Секреты Вероники - Анджела Арни

И Луиза поняла, что мать все видела, но тоже ничего не поняла.

— Спокойной ночи, мама.

Роберт уже завел машину, словно ему не терпелось уехать.

Майкл дождался, когда Луиза заснет, встал и отправился в свою гардеробную. Тщательно закрыв за собой дверь он надел теплый халат и шлепанцы. Шторы были подняты, и в комнату вливался мягкий лунный свет. Майкл помедлил около окна. Насколько хватало глаз, простирались владения Майкла Баруха. И Майкл уже в который раз ощутил прилив гордости. Никто не знает, сколько ему пришлось работать, чтобы добиться этого. Его поместье в идеальном состоянии. Это лучшее поместье в Англии. И Майклу это нравилось. Деньги позволяют иметь все лучшее. Никакой дурак в банке или еще откуда-нибудь не помешает ему делать деньги. Они для этого и существуют. Деньги существуют, чтобы делать деньги, и чистоплюйство тут неуместно. Деньги — ключ ко всему. Но тут Майкл вспомнил о своем сыне, которого любил больше всего на свете и который был нужен ему больше денег. А потом о Луизе, которая тоже была ему нужна больше, чем кто-либо другой.

Однако он постарался не думать о них. Иначе ему опять придется думать о Веронике и ее участии в его жизни. Теперь ему надо сосредоточиться на деньгах. И Майкл отправился в кабинет. Утром будет слишком поздно. Надо все продумать сейчас, пока по Сити не расползлись слухи о нестабильности его корпорации.

Не подслушивай, не узнаешь ничего плохого. Об этом думала Луиза, возвратившись в спальню. Она пожалела, что проснулась. Слишком поздно. То, что она услышала, испугало ее.

Луиза легла и попыталась привести в порядок свои мысли. Значит, дела Майкла не так хороши, как все думают. Неужели он настоящий преступник? Или он только пытается схитрить, чтобы выкрутиться? Ограбить Петра и заплатить Павлу. Неужели он уже вытворял что-то подобное? Луиза вспомнила, что читала о подобных маневрах других компаний, но она никогда не могла понять, где пролегает граница между бесчестностью и финансовой стратегией. Что Майкл делает и зачем? Луиза вздрогнула. Она хотела все узнать и припереть его к стене, однако только себе сделала хуже подслушиванием. Как она может припереть его к стене, если ничего не понимает? Они опять поссорятся, а этого ей совсем не хотелось.

Луиза испугалась. До сих пор она чувствовала себя уверенно, и вот земля ушла у нее из-под ног. Луиза взяла Дэниела на руки и уложила его рядом с собой, нарушив все правила воспитания младенцев. Так она провела остаток ночи между сном и бодрствованием, но с сыном ей было спокойнее, словно, если они вместе, им не грозит никакая опасность.

Утром Луиза с трудом поворачивала голову, а Дэниел все время хныкал. Однако при свете дня ее ночные страхи показались ей смешными. Всему на свете должно быть логическое объяснение, в том числе и поведению Майкла. У него сложное положение. Он должен думать о сотнях компаний, значит, время от времени неизбежно возникают проблемы. Следовательно, неизбежны и его плохое настроение, и срывы. Ему приходится быть жестким, иначе никто не выполнял бы его приказы и распоряжения. Занимать его положение и не быть жестким невозможно. Может быть, это плохо, но иначе он не выжил бы.

В спальню Майкл не вернулся; видно, спал на кушетке в кабинете. Когда, взяв Дэна, Луиза спустилась к завтраку, то увидела на столе записку. Майкл рано уехал в Лондон по срочному и неотложному делу, но вечером обещал быть дома. В конце он написал люблю, целую, и это намного улучшило настроение Луизы.

Сунув записку в карман, она обещала себе никогда больше не давать волю воображению.

Глава 19

Майкл сидел в своем кабинете и смотрел на изученные в малейших деталях очертания собора Святого Павла. В субботу в здании почти никого не было, если не считать уборщиков. Неужели всего-навсего в январе он сообщил Веронике, что нашел женщину? Как много воды утекло с тех пор. Кажется, целая жизнь прошла. Многого они тогда не предвидели, думая о сегодняшнем дне. Он должен ей сказать, что все кончено. Что он больше не приедет во Францию, а их планы и вовсе неосуществимы. А ведь именно из-за них они растоптали свои чувства. Абстрактные планы, которые касаются абстрактных людей, легко разработать, однако осуществить их реально, когда люди обретают плоть и кровь, куда труднее. Она поймет. Конечно же, она поймет. Правда, он обещал Роберту никогда больше не говорить с его сестрой, но он заранее знал, что нарушит свое слово. Он сам должен ей сказать. Никто на всей земле не мог сделать это вместо него.

Майкл взял трубку. Надо звонить сейчас, пока он полон решимости, иначе он за себя не отвечает.

В Бретани было холодно и дождливо. Да и туман стоял погуще, чем в Оффертон-маноре. Вероника смотрела в окно, держа в руках утреннюю чашку кофе. Она не находила себе места. Оказывается, нет ничего труднее, чем ждать и терпеть. Изморось на ветках деревьев напомнила ей, что скоро Новый год. Рождество. Вероника нетерпеливо отпила кофе, думая о том, что к Рождеству все решится. Едва зазвонил телефон, как она схватила трубку.

— Ну же, Майкл! — крикнула она, ставя чашку на стол и проливая кофе. — Я думала, ты обо мне совсем забыл.

— Нет. И ты это знаешь.

Вероника довольно улыбнулась. Она почувствовала себя лучше. Скоро у нее будет много дел, как у любой другой женщины. Скоро они осуществят задуманное, иначе Майкл не позвонил бы.

— Я шучу, — сказала Вероника. — Я знаю, ты меня никогда не забудешь, потому что любишь меня так же сильно, как я тебя.

— Да, это правда. Я люблю тебя, — медленно и как-то торжественно произнес Майкл, — и часть меня всегда будет тебя любить, я думаю…

— Часть? Ты думаешь?

Вероника не ожидала это услышать. От ее счастья не осталось и следа. Оно лопнуло как мыльный пузырь. И она тяжело опустилась в стоявшее рядом позолоченное кресло.

— Вероника? Ты слушаешь?

Ее молчание обеспокоило Майкла.

— Да. Слушаю.

— Прости меня, Вероника. Я знаю, что веду себя как предатель. Я должен был приехать, но я…

Голос изменил Майклу.

— Приехать зачем? — переспросила Вероника.

— Я остаюсь в Англии с Луизой и малышом. Не думай, что решение далось мне легко. Нет. Но я знаю, что это правильное решение. Единственно возможное. Я не могу их бросить. Все изменилось со времени нашей последней встречи. Я думал, что смогу. А теперь точно знаю, что не смогу. Не смогу, потому что не хочу жить с нечистой совестью.

— Понятно. Наш договор расторгнут. Аннулирован.

Майкл удивился, услышав спокойный голос Вероники, ведь он боялся, что все будет значительно хуже. Однако он был в Англии, а она во Франции, и он не мог видеть ее смертельно побледневшее и словно окаменевшее лицо.