Любовь опасная, как порох - Эмма Дарси

— Сколько? — спросил Мет, хотя цена его не волновала.

— Пять долларов, сэр, — улыбаясь, ответила женщина.

— Мет, не надо… — Не успел он и глазом моргнуть, как Пета нагнулась и схватила его за руку. Ее глаза вдруг стали сухими и злыми. — Пожалуйста, не делай этого!

— Почему? — Мет не понимал, в чем дело.

Пета помолчала несколько секунд.

— Зачем тратить деньги? Завтра утром мы уезжаем.

— Я куплю одну розу, — возразил Мет. — Для тебя.

— Нет, это глупо, — настаивала Пета.

— Не уверен. — Он протянул женщине пять долларов и взял розу. Улыбаясь, наклонился и провел мягкими лепестками по обнаженной руке Петы. — Кажется, я найду ей применение.

Пета вздрогнула, будто на руку попал паук. Ее глаза пылали ненавистью.

Мет растерянно нахмурился.

Она откинулась на спинку стула, сжалась, сложив руки на груди. Отвернулась, пряча глаза.

Очень медленно Мет положил отвергнутую розу на стол и выпрямился. Что он сделал не так? Просто пошутил. Они с Петой часто поддразнивали друг друга, и ей это очень нравилось.

— Пета? — осторожно позвал он.

Пета поежилась, потирая руки как будто от холода. Ночи здесь теплые. Значит, холод шел изнутри… ее мыслей, души, тела? Мет окончательно растерялся, а Пета молчала, пряча глаза.

— Прости, — тихо сказал Мет, — не хотел тебя расстраивать.

— Я же просила ее не покупать, — тонким, срывающимся голоском объяснила она.

К ним за пустыми тарелками подошла официантка. Чтобы разрядить атмосферу, Мет быстро взял цветок и протянул его девушке.

— Возьмите и это, — предложил он.

— Вы дарите розу мне? — удивленно воскликнула та.

— Да.

Девушка улыбнулась.

— Спасибо.

Вполне естественный вежливый ответ заставил Пету напрячься еще больше. Официантка вопросительно посмотрела на нее, но Пета отвернулась, и девушка быстро ушла, чтобы не нарываться на неприятности.

— Розу унесли, — равнодушно сообщил Мет. Он хотел вытащить Пету из созданного ею же панциря.

Пета судорожно, глубоко вздохнула. Мет видел, с каким усилием она подняла глаза, в которых застыла боль.

— Мет, больше никогда не дари мне эти цветы.

— Можно узнать, почему?

Она моргнула и снова потупилась.

— Их мне дарили… не правильно. С ними связаны плохие воспоминания. А я не хочу плохих воспоминаний. Рядом с тобой.

Латинский любовник! Мет вспомнил… сюрпризы, романтические встречи, подарки. Наверное, итальянец осыпал ее цветами, да еще объяснялся при этом в любви. И так на протяжении двух лет, которые не привели ни к чему, кроме горького разочарования! А она продолжает страдать!

Значит, все время со дня их свадьбы Пета думала о своем римском друге, притворялась? Он, Мет, для нее ничего не значит? Тогда зачем он ей?

Вне себя от ярости, Мет уже не замечал ее испуга. Разве он не предлагал Пете начать жизнь заново? А теперь, из-за того что какой-то обманщик и мерзавец дарил ей розы, ему нельзя этого делать? Даже из любви к ней? Пета путает его со своим дружком? Господи, когда наконец она поймет, что Мет ее муж!

От обиды лицо окаменело, мышцы заныли.

— Могу и не дарить тебе розы, Пета. Мне все равно, — отрезал он, с трудом удержавшись от ревнивой тирады.

Пета удивилась. Несколько секунд она напряженно смотрела на него. Потом сказала:

— Считается, что красные розы означают любовь, Мет. Их дарят тем, кого любят. — Поняв, что продолжает сжимать руки на груди, она опустила их на стол и устало добавила:

— Разве мы любим друг друга?

Он молча смотрел на Пету, с отчаянием понимая, что она действительно считает их отношения самыми обычными, житейской необходимостью.

— Так что же нас связывает, Пета? — тихо спросил Мет, чувствующий себя на краю глубокой черной бездны.

Пета иронично улыбнулась.

— Ты сам говорил… брак по расчету… ради семьи, детей.

Слова, которые он сказал когда-то, чтобы убедить ее выйти замуж… возвращаются теперь из ее уст. Неважно, что прошло восемь недель. Для Петы ничего не изменилось. Абсолютно ничего. Для него же… Раньше он готов был расписаться под каждым словом. Но… мир перевернулся.

Мет отошел от края бездны. Бездны собственных чувств. И содрогнулся от собственного недавнего практицизма. Да, он придумал сам для себя надежную основу семейного счастья. Дурак, размечтался, что потом, постепенно она его полюбит.

Да, Пета стала его женой. Этого он добился. Но она честно призналась, что не любит. В чем ее винить? Боже, какая боль! Сумеет ли он скрыть ее? Придется. Просто он ожидал от Петы большего, чем она может дать. Несправедливо злиться на нее за это. Злиться нужно на себя за то, что в мечтах он придумал себе ее любовь.

Когда пройдет время…

Наверное, нужно время.

Ей нужно время. Чтобы забыть латинского любовника.

Ревность только усилит пропасть между ними. Не просто избавиться от груза прошлого, даже если он и пытается, как может, облегчить его тяжесть. Нужно проявить терпение — пройдут годы, и в ее головке появятся другие, хорошие воспоминания, связанные с ним.

Пета положила руки на стол перед собой. Дотронулась до обручального кольца. Тихо, печально. Его сердце сжалось.

— Прости, Мет. — Она с сожалением посмотрела на него. — Я испортила вечер?

Мет проклинал свое воображение. Может, лучше сбросить шоры с глаз, пока он не придумал очередную глупость?

Прими то, что есть, и сделай лучшее, что сможешь, приказал он себе.

Он пожал плечами, и улыбнулся.

— Это моя ошибка. — И все-таки не смог удержаться и беспомощно добавил:

— Просто все, чем мы занимались последние две недели… не очень похоже на брак по расчету.

Мет говорил равнодушно, без тени злости. Потом замолчал, ожидая, что скажет она.

Пета устроилась поудобнее, собираясь с силами. Она хотела примирения.

— Наше влечение друг к другу долго не иссякнет. Ты доводишь меня до безумия.

— Нам очень хорошо вместе. — Мету удалось благодарно улыбнуться.

— Мет, у нас был прекрасный медовый месяц, — с неожиданной теплотой подхватила Пета. — Сплошные удовольствия.

— Я наслаждался каждой минутой, — довольно добавил он.

— Я тоже. И нашими прогулками. Особенно подводным плаванием. Хотя один раз я так испугалась, что душа ушла в пятки.

Мет посмотрел иронично.

— Хочешь сказать, что я затащил тебя слишком глубоко?

Пета рассмеялась, покачала головой.

Они подшучивали друг над другом, вспоминали разные забавные моменты, делали все возможное, чтобы поднять друг другу настроение и забыть о плохом.

Но, как ни старался Мет, на душе не становилось легче. Он чувствовал, что с Петой происходит то же самое. Темная пелена сомнения лежала на их сердцах, под слоем веселых шуток и приятных воспоминаний.