Алый восход - Ли Бристол

Закрыла бы она глаза? Положила бы руки ему на плечи? Позволила бы ему насладиться поцелуем? Или испугалась бы и отпрянула?

Джед чувствовал, что она не стала бы противиться, он был почти уверен в этом. Ему требовалось лишь повернуться к ней лицом, обнять ее, привлечь к себе… И она ответила бы на его поцелуй, потому что была невинной девочкой, потому что начиталась романов и головка ее была полна романтических бредней. Назначая ему свидание, она, конечно же, не понимала, что делает. Но он-то, Джед, прекрасно все понимал. В отличие от нее он обладал кое-каким жизненным опытом и знал, чего не следует делать. Знал, что не должен даже мечтать об этой девушке.

Джед все крепче сжимал руками поручни, однако не чувствовал этого. Он понимал, что ему пора уходить. Да, он должен был уйти, но перед этим следовало проследить, чтобы девушка благополучно вернулась в свою каюту. И разумеется, он должен был забыть о ней – забыть о записке и об этом свидании. Джед прекрасно понимал, но все-таки по-прежнему стоял рядом с ней.

Он знал, что не следует об этом спрашивать, но вес же спросил:

– Почему вы хотели видеть меня, мисс Коулмен? Элизабет подняла на него глаза. Ей вдруг стало ясно: теперь уже бессмысленно лгать и притворяться, потому что здесь, на зыбкой палубе пароходика, направлявшегося в далекую и незнакомую страну, – здесь были бы неуместны все условности, принятые в обществе. Сейчас для нее существовал только он, мужчина, которого она любила и о котором мечтала.

Собравшись с духом, Элизабет прошептала:

– А вы не догадываетесь?

Джед пристально посмотрел ей в глаза. Казалось, они потемнели. Он слышал ее прерывистое дыхание и видел, что губы ее чуть приоткрылись… стоило ему лишь протянуть руку, и…

Да, конечно же, он догадывался.

Джед отвел глаза и, глядя куда-то за борт, проговорил:

– Вам надо вернуться в каюту, мисс Элизабет.

– Я не хочу возвращаться в каюту, – прошептала она. – Я хочу остаться здесь, с вами.

Руки Джеда еще крепче сжали поручни.

– Мы ведь сейчас не в саду, мисс Коулмен. Полагаю, вам нечего делать на палубе.

Элизабет чувствовала, что кровь все быстрее струится по жилам, – казалось, она вот-вот забурлит. Судорожно вцепившись в поручни, девушка проговорила:

– Я думала в тот первый день, что никогда больше не увижу вас. Но потом вы приехали с мистером Хьюстоном, и… я поняла, что это значит. Неужели вы до сих пор ничего не поняли?

Пристально взглянув на Джеда, Элизабет вдруг почувствовала, что уже ничего не боится. С несвойственной ей прежде решимостью она продолжала:

– Hac свела судьба. Неужели мы не подчинимся ее велению?

Пытаясь обуздать свои чувства, Джед ответил:

– Судьба не имеет к нашей встрече никакого отношения. Это была глупейшая затея Уильяма Бледсо. Он не понимает, что путешествие в Техас – не увеселительная поездка. Поймите, мисс Коулмен, причина нашей встречи – опрометчивость мистера Бледсо, так что судьба здесь ни при чем.

Элизабет внимательно посмотрела на Джеда. Потом вновь заговорила:

– Неужели я… ошиблась? Неужели вы не чувствуете того же, что и я?

Стараясь не выдать своего волнения, Джед проговорил:

– Уверяю вас, вы понятия не имеете о том, что чувствует мужчина в такой момент, как этот.

Глаза его вспыхнули, и в этом, как догадалась Элизабет, была какая-то… мужская тайна. Сердце девушки забилось еще быстрее. Она почувствовала, что в глазах Джеда, в его взгляде таилась какая-то неведомая опасность – но какая именно? Элизабет решила, что не уйдет с палубы, не разгадав эту тайну. И еще… Да, она должна сказать ему о своих чувствах, – иначе как он о них узнает?

Положив руку поверх его руки, Элизабет воскликнула:

– Неужели вы ничего не видите?! – Она смотрела на него с мольбой в глазах. – Неужели не понимаете, что я люблю вас?! Должно быть, я полюбила вас с первого взгляда, иначе не отважилась бы последовать за вами, иначе не посмела бы говорить с вами так, как говорю сейчас. Да, я люблю вас и всегда буду любить.

Любовь… Это чудесное слово, казалось, повисло в теплом ночном воздухе, манило обещанием и сулило надежду на счастье… Однако на Джеда оно подействовало отрезвляюще.

Он знал, что такое любовь к женщине, и иногда предавался романтическим мечтаниям, но гораздо большее значение для него имело лишенное эмоций физическое влечение; в его чувствах к ней было нечто такое, чего он прежде никогда не испытывал. Но едва ли это можно было назвать любовью.

Ведь любовь – она словно соединяет мужчину и женщину воедино, и тогда двое идут по жизни рука об руку, идут, прекрасно понимая друг друга даже без слов. Но любовь не приходит внезапно и не охватывает тебя в темноте ночи, точно приступ лихорадки. Нет, она приходит медленно, постепенно, но когда приходит… тогда это самое прекрасное, что может быть на свете.

Джед очень надеялся, что однажды любовь придет к нему. Но то, что связывало его с Элизабет Коулмен… Нет, конечно же, это нельзя было назвать любовью. Да и как она могла бы возникнуть?..

Ее рука была нежной и теплой, и Джед почувствовал тяжесть в паху, ощутил, как наливается желанием его плоть.

– Мисс Коулмен, вы меня не знаете, – проговорил он резко. – К тому же вы ничего не знаете о любви.

Тяжело дыша, Элизабет придвинулась к нему еще ближе. Если бы только он поцеловал ее, если бы только заключил в объятия, как прежде…

– Я знаю все, что мне требуется знать, – прошептала она. Джед почувствовал, как ее груди коснулись его груди, ее глаза… Они сияли во тьме, точно звезды. Тут губы девушки приоткрылись, и Джед понял: она ждет, когда он поцелует се…

Сердце его отчаянно колотилось. Он снова вспомнил о поцелуе в саду, вспомнил о том, как прижимал Элизабет к своей груди… О, если бы она была его женщиной, он распустил бы ее волосы и погрузил бы пальцы в густые пряди, он привлек бы ее к себе и прижался бы губами к ее губам… Если бы она была его женщиной, эти чудесные шелковистые локоны окружали бы сейчас ее лицо мерцающим темным ореолом, разметались бы по подушке на их общем ложе…

Но она не была его женщиной. И никогда ею не станет.

Его вдруг захлестнула жаркая волна гнева. Резким движением он отдернул руку, лежавшую на поручне под ее рукой, и, нахмурившись, проговорил:

– Мисс Элизабет, вы просто запутались. Но если вовремя не остановитесь, то попадете в беду. Поймите, я не принадлежу к числу молокососов, ваших обожателей. Я взрослый мужчина, и если женщина, подобная вам, бросается мне на шею, то я думаю не о танцах.

Она с трудом перевела дыхание. Вглядываясь в его лицо, пробормотала:

– А о чем… о чем вы думаете?

Он повернулся к ней спиной. И теперь голос его походил на рычание: