Ночь, прожитая трижды - Леонид Словин

одурманивания.

В дальнейшем отсутствие хронических признаков наркомании должны были подтвердить судебнопсихиатрические экспертизы. Это означало бы, что нигерийцы имели контакт с кокаином не в связи с его потреблением, а в процессе транспортировки.

"Самые настоящие наркокурьерыпрофессионалы..."

Второй нигериец Моди Ибрагим Бари был более крупной птицей.

Оказалось, что Коржаков имеет и о нем достаточно сведений. По данным Генерального Секретариата Интерпола, Моди Ибрагим Бари четыре года назад уже задерживался за контрабанду в аэропорту "Заветнем"в Бельгии. Тогда при нем находилось больше полутора килограммов кокаина...

ФСБшники и с ними Коржаков переключились на курьера рецидивиста. Действовали они слаженно как профессионалы.

"Волки тоже не сговариваются, кому с какой стороны, под каким

углом нападать... Чувствуют друг друга..."

Качана на время оставили с Иса Рака Зариа и старшим инспектором

контрабандного отдела в ее кабинете. С этого момента он практически

Коржакова уже не видел до самого отбытия из "Шереметьева".

Он включился в гонку и даже смог записать кое-что на свой счет. Виной тому отчасти была симпатичный инспектор. Оставшись с Качаном и наркокурьером, она повела себя сочувственномягко, поженски. Предложила:

- Cafe?

Иса Рака Зария рассеянно кивнул.

Она собралась в пищеблок. Когда Качан полез за бумажником, тактично отвела его руку. Он снова ощутил ее ладонь.

- Вчера зарплату получила...

Качан остался вдвоем с нигерийцем.

В углу негромко работал телевизор. Транслировали концерт популярного

эстрадного певца. Известная звезда эстрады в промокшей от пота робе без устали носилась по сцене.

Качан подошел, уменьшил звук.

В Высшей Школе МВД на улице Академика Волгина он учил английский, как все - спустя рукава. Никто из них не верил, что когданибудь в этой жизни язык им понадобится.

- Ты женат?

Иса Рака Зария понял вопрос.

- Женат. Двое детей...

- Большие?.

Нигериец показал на уровне стола. Потом неожиданно принялся объяснять:

- У меня возникла финансовая проблема... Я обратился за советом к Моди Ибрагиму Бари. - Он вытер потный лоб рукой. - Наши родители были знакомы. Он закончил технический колледж. Работал супервайзером ...У него есть знакомый. Тот взялся помочь. Оплатил мои счета... Пятьдесят тысяч наира.

- Это много?

Три тысячи долларов... За это, он сказал, я должен слетать с другом в Бразилию. Привезти кое-что... Всю подготовку он провел сам, получил заграничные паспорта и визы, сам купил нам билеты...

Ису Рака Зарию угнетали размеры изъя-того у них в багаже. Количество приобретенного кокаина подходило под определение "крупное"...

Качан смог его успокоить.

- Вы покупали в Бразилии, не в России...

Иностранные граждане подлежали ответственности за преступления,

совершенные вне пределов России, лишь в случаях, предусмотренных

международными договорами.

- Между Россией и Бразилий такого договора не существует.

- Правда?! - Для нигерийца это явилось открытием.

- Уголовное преследование по приобретению кокаина в крупных размерах в Бразилии подлежит прекращению...

Нигериец даже повеселел.

Качан не приминул этим воспользоваться: Иса Рака Зария мог знать кого-то из живущих в Москве земляков.

- Может ты видел кого-то из них в Рио...

Иса вспомнил:

- Один человек. Из Ломе. Студент. Он скоро должен прилететь...

- А приметы?

- Ты его узнаешь! Над виском родимое пятно...

- С грузом?

На лице Иса Самба Зария мелькнуло подобие улыбки. Он по

стучал себя по животу.

Качан понял:

"Курьер с кокаиновой начинкой..."

В кабинете уже входили. Коржаков шел последним, он не слышал

их разговор. Больше не говорили.

Коржаков пожал руку Качану, Желтову. Операция удалась.

По ценам "черного рынка" стоимость контрабандно доставленного из Бразилии наркотика составила свыше двух миллионов долларов США. Процент от этой суммы шел фирме-инициатору...

Варсонофьевский был попрежнему пуст. Качан отошел к соседнему зданию - такому же заслуженному пенсионеру столичного градостроительства, как и первое, вошел в темноту. Отсюда он мог наблюдать за подъездом в котором скрылся Карпец.

Мысль его снова переключилась на Коржакова.

"На чем он тогда приехал в "Шереметьево"? - И внезапно вспомнил.

- "Фиат"! Серебристого цвета..."

Он и начальник розыска воздушки Желтов простились с ним у машины.

Коржаков опустил стекло, пригнулся к окну. Над рулем висела какая-то без

делушка...

"Какая?.."

Вспомнить он не смог, но наверняка узнал бы, если бы вдруг увидел...

"Надо посмотреть вокруг..."

Попрежнему стараясь держаться в тени домов, Качан вышел в переулок.

Тишина была абсолютной, даже не верилось, что он идет по самому центру Москвы. Коржаков не обязательно мог оставить машину у самого дома и даже, наоборот: скорее всего, припарковался где-то дальше, чтобы не светить номер. Качан прошел в сторону Рождественки...

По такой же безлюдной Рождественке он дошел до Большого Кисельного, повернул назад.

"Фиат"Качан заметил в ближайшем от Варсонофьевского - Сандуновском переулке. Качан нагнулся к лобовому стеклу. Над рулем болталась желтая маленькая кукла.

"Пиккачо". .. - Качан узнал ее. - Он!"..

Проводив розыскников, майор дежурный еще постоял у входа в Линейное Управление. Он только что он вооружил младшего инспектора и теперь смотрел, как тот сбегал с перрона к машине, где его ждали Игумнов и Качан.

До этого он видел отъезд Цуканова вместе с прикомандированным

к Управлению спецназовцем- подполковником Штирлицем , которого все опасались.

Машина стояла тут же у входа.

Заместитель Игумнова протиснулся на второе сидение, расстегнул куртку. В руке он держал скрученную в трубку газету, которую так и не раскрыл.

Дежурный видел еще, как Цуканов достал пистолет, вогнал патрон в патронник. Поездка, похоже, была непростой. Еще через минуту, отъезжая, машина, уже проурчала на пандусе.

Майор почесал затылок. С пепелища еще тянуло гарью, но зеваки уже не толпились. От стоянки такси тянулся жидкий ручеек встречавших. Радио как раз объявляло о прибытии новороссийского пассажирского...

Он отбросил окурок.

Игумнов, Качан и Цуканов перед тем, как отбыть, выглядели озабоченными.

Определенно, что-то произошло, о чем он - дежурный - узнает самым

последним, когда надо будет докладывать Наверх.

"Что за дела?!"

Его не привлекала роль польского болвана в игре, даже если она была спасительной, как сегодня.

Он позвонил в Домодедово насчет патрульной машины, которой интересовался Игумнов. Домодедовский коллега уклонился от прямого ответа, темнил. Патрули вроде заезжали в дежурку, но никто не поинтересовался, чьи

они, откуда.

"Потолкались и уехали..."

Было о чем задуматься.

"Патрульная машина неизвестной приписки... Разборка на переходном мосту в Домодедове, про которую рассказал машинист дрезины... Человек, который вскочил к нему на ходу... "

На вокзале - слава Богу- было тихо. В здании Линейного Управления тоже

не чувствовалось тревоги. В изоля-торе временного содержания ни одного за

держанного - пустые камеры...

И тем не менее происходившее в Домодедове, какимто образом было связано с отъездами и Цуканова со Штирлицем, и Игумнова, и Качана...

Кто-то тяжело протопал в коридоре.

- Товарищ майор!

Это был помощник.

- Из Домодедова звонят! У них перестрелка...

Первый звонок о разборке на станции поступил в милицию еще в начале третьего. У телефона была торгашка одной из коммерческих палаток.

- Можете срочно подъехать?.. Тут такое творится!..

- Что творится-то?! Кто звонит?

Она не назвала себя.

- Подъезжайте, увидите...- Торгашка бросила трубку.

Тем не менее домодедовские оперативные группы выехали быстро.

Ничего криминального не обнаружили. На всякий случай прочесали прилегающий район. Между дел подобрали всех, кто имел несчастье попасть на глаза. Вернулись.

И тогда снова позвонили:

- Убивают! Срочно... - снова звонила женщина, но уже другая . По мобильнику.

Пришлось ехать во второй раз. К этому времени разборка на переходном

мосту уже закончилась. Свидетели попрятались. Ни одной припаркованной иномарки. Гнетущие признаки недавно совершенного тут преступления...

"И прихожу то слишком рано, то слишком поздно прихожу..."- писал

поэт. Правда, по другому поводу...

Кровь обнаружили сразу. Недалеко от лестницы, ведущей на переходной мост со стороны площади. Мазки вели со ступеней. Кто-то раненный покинул поле сражения отсюда, со стороны площади. Внизу виднелись отметины протекторов. Там стояли машины...

Стараясь не оставить следов оперативная группа поднялась наверх.

Несколько стреляных гильз бросились сразу в глаза. Они были разбросаны на смерзшемся снегу настила вокруг большого кровавого пятна.