Разрушая твои границы (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

Тринадцатый кирпич. Алексей

Я пытался думать о чём угодно, только не об этих голых ногах, расхаживающих по моему паркету. До этого я видел её раздетой до пояса, теперь же и ниже пояса. А фантазия и воображение всё время пытались соединить два этих образа в один, что вызывало дискомфорт.

Благо этот вечер закончился, я отвёз Марину домой и предложил ей завтра надеть брюки и, наконец, сходить на аттракционы.

* * *

Забрав её из отеля на следующий день, до вечера не давал ей спуска. Сейчас, когда мы немного сдружились, она уже не выкидывала свои шуточки, а вот я не отступал от своих принципов на работе. Продуктивность, внимательность, сосредоточенность, эффективность. Порой мне казалось, что она за год меньше узнавала на работе, чем я ей давал за пару часов. Выжимки, самое нужное из всей моей работы. Я не боялся конкуренции, передавая свои знания кому-то. Для достижения моего уровня, надо очень много работать, знать психологию людей, значение мимики, жестов, оговорок, владеть мнемотехникой для хорошей памяти. А вот делится маркетинговыми ходами, пожалуйста.

Сегодня у неё было своеобразное посвящение в профессию. Работа, обучение, клиенты, я даже не давал ей время на чай, с кем-то поговорить, обед заказал в офис. К вечеру я загонял её так, что при одном упоминании её имени, она вздрагивала.

— Марина, в парк? — спросил я смеясь, когда мы остались одни в кабинете после работы.

— Лучше в кровать. Я так устала, — откинулась на спинку кресла. Я подошёл к ней сзади и начал массировать плечи.

— Давай, тебе надо расслабиться, я просто показал тебе, в каком ритме я работаю, чтобы зарабатывать деньги. Ты готова к такому? — Она начала расслабляться под моими сильными движениями.

— Я знаешь тоже не бегу от работы… но столько данных, бумаг, звонков, вопросов, — услышал её дрожащий голос.

— Эй, ты что плакать вздумала? — Развернул её к себе лицом и присел на корточки, — Мариш, да всё нормально, рабочий момент. Ты со всем справилась. Я же не могу тебя отпустить без знаний, — чем больше кого-то жалеешь, тем больше он хочет, чтобы его жалели. Первая слеза пошла. — Помнишь, как ты завод остановила? Ты даже тогда не плакала. А тут интенсивно поработала. Я всё контролировал и, если бы ты с чем-то не справлялась, я бы подхватил и помог. Но ты должна была сделать всё сама. И ты сделала.

Сел рядом на стул, обнял за плечо и прижал к себе.

— Давай, тише, сегодня был сложный день, не спорю. Ты мне очень помогла. Моя вторая рука. Я бы до ночи тут один сидел, а так уложись практически вовремя. Если выгонят с работы, приезжай ко мне — возьму личным помощником.

— Правда? — Подняла она свои глаза. Я кивнул в ответ головой.

— Тебе надо прокачать стрессоустойчивость.

Она улыбнулась. Хороший знак. Вытер большим пальцем ей слезу и подал салфетку.

— Всё, долой уныние! Пойдём, повеселимся. — Я собрал её вещи, взял за руку и потянул за собой в машину.

— Давай, у тебя же есть музыка с собой, включай, разрешаю даже подпевать. — Марина обрадовалась, глаза сверкнули, будто в ней проснулся маленький дьяволёнок, и она достала небольшую портативную колонку. С наслаждением включила её, отмотала на какую-то песню, закрыла глаза, откинула голову и закайфовала.

Я не трогал её, иногда поглядывая боковым зрением. Она не пела, а двигалась плавно в такт музыке, ловила свою волну, не знаю, что она с собой делала, но минут через десять она открыла глаза и, как ни в чём не бывало, сказала:

— Ну что, мы скоро приедем?

— Почти доехали. Ты в порядке?

— В полном. И я готова мстить.

— Знаешь, — глянул я на часы, — кажется, там уже закрыто. Поехали, я тебя до отеля подброшу.

— Очень смешно, — подтверждая свои же слова, захохотала Марина.

— Приехали, — заглушил двигатель и вышел из машины. Марина выскочила следом. Со стороны парка уже доносились крики, хохот, музыка. Среди зелени парка располагались аттракционы, возвышаясь над кронами деревьев.

Для начала я предложил Марине покататься на взрослых каруселях, но без экстрима. Потом на вертушке — это немного жёстче. Отметил, что такое ей понравилось меньше, но она храбрилась, делая вид, что всё нормально. Частое дыхание и расширенные глаза выдавали её.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давай пройдёмся по парку, съедим что-нибудь, — предложила Марина.

— Перед аттракционами я бы не советовал, тебе есть.

— Видно ты опытный, — улыбнулась она, вновь доставая колонку.

— Это зачем? — Махнул я головой в сторону колонки.

— Музыку слушать.

— Где, тут? Здесь же на каждом углу звучит.

— Там их, а у меня своя. А ты что не слушаешь музыку на улице?

— Это глупо. Ты можешь кому-то мешать.

— Почему те, кто включил музыку, не беспокоятся, что будут мешать мне, или те, кто целуются и не беспокоятся, что смущают меня? Все делают то, что хотят.

И включила музыку. Для меня это было непривычно и дико. Я всегда смотрел на людей, слушающих музыку на улице не в наушниках, странно. Одень наушники и слушай, что хочешь. И тут на тебе, Марина туда же. Мы шли по парку в сторону американских горок, но ощущение стеснения от нашего музыкального сопровождения не отпускали меня.

— Ты чего такой зажатый? Это просто люди, они даже не смотрят на тебя.

— Это твоя месть мне?

— Месть будет, если я сейчас затанцую и запою на бордюре. Тогда ты совсем сгоришь от стыда.

— А в чем месть? Делай, что хочешь. Я просто в сторонке постою.

Она будто сама себе хотела что-то доказать. Или всем вокруг. Ну, пускай споёт, а я посмотрю в сторонке. Сделаю вид, что я не с ней. Если она, конечно, решится на это.

— Что хочешь, говоришь…? — Загадочно приподняла одну бровь.

Я всегда сомневался в её музыкальных вкусах, современная поп-музыка меня немного забавляла и одновременно напрягала, поэтому я её не слушал. И, когда Марина начала включать музыку на колонке громче, одновременно приближаясь ко мне, не просто близко, а прижалась, обняла за шею и громко запела вместе с каким-то голосистым мужиком: "Давай займёмся любовью, мы плыть по небу…". Чёрт, что это за песни такие… было ощущение, что на нас пялится весь парк. Жгучее желание закрыть ей рот и выключить эту грёбаную музыку. Марина!!!

— Как будто первый раз… Давай займёмся любовью, — продолжала она. Я закинул руки Марине за голову, чтобы забрать колонку, но она не переставая петь, вывернулась и отвела руки за спину.

— Хочу любить твоё тело, любить тебя всегда, давай… — Наконец дотянулся до этого источника звука, обнимая девушку, вырвал из её рук это зло и нажал паузу.

— Видел бы ты своё лицо, — направив на меня указательный палец, расхохоталась она.

Я лишь улыбнулся в ответ. Сейчас я тебе устрою, коза. Если до этого сомневался в своей затее, то сейчас уверен.

— Это, — указал на колонку, — пускай полежит у меня.

— Зануда, — услышал в свой адрес, но взял её за руку и повёл с собой. Мне надо было её отвлечь.

— Мы можем, конечно, если ты настаиваешь… заняться любовью, — сделала она вывод из того, что я куда-то настойчиво ей вёл.

— Без чувств это будет не любовью, а сексом.

— От меня долго придётся ждать чувств… — рассуждал я, отвлекая её, тем временем мы приближались к тому самому месту, — я… хотел сделать тебе интересный сюрприз, мой любимый аттракцион, но, блин, ты такое выкинула, что тебе следует посадить в американские горки и погонять там кружков двадцать.

— Без экстрима, я надеюсь?

— Да, я понял, что тебе это не по душе, — убедительно и сочувственно кивнул головой.

— Если ты тоже поедешь, тогда пошли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Только я не хочу сразу раскрывать все карты, это же сюрприз. Давай завяжем тебе глаза, откроешь, когда будешь внутри. Первый раз это очень впечатляет.

— А змей не будет?

— Это парк аттракционов, а не зоопарк.

— Ладно, — согласилась она, не догадываясь, что её ждёт.

Я снял с её шеи шарфик, завязал глаза и подвёл к аттракциону.