Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой - Александр Полещук

— Я надеюсь на совместное действие, на сочетание мнемонала и той системы выработки рефлексов, которую мы разработали с Фрезером.

— Неужели вы думаете превратить собаку в мыслящее существо? Зачем? Да и возможно ли это?

— Это важно и интересно, Карл!

— Но это бесполезно, Рене! Не думаешь ли ты сменить, сутану на. пестрый наряд клоуна? Ведь такой собаке место только в цирке!

В комнату привели Альму, молодую сильную овчарку.

— Приказывайте! — сказал Годар.- Она знает названия многих вещей. Ну, попросите ее что-нибудь достать, принести.

— Вашу шляпу! — сказал я, смеясь.

Разве я мог допустить, что собака поймет меня? Альма поняла. Высоко подпрыгнув, она сбросила с вешалки черный котелок Годара и, когда он покатился по полу, догнала его и протянула мне.

Альма внимательно вслушивалась в приказания и понимала меня, только иногда она колебалась и выполняла приказание неуверенно.

— Она еще не привыкла к вашему голосу,- сказал Годар.

— Черт возьми! — обронил Фрезер.- Я все время не могу поверить в то, что она не говорит!

— Возможно, она и заговорит…- сказал Годар.

Но работу с Альмой пришлось отложить: меня телеграммой вызывали в Льеж.

— Неужели фирма все-таки возбудила процесс? — тревожно спросил Годар.

Мы выехали втроем.

Нам была устроена восторженная встреча. Того небольшого количества мнемонала, которое я передал клинике, оказалось достаточно, чтобы вылечить всех пострадавших. Руководители клиники пророчили большое будущее новому способу лечения нервных заболеваний. Мою радость нетрудно представить: ведь чувство вины перед рабочими, перед их детьми и родными не оставляло меня до этого дня.

Я встретился с выздоровевшими рабочими. Они как бы заново прозрели, узнавали друг друга и своих близких и были очень удивлены, когда узнали, как долго они находились в «клинике. Перед зданием собрались товарищи больных. К нам подходили, жали руки. Один из рабочих до боли стиснул руку Рене; тот в этот момент держал граненые четки, и они врезались ему в ладонь.

— Рене,- сказал Фрезер, беря четки,- а ведь вам придется совсем расстаться с ними… Да-да, не смотрите так удивленно! Я наблюдаю за вами уже не один день. Вы настоящий ученый! К эк только вы стали попом?

Фрезер вложил в слово «поп» всю иронию, на которую только был способен. И Годар впервые не обиделся.

— Это верно,- ответил он,- но я не мог иначе. Такова была воля моей семьи!

Утром к нам в гостиницу пришел представитель фирмы, выпускающей лекарственные вещества, и предложил заключить ряд контрактов. Он выписал на мое имя банковский чек, что было как нельзя кстати, так как я только что оплатил счет за лечение пострадавших рабочих.

Мы вернулись в Динан. И Годар вновь принялся за свои опыты с собаками.

— Это что-то из сказок Шехерезады,- как-то сказал я.- Волшебник понимает речь животных…

— А мы научим Альму говорить,- скромно ответил Годар.-Вот что мы наметили сделать!

Годар протянул мне небольшой листок бумаги. На нем была набросана схема какого-то радиотехнического устройства.

— Я вживляю Альме электрод, подвожу его вот сюда…- Годар быстро набросал на листке голову собаки, обвел контур одной уверенной линией и, не отрывая карандаша от бумаги, показал: — Вот сюда, к голосовым связкам. Электрод сделаем серебряный, изолируем и выведем на специальный ошейник. Здесь, на ошейнике, будет клемма, к ней подключим специальное устройство.

— Так, ну а кто все-таки будет говорить,- спросил я,- это специальное устройство или собака?

— Я не могу с вами разговаривать, Карл, вы все время смеетесь! Говорить будет… это устройство.

— Зачем же вам собака?

— Карл, это не шутки! Собака не будет говорить, собака не будет издавать звуки, но она будет управлять этим устройством. Понимаете? Это своего рода искусственный орган речи, управляемый биотоками. Мы с Фрезером решили, что наша Альма будет говорить тенором.

— Пусть лучше поет!

— Я не обращаю внимания на ваши выпады, Карл. Мы попробуем, но нужно верить в успех, во всяком случае мне, иначе трудно работать… Внутри этой коробочки Фрезер установит генератор звуковой частоты, и в маленьком динамике будет раздаваться непрерывный тон, высотой которого будет управлять Альма. Собственно, «управлять» — это не то слово, так как вначале она даже знать не будет о том, что рождающиеся в динамике звуки как-то ей подвластны, подчинены.

— Но как она догадается? Да, дело становится интересным!

— Ну вот видишь, Карл, а ты все смеялся! — Годар был счастлив.- Как сообщить ей, что у нее появилась возможность говорить? Это очень сложная и увлекательная задача… Сейчас мы думаем о другом. Фрезер считает, что он сможет усилить биотоки, подходящие к голосовым связкам собаки.

— Но ведь эти биотоки будут соответствовать обыкновенному собачьему лаю!

— В том-то и дело, что нет! Разве вы не замечали, Карл, как собака иногда просто страдает оттого, что не может назвать какой-нибудь предмет, что иные собаки точно понимают значение десятков слов? По-видимому, общение предков современных собак с человеком на протяжении тысяч лет не прошло бесследно, и только отсутствие органа речи мешает собаке говорить, пусть односложно, пусть крайне элементарно. Как часто Альма повизгивает, прыгает, тянет меня за полу сутаны, умильно смотрит на меня! Так и кажется: вот сейчас она что-то скажет. Ну, а если есть желание, то надо использовать импульсы, которые подводятся к голосовым связкам, усилить их — а Фрезер сможет усилить их в два-три миллиона раз,- и тогда в динамике раздастся не лай, а голос.

— А как думает Жак?-спросил я.- Ведь, насколько мне известно, он должен считать речь результатом длительных коллективных усилий? Так ведь у Энгельса? Речь — результат коллективного труда, речь — дитя труда.

— Жак тоже уверен в успехе!-быстро ответил Годар.- Замечания Энгельса… Не улыбайтесь, Карл, Фрезер познакомил меня с ними. Действительно, когда животное находится в естественным условиях, оно не испытывает никакого неудобства от неумения говорить. Но теперь, после тысяч и тысяч лет общения с человеком, прирученное животное, прежде всего собака и лошадь, обладает более податливой и чуткой нервной системой. Общение с человеком, участие е труде вместе с человеком привели к появлению новых чувств. Можно не сомневаться, что у них появилась потребность и в членораздельной речи, пусть примитивной. Препятствие только одно: отсутствие органа речи. Но стоит голосовым органам хоть как-то приспособиться, как животное начнет говорить, частично копируя, частично, в очень узких пределах, и понимая…