Натуралист на мушке - Даррелл Джеральд

В следующий раз мы приехали в Канаду летом, когда окружающий пейзаж имел совершенно иной вид — деревья были одеты листвой, и повсюду росли цветы. Целью нашего визита был Банф — один из главных национальных парков Канады, расположенный в самом сердце Скалистых гор, где можно увидеть некоторые самые живописные пейзажи нашей планеты. Горные хребты следовали друг за другом, словно гигантские штормовые волны, застывшие в камне. Сосновые леса, похожие на зеленую шерсть, карабкались вверх по их склонам, а сияющие на вершинах снега здесь и там дополняли неподвижные ледники, похожие на расплавленный воск, застывший на свече. Парк был поистине волшебным местом, поскольку каждый раз за поворотом дороги необычайно эффектный и красивый горный пейзаж радовал ваш взор, и вам казалось, что это, должно быть, самый живописный вид во всем парке, но тут же, за следующим поворотом, доказывая вашу ошибку, перед вами представало еще более величественное зрелище. Местами горы поднимались так круто, что лес рос только у их подножий, но зато на каждом коричневом или бежевом пике лежал снег, так тщательно покрывавший все уступы и ложбины, что казалось, будто это накрахмаленные, безупречно белые салфетки, аккуратно разложенные на одиноких камнях.

Остановившись на обочине, чтобы немного передохнуть, мы обнаружили под деревьями россыпи ягод дикой земляники, сверкавших, как маг ленькие фонарики среди темных листов, и тут же с жадностью на нее наь бросились. Известно, что обитающие в парке гризли и черный медведь барибал тоже весьма неравнодушны к землянике, и, если вы оказались в глухом лесу, надо все время быть настороже, иначе можете обнаружить, что собираете землянику на одной поляне с гризли.

Два огромных горных гребня, похожих на острие топора, поднимались к небу прямо над нами, а между ними лежала овальная долина, покрытая нефритово-зеленой растительностью. На этой зеленой поверхности местами виднелись маленькие белые точки, принятые мной поначалу за островки снега, но когда одна из точек задвигалась, мне стало ясно, что передо мной маленькая группа животных, с которыми я давно хотел повстречаться, — снежная коза Скалистых гор. Название не должно вводить вас в заблуждение. Снежная коза Скалистых гор — королева всех горных козлов (на английском это животное — козел, и поэтому называют его королем. В нашей литературе их называют козами, очевидно, потому, что самки имеют приоритет над самцами); со своей мягкой белой шерстью, нежнее, чем кашемир, черными изящными копытами, рогами, глазами и мордой, они истинные аристократки среди зверей. В отличие от других обитающих в горах копытных животных, в их движениях нет торопливости и нервозности, напротив, они отличаются неторопливым спокойствием и уверенностью. Они уверены в себе до такой степени, что однажды мы видели, как коза пыталась перепрыгнуть через глубокую расщелину с одного узкого уступа на другой, до которого оказалось слишком далеко. Вместо того чтобы сорваться и упасть в пропасть, как случилось бы с любым другим животным на его месте, коза, осознав свою ошибку, перегруппировалась в воздухе, ударилась о поверхность скалы всеми четырьмя копытами и, сделав сальто назад, благополучно приземлилась на том же уступе, с которого начала свой полет.

У них почти отсутствуют естественные враги, а с теми, которые имеются, им, судя по всему, вполне по силам справиться. Одна снежная коза, окруженная охотничьими собаками, заколола двоих из них рогами, третью скинула в пропасть, а когда остальная свора испугалась и отступила, коза как ни в чем не бывало пошла дальше своей дорогой. В другой раз нашли снежную козу, задранную медведем гризли. Однако неподалеку от жертвы нашли и мертвого гризли с двумя проникающими колотыми ранами возле самого сердца. Очевидно, ему хватило сил только на то, чтобы убить козу, прежде чем самому умереть от смертельных ран, нанесенных ему острыми, как кинжалы, рогами. Некоторое время мы наблюдали в бинокли за тем, как они пасутся на зеленом лугу, но не увидели никаких волнующих эпизодов, связанных с гризли. Козы мирно пощипывали травку, время от времени делая паузу, чтобы посмотреть по сторонам, и их вытянутые, серьезные, бледные морды придавали им строгий, респектабельный вид, отчего они походили на группу викариев в белых меховых шубах.

В одном из эпизодов своего фильма мы хотели показать летнюю активность пищухи — удивительных маленьких грызунов, обитающих на альпийских лугах. Эти крохотные создания не впадают в зимнюю спячку наподобие многих других живущих в горах животных, например, таких, как толстый сурок. Вместо этого они стали фермерами и в течение летних месяцев усердно собирают траву и листья, складывая их в стожки для просушки на солнце. Когда одна сторона достаточно просохнет, пищуха осторожно переворачивает стожок, чтобы весь собранный провиант получил свою долю солнечного света. Эти просохшие стожки убираются в укромные места, и в течение зимних месяцев они служат кладовыми пищух, без которых животные погибли бы от голода, в то время когда долины покрыты слоем снега. При первых признаках дождя пищухи перемещают стожки в укрытие и снова вытаскивают их на солнце, когда буря минует.

Как сказал Джефф Холройд — молодой человек, исполнявший роль нашего местного проводника, — лучшее место, где можно наблюдать пищух во время заготовки провианта, находится на альпийском лугу, примерно в двадцати милях от того отеля, где мы остановились. Итак, рано утром мы тронулись в путь. Добравшись до подножия горного хребта, мы оставили машину и начали двухмильное восхождение по почти вертикальному склону, поросшему сосной и лиственницей. Мы сразу же услышали странные свистящие звуки, доносящиеся до нас со всех сторон, которые приняли поначалу за голоса каких-то птиц, судя по всему, в изобилии населяющих местные леса. Однако чуть позже мы вышли на небольшую поляну и увидели сидящего перед своей норкой музыканта, издававшего эти звенящие, похожие на пение флейты звуки, — жирного суслика, одетого в элегантный костюм из рыжевато-красного и серого меха. Зверек сидел прямо, словно часовой, у входа в свой дом, и его грудка вздымалась и опадала, когда он издавал свой мелодичный сигнал опасности. Его большие влажные глаза смотрели на нас с пристальным, слегка глуповатым выражением, типичным для большинства сусликов, а маленькие лапки дрожали от вокальных усилий. Как оказалось, он не слишком нас боялся, поскольку позволил Ли приблизиться к себе где-то на пять футов, прежде чем скрылся в своей норе. Это был колумбийский суслик, и, как объяснил нам Джефф, в горах различные виды сусликов обитают на различных уровнях, так что, грубо говоря, по их виду можно определить, на какую высоту вы забрались.

По мере того как мы поднимались выше в гору, заросли лиственницы и сосны постепенно редели, и у верхней границы леса, там, где начинают до-, минировать невысокие полярные растения, под воздействием пронизывающего зимнего ветра, несущего с собой острые как нож льдинки, сосны и ^лиственницы превращались в искривленные карликовые деревья, похожие на японские бонсаи. Здесь и там среди этих мини-деревьев вспыхивали желтые, томатно-розовые и ярко-красные пятна, там росла ястребинка золотистая — изящное, красивое растение со стеблями и листьями, покрытыми облачком тонких волосков. Такое волосяное покрытие можно встретить на многих альпийских растениях, и хотите верьте — хотите нет, оно защищает их в течение по меньшей мере девятимесячного периода от пронизывающих холодов так же, как толстая шкура медведя гризли защищает его тело.

Но вот деревья закончились совсем, и перед нами раскинулась долина с такой сочной ярко-зеленой травой, что перед ее цветом поблекла бы россыпь изумрудов. На склонах окружающих долину гор были видны шрамы от старых лавин, но сам луг остался нетронутым. Здесь густая зеленая трава росла вперемешку с альпийскими растениями — ярко-желтой лапчаткой, желтым вереском, изящным пурпурным астрагалом, белой песчанкой и ярко-розовыми, подушечками смолевки бесстебельной. Через центр долины бежал ручей, журча и поблескивая на солнце между куч серых камней, сложенных так живописно, что казалось, будто вся долина является законченным произведением некоего альпийского Кейпабилити Брауна.