Время жить. Сопряжение миров - Мила и Виктор Тарнавские

Можно было бы взять напрокат гравикатер и отправиться в пригород, к родителям. Они, без сомнения, будут ему рады. Но к этому пока не был готов сам Боорк. В прошлый раз они с отцом здорово поругались, наговорив друг другу много такого, чего вообще не стоило произносить вслух. Сейчас Боорку было стыдно за эту несдержанность. Тем более, что правым в конечном итоге оказался отец, а не он сам…

Понятно, что теперь родитель не скажет ему ни одного худого слова, но оба будут помнить… А мама слишком дружна с родителями Мии, чтобы не затронуть хотя бы раз эту тему.

Глубины космоса и левый рукав тьмы! Боорк глухо зарычал. Он столько раз давал себе зарок даже не думать о ней и всякий раз его нарушал!

Миилен! Его навсегда потерянная Мии! Как она могла после всего, что между ними было, внезапно взять и выскочить замуж, да еще за офицера Службы Безопасности, а потом улететь с ним на другую планету? С тех пор прошел целый год, но эта рана была слишком свежа!

Самая же боль заключалась в том, что Боорк прекрасно понимал и отдавал себе отчет в том, что должен винить только самого себя.

Он сам предал их любовь, трусливо настояв на разрыве. Якобы, испугался, что у нее могут возникнуть неприятности. Миилен работала редактором в издательстве, выпускавшем сборники Императорских указов и постановлений Канцелярии, всевозможную методическую и пропагандистскую литературу. Он уверил себя сам и убедил ее, что связь с участником политической забастовки, уволенным с «черной меткой», может ей повредить. На самом же деле ему было просто стыдно появляться перед ней в обличье потерпевшего поражение неудачника, вынужденного перебиваться случайными заработками на грани, а то и за гранью законности.

Видела бы она его сейчас!

В вагоне экспресса, скоростного поезда, соединявшего предместья и космопорты с центром Столицы, Боорк вгляделся в свое отражение в оконном стекле. На него смотрел молодой и весьма симпатичный офицер Военного Космофлота с коротко стриженными темно-каштановыми волосами и широким коротконосым лицом, вполне смотрящийся на свои две с половиной дюжины лет и совершенно не похожий на не задающего вопросов лихого пилота по кличке Вираж.

Нет, такое прошлое заслуживает того, чтобы безвозвратно умереть. Боорк слегка поправил мундир, хотя он и так сидел на нем идеально. Именно этому его учили в первую очередь на курсах переподготовки. «Водить космические корабли ты умеешь как бы не лучше меня, – сказал ему инструктор после второго тренировочного полета. – Здесь мне делать нечего. Но вот превратить тебя, штафирку контрабандистскую, в настоящего офицера я обязан!»

Что ж, с дежурным его подготовка сработала. Хотя, кого он может обмануть?! Пусть на нем и космофлотовская униформа с треугольниками на рукаве, но цвет нашивок не голубой, а зеленый. Дабы всякий видел, что перед ним не профессиональный военный, способный подняться до любых высот, и даже не государственный чиновник, а жалкий штатский специалист, подписавший лишь временный контракт с Космофлотом.

О том, что будет после истечения этого четырехлетнего срока, Боорк не задумывался. За последние два года он как-то разучился думать о более отдаленном будущем, чем следующая декада. А после муштры на курсах переподготовки ему и с ближайшими планами было трудновато.

Наверное, поэтому он под влиянием внезапного импульса вышел на промежуточной станции и отправился в одно место, где не был уже больше полугода. И в последний раз вышел оттуда с не лучшими впечатлениями. Впрочем, тогда они ничего не могли предложить друг другу. Сейчас же пойдет совсем другой разговор.

С Организацией Боорк начал сотрудничать еще в училище, готовившем пилотов для гражданского транспортного космического флота. Молодости свойственны радикализм и желание быть значительным, а там он получил и то, и другое. Можно сказать, обрел смысл жизни. Бороться против правительства, некомпетентного и не желающего ничего делать для народа, и его чиновников – тупых и жадных! Учиться самим решать свои проблемы без привлечения начальства, противостоять злоупотреблениям и произволу, самоорганизовываться, чтобы потом, когда придет время, взять власть в свои руки – что могло быть более интересным и захватывающим?!

Его звездный час наступил два с лишним года назад. Тогда сотрудники транспортного объединения, доведенные до белого каления жадностью и наглостью начальства, которое не только обкрадывало их, но и ни во что не ставило их жизни, решились на крайнюю меру – забастовку. Несмотря на свои молодые годы Боорк вошел в стачечный комитет. Он первым осознал, что им нужна широкая огласка, иначе их всех просто тихо задушат, и привлек к этому делу старших товарищей из Организации.

Однако в итоге все вышло не так, как надо. Огласка получилась уж слишком большой, с уклоном в антигосударственную деятельность, и начальство, плюнув на уже начавшийся скандал, взяло, да и попросту уволило зачинщиков. Сослуживцы – те, что постарше и с семьями – побежали искать правду в более высоких инстанциях и, надо сказать, кое-чего там добились. Но для Боорка, по уши влезшего в «политику», этот путь был закрыт.

А в Организации старшие товарищи, на которых он всерьез рассчитывал, так и не помогли ему. Или самому Боорку не подошли предложенные ими варианты. Тогда он потребовал выхода на еще более старших товарищей, но не получил его. Зная, чем он стал заниматься, в Организации начали смотреть на него косо. Причем, самокритично признавал Боорк, причины для этого у них действительно были.

Но ведь теперь все изменилось, верно? Космофлот – это совсем другие возможности для дела! Правда, по всей Империи два года тому назад прокатился нашумевший процесс «Союза молодых офицеров», по итогам которого только на каторгу отправили три с лишним сотни человек. Но кто-то ведь должен был пережить эту расправу! И новый товарищ с реальным опытом борьбы будет там совсем не лишним!

Однако нормального разговора у Боорка так и не вышло. Он сразу нарвался на Идеалиста, а тот отличался какой-то иррациональной ненавистью к военным, коих считал самым вредным воплощением проклятого государства. Что, впрочем, не мешало ему получать от этого государства солидное жалование, возглавляя отдел в некоем Институте научной организации труда при Министерстве населения. Такой вот парадокс…

– …Да как вы могли?! – шумел Идеалист, наскакивая на Боорка. – Я не нахожу слов! Это же… просто предательство!

– Кого я предал?! – раздраженно бросил Боорк в ответ. – И у меня, что, был другой выход?

– Из любого положения есть достойный выход! – пафосно возопил