегчением вздохнул.

— Господи, если бы я предвидел вашу реакцию, я бы и пальцем до вас не дотронулся. Идите к себе и оставьте тут все как есть. Абсолютно все! Это приказ. Дениз придет утром и все уберет.

Он помедлил, нежно проведя ладонью по ее лицу и слегка задержав пальцы на щеке. Шейла едва удержалась, чтобы не заурчать, как котенок, от удовольствия, которое доставила ей эта ласка.

— Вы сами дойдете до кровати или мне вас отнести?

Шейла отшатнулась, поскольку одна лишь мысль, что Артур может поднять ее на руки и прижать к своей груди, могла снова наполнить ее жгучим томительным желанием.

— Я прекрасно дойду сама. Не знаю, что вдруг нашло на меня.

— На меня тоже, — мрачно признался Артур. — Обычно я не веду себя, как сошедший на берег матрос. — На его лице появилось выражение усталости и грусти. — Пошли, я провожу вас до флигеля.

— Нет, не нужно… — неуверенно возразила Шейла и по насмешливому выражению его глаз поняла, что Артур догадался о ее страхах.