Мы идем к монстрам (ЛП) - Ли Эдвард

— Мисс Кеззи? Баскетболисты колледжа — качки, они жеребцы. Такие парни гуляют с самыми красивыми девчонками в кампусе. Они не захотят ебать парочку толстых собак, таких как я и Ханна.

— Ага! — Ханна фыркнула.

Кеззи возилась с ресницами.

— Обычно нет, они не будут этого делать — и через миллион лет. Но поскольку я буду платить каждому по сотне долларов, поверьте мне, они будут более чем счастливы сделать это даже с толстыми и уродливыми.

Как вам такой пинок под зад?

Когда мы добрались до баскетбольной площадки, уже стемнело. Мы могли слышать эхо прыгающих мячей и улюлюканье парней изнутри.

— Они, по крайней мере, собираются использовать презервативы, верно, мисс Кеззи? — спросила я.

Они с Зенасом засмеялись.

Когда мы припарковались, Кеззи сказала:

— Вот мы и на месте, девочки.

Ханна просто сидела, сжавшись на сиденье, обнимая себя.

— Я не могу этого сделать, — бормотала она.

— Чушь собачья, Ханна! Не превращайся сейчас в ребёнка!

Она начала рыдать.

— Я не могу, не могу! Это просто… слишком.

Я схватила её и встряхнула.

— Мы не сдадимся, как Мерси! Мы пройдём все испытания! Ты хочешь сказать, что ты отсосала пятидесяти девяти деревенщинам напрасно?

Она посмотрела на меня и сглотнула.

— Нет…

— Тогда давай, — я старалась показаться оптимистичной. — Не волнуйся, это будет пустяк. В баскетбольной команде всего пять парней, так что в этом такого? Слушай, ты возьмёшь двоих, я возьму троих. Хорошо?

— О, ну… звучит не так уж плохо.

Кеззи продолжала смеяться, когда вела нас в полевой дом, и я узнала почему, оказавшись внутри. Оказывается, в баскетбольной команде двадцать пять человек.

— Первый состав, — объяснила Кеззи, — второй состав, резерв, замены.

И эта долбаная злая сука даже пригласила парней, раздающих полотенца, менеджеров и грёбаного главного тренера! Был даже какой-то чувак, прыгавший в большом пушистом костюме лягушки — он был талисманом или каким-то таким дерьмом.

— Вот, бля, — сказала я.

Ханна почти потеряла сознание.

Если кратко? Ни один из этих парней не был мелким, и я говорю не только о росте. На коленях они были выше нас. Но когда мы вышли на площадку, они все трещали и кричали так громко, что можно было подумать, что у них идёт матч за чемпионство, а когда они стянули шорты и стянули спортивные бандажи…

Я имею в виду, что в команде не было ни одного парня, которому можно было бы стесняться.

— Просто не забывай, Ханна, — подстрекала я. — Мы сделаем это и свалим отсюда.

Но когда Кеззи сказала: «Ладно, девочки, снимайте одежду», я снова злобно посмотрела на неё.

— Почему, мисс Кеззи? Нам всегда нужно раздеваться, и это неправильно! Разве мы не можем хотя бы оставить свои топы?

— Нет, — сказала она.

— Почему?

— Потому что я так сказала, Энн. Не разочаровывай меня.

— Но это больше похоже на то, что вы развлекаетесь! Так делать уже плохо! Попробуйте быть толстым и снимать всю одежду на баскетбольной площадке, полной хорошеньких парней!

Она скрестила руки и вернулась к этой привычке с постукиванием ногой.

— Вам необходимо быть полностью обнажёнными, потому что это делает элемент унижения более поляризующим.

— Унижение! Отлично! Вот в чём вся суть этого дерьма, не так ли?

— Если ты это отрицаешь, Энн, то можешь подождать в машине и уйти из дома, когда мы вернёмся. Это то, что ты выбираешь? Хм-м-м?

Я действительно ненавидела эти её «Хм-м-м».

— Нет, мисс Кеззи.

Я посмотрела и увидела, как все эти ребята из колледжа выстраиваются в две очереди у линии фола, и многие из них уже были в нетерпении просто от мысли о том, как здорово было бы свалить груз в задницу толстухе. Многие из них выглядели на восемь, девять дюймов. Но когда я увидела одного чувака со стояком даже больше, чем у Зенаса, я устроила ещё один приступ.

— Они, чёрт возьми, висят, как грёбаные самосвалы! Это будет всё равно, что втыкать карандаш в ушко иголки! По крайней мере, уберите огромных парней из строя! Они, блять, разорвут наши толстые кишки!

Кеззи просто смотрела на меня с пустым выражением лица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пошли, — сказала я Ханне и вывела её на площадку.

Мы нанесли друг другу «Анальную лёгкость», встали на четвереньки, а затем я крикнула:

— Давайте, спортсмены!

Нет причин описывать остальную часть этого хоррор-шоу. Всё, что я скажу, это то, что я и Ханна получили в задницу более двадцати молодых, возбуждённых спортсменов с большими членами. Примерно после первых пяти мы уже не могли даже стоять на четвереньках, поэтому мы просто лежали на животах, держась за руки, пока спортсмены приставляли блоки к нашим ягодицам. Естественно, чувак с членом больше, чем у Зенаса, был в моей очереди; мне казалось, что он засовывает мне в задницу кукурузный початок. И мне посчастливилось встретиться с тренером Армитэджем, а этот ублюдок был стар, так что, конечно, ему потребовалось десять или около того минут, чтобы кончить. После того, как группа парней закончила, они перебежали на другой конец площадки и снова начали кидать мяч в кольца. Это было так грубо. Если вы собираетесь спустить мне в задницу, по крайней мере, скажите: «Хорошего дня», когда закончите.

Когда всё завершилось, я лежала, прижавшись щекой к полу, и слышала, как каблуки Кеззи эхом отзывались о нас.

— Остался только один, девочки, так что вы знаете, что это значит. Подбрасывание монеты. Энн? Назови.

— Орёл, — пробормотала я, пуская слюни.

Монета звякнула по площадке.

— Решка. Ты проиграла.

Естественно.

Но когда я услышала, что тот последний парень подошёл, все остальные парни на площадке начали хохотать и давать друг другу «пять», поэтому я оглянулась и увидела, что это был тот тупой талисман в пушистом костюме лягушки. Ублюдок даже не снял костюм, чтобы трахнуть меня, он просто вытащил свой член из дырки спереди и начал дело.

— Хорошие новости, девочки, — сказала Кеззи пару минут спустя. — Вы это сделали. Поздравляю.

— Ханна, ты ещё жива? — я невнятно пробормотала.

— Я-я-я не знаю…

— Посмотри на светлую сторону. Мы сделали это.

Она как бы прохрипела смешок.

— Ага…

Мы фактически поползли обратно к своей одежде, и, вероятно, потребовалось десять минут, чтобы снова её надеть. Моя задница так сильно болела, что я почти не могла ходить. Но когда мы, наконец, прихрамывая, пошли, все баскетболисты аплодировали нам.

Кеззи усмехнулась, когда мы шли обратно в машину.

— Ну, девочки, сегодня вас наполнили с обоих концов, а?

— Мы не канноли, мисс Кеззи! Мы люди!

Она остановила нас и взяла меня за руку.

— Ты так думаешь, Энн? Ты думаешь, что вы просто люди? Пожалуйста, подумай ещё раз, — её глаза выглядели огромными. — Вы необыкновенные люди. Никогда этого не забывайте. Домой, Зенас, — сказала она, когда мы вернулись в машину. — И поторопись. Я хочу, чтобы мои девочки без промедления вернулись домой и легли в постель. Им нужен отдых.

— А-ага, мэм.

Возможно, это было самое странное. Всё, что нам приходилось делать, становилось всё хуже и хуже, но всякий раз, когда мы заканчивали, Кеззи вела себя так, будто мы ей действительно нравились и она действительно хотела, чтобы мы были в женском обществе. Ещё одна вещь, которую я не могла понять. Половину времени я думала, что это полная чушь, что всё это был спектакль, но в других случаях?

Во время обратного пути мы с Ханной находились в полукоматозном состоянии. Большая белая луна следовала за нами вдоль верхушек деревьев, и то, как качалась машина и гудели шины, заставляло меня чувствовать себя как бы расслабленной. Если бы моя задница не болела так сильно, я бы, наверное, даже почувствовала себя довольной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Той ночью мне снились такие же сны, и я слышала те же самые странные слова — голосом Кеззи…

— Шуб неб хыр'ик эб хырк. Октрод аи'фгеб'л, ее'х Йог-Сотот…