Последняя охота Серой Рыси - Чарлз Робертс

Миссис Гаммит чувствовала себя вполне довольной. Она была уверена, что медведь не будет больше ее беспокоить, и надеялась, что опыт с горячей водой послужит хорошим уроком для всех остальных медведей, которые, как она воображала, были заодно с этим. Надежды ее подтвердились. Медведь, хотя и не особенно сильно пострадавший от горячей воды, совсем изменил свой взгляд на женщин и перекочевал в другой, более отдаленный охотничий участок. Шерсть его в нескольких местах вылезла, и он долго, очень долго жалел себя.

Прошла неделя, а никто ни разу не совершил набега ни на хлев, ни на курятник, ни на огород. Миссис Гаммит окончательно уверовала в свою победу. К тому же мясо индюка оказалось очень вкусным.

В одно прекрасное утро, когда в лесу дул свежий, благоухающий ветерок, она решила, что пора отнести ружье Джо Беррону.

— Пригодилось вам мое ружье, миссис Гаммит? — с любопытством спросил ее охотник.

— Я разделалась с медведями, мистер Беррон, — ответила миссис Гаммит. — Но ружье ваше тут ни при чем. Помогла мне горячая вода. На медведей надо охотиться горячей водой.

— Но, надеюсь, ружье стреляло исправно? — сказал охотник.

В голосе миссис Гаммит слышалась необыкновенная сдержанность, когда она ответила:

— Очень вам благодарна, мистер Беррон, за одолжение. Вы говорили, что думали, но я должна предупредить вас: не верьте вашему ружью, не то всю жизнь будете горько раскаиваться. Оно стреляет не туда, куда целишься.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ МАК-ЛЕГГАНА

Мак-Легган остановился посреди дороги и пристально взглянул направо, в чащу. В течение уже целого получаса смутно чувствовал он, что его преследуют. Поглощенный, однако, собственными своими мыслями, он не обращал на это внимания. Но тут он почему-то вдруг сразу убедился, что за ним следят, хотя мог поклясться, что не видит, не слышит, не обоняет ничего подозрительного. Около полумили прошел он уже по дороге, окаймленной исполинскими деревьями и густым кустарником. Дорога была узкая, прямая и закрытая верхушками деревьев от солнца и неба, но ясно видная в сумерках. Позади себя он также ничего не заметил. А между тем он чувствовал присутствие чего-то совсем близко. У него, как и у всех вообще людей, жизнь которых проходит среди полной тишины, просыпалось нечто вроде шестого чувства. Он пренебрегал этим чувством даже в самых необходимых случаях, а между тем, когда внимательно относился к нему, приходил к заключению, что оно никогда не подымает ложной тревоги.

Он был опытный охотник и зорко всматривался в чащу кустарника, не двигаясь с места в течение нескольких минут. Маленький пестрый дятел внимательно посмотрел на него и поспешно взлетел на верхушку исполинской сосны. Все было тихо кругом. А между тем Мак-Легган был уверен, что чувство не обманывает его, что за ним наблюдают, что кто-то идет по его следам. Пораздумав хорошенько, он тихо сказал себе:

— Пантера!

И продолжал свой путь.

Мак-Легган нисколько не струсил, несмотря даже на то, что он оставил свое ружье в лагере и прекрасно знал, что пантера — опасный противник. Но хорошо знакомый с нравами диких зверей, он знал в то же время, что ни одна пантера не будет добровольно искать ссоры с человеком. Сильная и хитрая кошка эта не из трусости, а вполне сознательно признает, что человек сильнее ее, и где возможно уступает ему дорогу. Мак-Легган знал также, что у пантеры является подчас странное желание тайком следить за человеком, делая это с замечательной осторожностью и необычайным упорством, словно с намерением изучить его и найти причины его превосходства над собой.

Сведения Мак-Леггана о диких зверях не ограничивались одним только знакомством с их привычками и нравами. Он знал, что человеку трудно изучить зверей до мельчайших подробностей, так как каждый отдельный зверь одной и той же породы имеет особый характер, сбивающий с толку натуралистов. Он был готов держать пари, что невидимый преследователь не осмелится напасть на него. И все же он знал, что бывают исключения.

Поспешно перевязал он ремни тяжелого мешка, из-за которого он не взял ружья, чтобы в случае надобности можно было сразу сбросить его с плеч. У него было одно только оружие — новый топор, купленный им в поселке. Топор был легкий, с ореховой рукояткой. Такой топор в руках опытного жителя лесов — оружие очень опасное. Мы уже говорили, что нервы Мак-Леггана были совершенно в порядке. Он только сердился на себя за то, что он, старый охотник, много раз имевший дело с дикими зверями, позволил охотиться за собой. С негодованием присматривался он ко всем кустам, мимо которых проходил, окидывая подозрительным взглядом каждый сук, тянувшийся через дорогу. Он вспомнил, что пантера любит нападать, прыгая с ветки на шею своей жертвы. При этой мысли волосы на его затылке стали дыбом.

Дорога, проложенная от поселка к лагерю Мак-Леггана, шла по холмистой местности и все время поднималась в гору. Но осенний воздух был так свеж, а тенистые деревья, подернутые октябрьским золотом, были так красивы, что Мак-Легган совсем не чувствовал тяжести своего мешка. Крепкие мускулы его не испытывали усталости. Встревоженный, однако, близостью невидимого спутника, который скрывался где-то среди окружающей листвы, он ускорил шаги, мечтая поскорее добраться к своему ружью и отомстить тому, кто осмелился беспокоить его во время путешествия.

И вдруг где-то впереди услышал он крик оленя, крик дикий, но музыкальный, полный угрозы и вызова, далеко разносившийся среди безмолвного упругого воздуха. Мак-Легган еще раз пожалел, что не захватил с собою ружья. Так громко кричать мог только необыкновенно большой олень, украшенный великолепными рогами. Мак-Леггану нужен был, во-первых, запас сушеного мяса для своей кладовой, а во-вторых, хорошие рога, так как красивая голова оленя считалась в той местности весьма ценной вещью. Члены «Общества любителей оленей» платили дорого за такую голову.

Крик повторился несколько раз с короткими промежутками. В ответ ему послышался такой же вызывающий крик с левой стороны дороги. Вызовы и ответы быстро сменялись, приближаясь друг к другу. Мак-Легган зашагал еще скорее. Серые глаза его, глядевшие из-под густых нависших бровей, сверкали от волнения. Он совсем забыл о близости своего невидимого упорного преследователя. Шестое чувство его сразу притупилось. Он думал только о том, чтобы вовремя поспеть к месту единоборства оленей.

От нетерпения ему начинало казаться, что соперники слишком медлят. Когда же они наконец начнут поединок? И вдруг до напряженного слуха его слабо и смутно донеслись сухие звуки ударявшихся друг о друга рогов. Место поединка находилось, очевидно, ближе, чем он предполагал. Он пустился вперед бесшумной рысью, надеясь, что поспеет вовремя.