Очень древнее Зло - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пещера.
И топчан. Шкура медведя на полу. И на стене — еще одна. Здесь много шкур и от них пахнет.
— Ты как, малыш? — рука у неживого ледяная. — Меня узнал? Нет? Ничего. На вот. Поешь. Тебе полезно. Ложечку…
Густое тягучее варево. И кислый хлеб. Где Ксандр его брал? Так ли важно. Главное, что он заставлял Ричарда пить это варево. Или скорее просто не позволял забыть о еде.
— Вот так, жуй… потихоньку. Ничего. Все как-нибудь… не замерз тут? На вот, накройся. На меня не смотри. Я уже мертвый. Мертвым холод не страшен.
— А что… — собственный голос похож на шелест. — Что страшно?
— Безумие, — неживой смотрит с кривоватой усмешкой. — И живые. Впрочем… не только мертвым надо этого бояться.
Знал ли он?
Знал, знал… тьма вдруг поняла, что скоро придется расстаться. И заволновалась.
— Я вернусь, — пообещал Ричард. И тьма вздохнула. А потом корабль заскрежетал. И звук получился на редкость мерзким. От него Ричард и вздрогнул. И скривился.
И пришел в себя.
Кровь по прежнему текла. Из носа. На палубу. Кап-кап… неужели никто не слышит? Или этого звука не существует? Или он существует, но исключительно в воображении Ричарда? Как понять?
Надо ли?
Он зажал нос пальцами.
Кап…
Отца злило это.
Нет, не это… он тоже что-то знал. И наврал. Там, в дневнике. Снова. Все лгут, выходит… интересно, хоть кто-нибудь…
Демоница.
— Живой? — его развернули и встряхнули. — Ну-ка, что видишь?
— Фигу, — просипел Ричард, окончательно приходя в себя. Голова слегка побаливала. А кровь… да, кровь текла. Черная. Или это потому как луна белая? А в лунном свете все кажется не таким, какое оно на самом деле. Именно.
— Вот, значит, все в порядке, — Лассар ободряюще похлопал по плечу. И только Светозарный, свет которого теперь спрятался, помог Ричарду устоять на ногах. — Ты погляди, какая красота-то!
И будь живым, вдохнул бы полной грудью.
— Знаете, — заметил Артан с легким упреком. — Лично у меня другие представления о прекрасном.
— Да что ты понимаешь, — отмахнулся Командор. — Ты просто не видел, каким оно было…
Не видел.
И Ричард не видел.
А тьма… тьма видела. И потому отползала, освобождая черную-черную воду. Зыбкою тропинкой протянулась нить лунного света. Она легла, скользнув меж черных скал и остатков статуй, что выглядывали из воды. Огромные головы их белые казались почти живыми. И Ричард не мог отделаться от ощущения, что эти вот мужчины, и женщины, одинаково прекрасные и величественные, сейчас возьмут и оживут.
Осколками зубов выглядывали колонны.
Высилась белым треугольником крыша какого-то здания, некогда украшенная статуей, но теперь от той остались лишь уродливые обломки.
Главное, тихо.
Слишком уж тихо.
Отстал водяной народ, не рискнув коснуться тьмы. Даже они боятся, а люди вот… Ричард шмыгнул носом и потрогал переносицу. Кажется, кровь остановилась.
Хорошо.
В таком месте не стоит дразнить.
— Сейчас попробуем подойти от туда, — дэр Гроббе оглядывался. На лице его застыла маска абсолютной сосредоточенности. — Надо ближе к берегу бы… тут хрен знает, что может быть.
И словно отзываясь на слова, в черной толще воды мелькнула черная же тень.
— Не нравится мне здесь…
— Когда-то давно отсюда приходило солнце, — Лассар смотрел на город. Но… видел ли? А если и видел, то что? Мертвые развалины, страшные в своей пустоте? Или великий древний город, который готовится возродиться?
Вот уж не было печали.
— Гот-вь…
Донеслось откуда-то с кормы.
— Кошками зацепимся, — пояснил дэр Гроббе. — Паруса тут не поставишь, да и вовсе… «Магда» — кораблик хороший, да не для таких мест.
Он огляделся и в глазах мелькнуло что-то этакое.
Как тень на воде.
Правда, сколько Ричард в воду не вглядывался, больше ничего не увидел.
Заскрежетали лебедки. И массивный шлюп пополз вверх. От мысли, что придется с одного кораблика пересаживаться в другой, еще более ненадежный с виду, подурнело. Вот шлюп коснулся воды. Раздался тихий всплеск… и снова тишина.
Тьма любезно держится в стороне.
Она гладит влажные гривы рифов, она укрывает воду. И немного — небо. Она расползается рыхлыми пустыми облаками, сквозь которые угадываются остатки древних то ли статуй, то ли домов.
— А доспехи лучше снять, — заметил дэр Гроббе. — Раза за три перевезем, коль боги…
Тень снова поднялась, и теперь тварь не спешила, позволяя увидеть себя. Длинное змеиное тело пробило водную гладь и, словно играясь, коснулось борта. Раздался тихий шелест.
И всхлип.
— Интересно, — промолвил брат Янош, оглаживая доспех. — Оно хищное? Или как?
— Тут все хищное…
— Морской змей, — Ксандр проводил существо взглядом. — Правда, мелкий еще…
— Мелкий?
— Мелкий, — Лассар даже перегнулся и свистнул. — Они еще когда появились… берегли корабли. Да и в целом… Империя была, пусть и велика, могуча, но все же враги имелись. И на море в том числе. Те же пираты. Вроде и шваль…
Дэр Гроббе явно насупился. Обижен?
— …на утлых лодчонках, но тоже порой умудрялись доставить неприятности. Вот и вывели змеев. С пиратами они справлялись отменно.
Из воды показалось серебряное кольцо толщиною… да с колонну будет, если не больше.
— Так они домашние? — а вот Светозарный глядел на змея едва ли не с восторгом.
— Были. А теперь вот одичали…
— А питаются чем? — уточнил брат Янош, явно будучи человеком более приземленным.
— В основном рыбой. Раньше. Ну и пиратами… тоже мясо.
Дэр Гроббе крякнул.
— Лодку он как…
— Расшибет, — меланхолично отозвался Лассар. — А потом в воде всех и половит.
— И… что делать?
Все задумались. А змей, описав круг, высунул голову. Та была узкой и совершенно не рыбьей. И не змеиной. Длинный с горбинкою нос, узкие ноздри, что раскрывались и закрывались. Выпуклые глаза. И грива тончайших перьев, которые вяло шевелились.
Не перья.
Жабры.
Точно. Ричард видел рисунок. Давно. И еще мечтал, что однажды встретит змея. Вот и исполнилась мечта… мечта фыркнула и, приоткрыв пасть, в которой блеснули тонкие острые зубы, издала скрипучий звук.
— Своих зовет, небось…
— Лодка отменяется, — дэр Гроббе отер руки. — Пойдем на берег… и боги с нами. Корабля жаль…
На звук ответили. Только на сей раз скрежет раздался с другой стороны. Ногтем по нервам.
— Вперед, мать вашу! — заорал попугай и крыльями хлопнул. — Не посрамим…
И содрогнувшись всем телом, заскрежетав прежалобно, корабль повернул к берегу. Или к тому, что могло условно считаться берегом. А слева черную гладь воды вспорола змеиная спина.
— Этот покрупнее будет, — заметил Лассар. — Признаться, думал, что они вымерли.
— Это мы тут сейчас вымрем, — ворчание дэра Гроббе
