Жёлтый император - Георгий Александрович Каюров

– Не знаю, удалось ли им защититься от врагов, но от людей они сумели отгородиться, – вместо возражения, рассуждал Матвей.

– Это селение построили, наверно, ещё их прапрадеды, – предположила Маргарита.

– Но вот кто обитает здесь? – Матвей повёл усталым движением руки. – Ведь их потомки живут в городах, как наш милиционер, например.

– Да, – согласилась девушка. – Тысячи лет прошло, а в плен берут до сих пор.

– Это безумие, – сорвавшимся голосом прошептал Матвей. – Через пару неделей в космос стартует ракета, а нас ведут как рабов.

Сильный кашель старика прервал тихий разговор молодых людей. Матвей приложил палец к губам и широко вытаращил глаза. Девушка прыснула в кулак от смешной физиономии спутника. Они снова пошли молча.

Проход был настолько крут местами, что переходил в грубо вытесанные невысокие уступы, но всё равно петляя, вёл на вершину утёса. На таких поворотах и парню и девушке приходилось подталкивать арбу, помогая мулу. Колёса цепляли стены и тормозили. Тогда старик чиркал по спине мула и тот делал пару шагов назад. Так и продвигались дальше. На половине пути перегородила дорогу массивная башня с высокими кованными воротами, напоминавшими предмостное укрепление старинного замка.

– Попасть туда можно только через эти ворота, – предположил Матвей. – А как же выбираться?

– Когда об этом подумаю, у меня ноги отнимаются, – Маргарита тихо захныкала. – Матвей, мы уже никогда не вернёмся домой.

Юноша не ответил, внимательно рассматривая стены и темнеющее небо. Хотя уже смеркалось, но по мере того, как они поднимались выше, видно было хорошо. Сверху озеро казалось маленьким и совсем чёрным. Проникнуть в селение незаметно, с этой стороны, было нельзя.

Наконец они подошли к окованным железом створкам ворот. Вот она – решающая минута. Старик сильно постучал. Стук замер, и наступила тишина. Подождав немного, он постучал ещё раз. По-прежнему единственным ответом была тишина. Селение казалось таким же угрюмым и безмолвным, как окружающие утёсы. Молодые люди переглянулись. С каждым мгновением становилось всё темней.

– Дай-ка я, – предложил Матвей, поднимая с земли большой камень.

Старик вздрогнул от громового стука и, взглянув на юношу, пригрозил ему кулаком. Выдумка оказалась удачной. Прямо перед ними приоткрылось решётчатое окошко. Старик что-то пробубнил невнятно. Невидимый привратник не ответил, а с той стороны взвизгнули задвижки, загремел железный засов, и ворота широко распахнулись. Выставив вперёд фонарь, освещая незнакомцев, подозрительно уставился длинноволосый бородатый дед. Арба въехала в ворота, а он снова принялся возиться с задвижками и засовами.

– Вот мы и дома, – испуганно прошептала Рита.

Матвей промолчал. У него было предчувствие, самое трудное ещё впереди. Он не раз попадал в неприятности, но ничего подобного и предположить не мог, и как из этого выбираться не представлял. За свою короткую, но разнообразную жизнь ему приходилось встречать и хороших и плохих людей. Он мог быстро заводить знакомства и так же быстро мог расставаться, но что делать в ситуации, в которую он попал, да ещё и вовлёк девушку.

Во внутренней территории селения старик спешился, и его сутулая спина шла впереди мула. Казалось, этот человек в отдельности и все его сожители, не думали ни о трудах во имя общества, ни о мирских радостях. Это были люди, так долго жившие затворниками в глухом краю, что их души и разум заплесневели, словно хлеб, забытый в кладовой. Он долго вёл молодых людей через настоящий лабиринт тёмных каменных домов с плоскими крышами, пока, наконец, они не оказались на небольшой площади, представляющей собой каменный мешок, от которого в разные стороны отходили несколько точно таких же каменных проходов. В один из них и направился старик.

– Знаешь, – сказала Маргарита, – мы никогда не выберемся отсюда.

– Выберемся, – почему-то голос Матвея повеселел. – И в худших переделках приходилось бывать.

– В каких это ещё переделках? – напряглась девушка, но Матвей не ответил, внимательно изучая округу.

Окон в домах не было, их заменяли щели под крышами. По-видимому, они так же служили и бойницами. Старик остановился у одного из таких домов и открыл небольшие ворота. Двор оказался настолько тесным – едва хватало места, чтобы протиснуться арбе между стенами. Мул пересёк двор, послушно вошёл в стойло и замер, словно и не сходил с места. Старик отстегнул наручники и повёл пленников в дом. Их разместили в комнатушке со спёртым воздухом, запахом гнилой соломы и мышей.

– Да, это не гостиница и даже не наши спальни, – пробормотал Матвей, с грустью вспомнив интерната.

– Какая мерзкая дыра! Но сейчас я всё бы отдала за тазик тёплой воды!

Когда глаза привыкли к слабому свету, наши путешественники обнаружили две тумбочки с кроватями. Матвей рухнул на одну из них. Девушка села и начала развязывать шнурки на промокших ботинках, но они не хотели легко поддаваться. Спустя какое-то время к ним вошла женщина, неся в одной руке блюдо с едой и ломтями хлеба, а в другой – чайник с водой.

Маргарита посмотрела на хлеб, понюхала еду и весело заявила:

– Вода, во всяком случае, свежая. Будем рады и этому.

– Где нам можно умыться? – поинтересовался Матвей у женщины.

Но та только нахмурилась и, прикрывая нижнюю часть лица платком, замахала рукой.

– Как называется ваше селение? – не унимался Матвей, перегородив женщине выход. – Скажите, пожалуйста, как называется ваше селение?

– Если умыться, то иди за мной, – сказали за его спиной.

Женщина, нырнув под руку незнакомца, тут же выскочила вон. В проёме стоял моложавый мужчина и пристально смотрел на молодых людей.

– Идём, – с вызовом сказал Матвей, сделав шаг навстречу.

Во дворе уже не было арбы и горел свет, куда ярче, чем в комнате, отведённой для них. При ярком освещении Матвей разглядел провожатого. В полумраке привидевшийся мужчиной, оказался молодой человек. Добавляла ему возраст небольшая, окладистая борода. Он был одного роста с Матвеем, но тощий и с крупной головой. Пройдя через двор, они вошли во вторую половину дома. По небольшому коридорчику в два шага, они оказались в комнате снова с тусклым освещением, в которой уже стоял приготовленный таз с парящей водой.

– Вот, – указал на таз парень и, что-то оставив у стены, вышел, заперев дверь на засов.

– Эй! Не надо меня запирать! – заорал Матвей, но ему не ответили.

Быстро скинув вещи, он помылся и даже обнаружил шампунь – это его особо обрадовало. Чистые волосы и вымытое тело, сняли напряжение после стольких дней волнения. Одевшись, Матвей сильно ударил ногой по двери. Но дверь так плотно сидела, что создавалось впечатление – стук был слышен только в его комнате. Он ещё несколько раз ударил по двери кулаками и