Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И так как флот традиционно считался самой престижной военной службой для дворян, на корабли и попадали многие тупицы из «благородных». И было их значительное число (не все, конечно), которое и определило дальнейшую судьбу флотского офицерья. Извините, но язык у меня не поворачивается назвать офицерами, а не офицерьем того же адмирала Рожественского, избивавшего матросов, и уродов, которые служили вместе с ним.
Если вы, читатели, вдруг загоритесь желанием обвинить меня в охаивании поголовном русского флотского офицерства дореволюционного, то пока не горячитесь. Я же, в отличие от Николая Викторовича, симптомами социального расизма не страдаю. И знаю, что довольно большая часть моряков-командиров были людьми приличными и честными, поэтому и революцию они приняли, и Советской власти, народу служили верой и правдой.
Только для той сволоты, каким был Г. К. Граф, авторитетный источник для Старикова, эти люди были предателями. Вот сам Граф, сбежавший от народа — герой, а адмирал Александр Васильевич Немитц, служивший Родине, — предатель. Поэтому лидер ПВО Немитцу не доверяет, для него перебежчик — источник истины.
Но я не клевещу на ту часть офицерства, которую называю тупой. Клевета — это бездоказательные обвинения. А у меня они есть. Например, чтимый Николаем Викторовичем, Г. К. Граф — сам наглядное доказательство. Не верите? Тогда давайте прочитаем вместе кое-что из его книги «На Новике…».
Например, о патриотизме русского народа:
«Если бы еще в русском народе была сильна идея патриотизма, как в Германии или Англии, тогда можно было бы заставить его терпеть. Но любовь к Родине как целому в нем почти отсутствовала, „Какие мы — русские, говорили мужики, мы — вячкие, до нас немец не дойдет; чего мы будем воевать — пущай воюют те, до кого он дошел…“ Подобные рассуждения всех этих „вячких“, „калуцких“ и „скопских“ философов ярко характеризуют взгляд русского народа на войну и понимание им своего долга. Идея союза народов, их взаимоотношения и политические задачи России были для него мертвым звуком. С такой психологией он не мог воевать идейно, а шел только „из-под палки“, куда прикажет начальство. К его распоряжениям он относился покорно и апатично, ибо был убежден, что так надо; начальство, мол, лучше знает, что делать, — на то оно и начальство. Но он был недоволен нарушенным покоем, разлукой с семьей, трудностями и опасностями войны. Поэтому каждая мысль, каждое слово, говорившее о бесцельности и необходимости окончить войну, были ему приятны.»
Понимаете, о чем пишет этот придурок с фамилией Граф? Он своими глазами видит, что народу война та вообще не нужна была, народ видел, что ее цели к его интересам никакого отношения не имеют, но вывод делает дурацкий: русские — быдло, идеи патриотизма им чужды. Зато немцы и англичане!.. Недаром звался Гарольдом Карловичем этот моряк.
Но это вообще еще цветочки. А вот еще:
«Первые же шаги революции доказали, как она понималась в широких массах населения. Все, от вождей переворота до рабочего или крестьянина, торопились удовлетворить лишь свои материальные интересы; показная сторона революционных знамен была уже забыта. Минимум труда и максимум оплаты — вот главные лозунги того периода».
Короче, за шкурным интересом все ринулись в революцию. И вдруг выдает такое:
«Началась гражданская война. Юг России превратился в сплошной район междоусобной борьбы. Весна 1918 года. Армавир. Тяжелое время Добровольческой армии. Сжатая в кольцо большевиков, она судорожно отбивает их непрерывные атаки. Большевистские цепи следовали одна за другой, причем впереди — во весь рост, с винтовками на руку, одетые в летнюю белую форму, шли матросы. Как подкошенные, падали они под огнем пулеметов, но оставшиеся продолжали идти вперед. Из них никто не уцелел, но сами добровольцы признавали, что дойди матросы — им пришлось бы очень плохо. Меня просили дать объяснение такой безумной храбрости, такого мужества пред лицом смерти. Я мог только ответить: „Это коренится уже в самой природе матросов. Опасность на суше, в сравнении с опасностями на море, казалась им ничтожной“.»
И как стремление удовлетворить только материальные интересы вяжется со смертельной атакой на пулеметы? С той позиции, наверное, что мертвому уже не до материальных проблем?
Разве Граф не дурень? Только подумайте, что он пишет: матросы идут в цепи, их косят пулеметами, но они в этом опасности не видят, вернее, она представляется им совершенно ничтожной! Смерть — совершенно ничтожная опасность. Тогда, какая же такая не ничтожная была привычна для матросов на море, если даже смерть на суше их не пугала? Апперкот в исполнении Г. К. Графа что ли?
Мы уже настолько привыкли за последние 20 лет к описаниям нашего революционного флота, как сборища неуправляемого стада алкоголиков и дебоширов, что с трудом можем включить тумблер «логика» в мозгу. Но делать это нужно. И сразу картина начинает играть совсем другими красками и смыслами.
Еще кое-что из книги Г. К. Графа:
«Революция развратила весь народ. Матросы же, — плоть от плоти и кровь от крови этого народа, со всеми его плюсами и минусами, не избежали той же участи.»
И теперь соберем все части мозаики в одно целое: кинувшись в революцию за удовлетворением своего материального интереса, развращенная матросня в цепи с винтовками на ремне бесстрашно шла в смертельную атаку прямо на пулеметы.
Странная какая-то развращенность, не находите? Что-то она очень похожа на то состояние, с которым фашистов в 1941–1945 годах били.
А теперь я приведу небольшой отрывок из воспоминаний П. Д. Малькова, который как раз тогда служил на флоте простым матросом, Павел Дмитриевич после назначения комендантом Смольного встретился со своими сослуживцами с крейсера «Диана» и такой разговор состоялся между ними:
«— Ну, а ты-то сам как? — вдруг спрашивают. — У тебя как дела?
— У меня? Сами видите мои дела. Налаживаю охрану Смольного.
— Это мы видим, да не о том речь. Ведь ты же на „Диане“ числишься, а застрял в Смольном. Надо как-то оформить, а то неладно получается.
Действительно, правы товарищи. Я об этом и не подумал, не до того было, А что получается? Состою на действительной военной службе, матрос первой статьи крейсера „Диана“, а на крейсере свыше
