Девочка и химера - Алексей Олейников

– Я иду на суд, Марко Франчелли. Не надо меня провожать.

Франчелли сидел у стола, стиснув в ладони у сердца белую шерсть свитера. Минутная стрелка часов прошла отметку сорок пять минут, затем пятьдесят и приблизилась к пятидесяти пяти. До начала Совета оставалось пять минут. Франчелли, наконец, разжал руку, и она бессильно опустилась на стол. Он встал, по-стариковски бережно опираясь о край стола, и тихо закрыл дверь. А затем начал неспешно убирать посуду: собрал все чашки, поставил их в раковину, туда отправил блюдца, потянулся за моющим средством, но передумал и вернулся к столу. Он двигался скованно и осторожно, как человек, который боится разбудить острую боль, дремавшую внутри тела, и успокаивает себя привычным ритуалом уборки.

Черная лужица кофейной гущи из опрокинутой чашки Дженни растеклась по столу. Фокусник взял тряпку, собираясь стереть ее, но внезапно замер, склонился над светлым деревом столешницы. Пригляделся. Метнулся к книжным полкам. Он сосредоточенно пробежал пальцами по ряду иллюстрированных энциклопедий, которые нравились Дженни. Она никогда не любила много читать, но картинки разглядывала с удовольствием. Особенно почему-то ей нравились старинные парусники, неожиданно вспомнил Марко. Открыл запертые на ключ полки. Книги здесь были куда старше энциклопедий, края обложек многих из них схвачены металлом, а сами обложки испещрены сложными узорами и надписями на загадочных языках, выдавленными в черном или коричневом фоне обложек.

«Вот ты где», – фокусник достал небольшую книгу, обтянутую темной материей, вытертой до блеска по краям, пролистал, раскрыл на нужной странице. Затем извлек из раковины чашку Дженни и на свету внимательно посмотрел на следы, оставленные кофейной гущей на стенках.

– Pax verticaline, pax Fantas marobum, max destinatus, veida porol[40] – пробормотал он. – Ива – печаль и слезы. Собака – верный друг, и головы – близкие люди, которые могут прийти на помощь. А здесь…

Марко вгляделся в черный узор, быстро пролистал страницы.

– Кинжал и петля, змея и сова. – Он захлопнул книгу. – Вражда, потеря, лживый друг и смерть. Джен!

Он стремительно вскочил, накинул пальто и, не закрывая двери, выбежал на улицу.

Марко Франчелли никогда не видел такого сочетания знаков в кофейной гуще. Кинжал и петля, змея и сова – он вертел в голове эти символы, толкуя их зловещий смысл на разный лад, но всегда выходило одно и тоже: удары судьбы, вражда, обман и… смерть. Только два маленьких пятнышка давали надежду – орел и ключ. Преодоление и победа. Но шансов ничтожно мало. Однако гадание – это не приговор.

Солнце сияло в небе. Снег, призванный противоестественной силой химеры, таял: бежал ручьями под ногами, звенел капелью, сползал и рушился тяжкими пластами с округлых крыш вагончиков. Весна расцветала над цирком «Магус», насыщала каждый глоток воздуха своей вечно юной свежестью, но фокуснику было невыносимо душно. Он поправил ворот свитера и вошел в темный проем запасного входа.

Ветерок по слабо освещенному коридору донес обрывки фраз:

– …плевать на ваше Уложение! Он его обманом ввез! Не того судите!

«Дженни, молчи!»

Фокусник ускорил шаг.

– Тише, Далфин! Где твой дед? Не бросайся словами, если не готова отвечать за них.

Франчелли добрался до выхода на манеж. Одернул пальто и вышел. Он прищурился: все прожектора пылали, и прямые языки их света облизывали маленькую худенькую фигурку в желтом круге манежа.

«Весь Магус в сборе. Плохо дело».

В первом ряду сидел Совет Магуса Англии: Уильям Морриган, Дьюла Вадаш, Людвиг Ланге и Эдвард Ларкин. А на задних рядах остальные члены Магуса: Эвелина, механик Генри, Джордж, сестры Лейтс, Раймонд… Обычные люди – уборщики, водители, монтажники и рабочие сцены – второй день были погружены в «светлый сон». Они проживали обычную жизнь, занимались повседневными делами, но видели вместо снега и вьюги проливной дождь и жуткий холод. Обычное дело в конце августа в Суррее. Последствия скандинавского циклона. Морригану наверняка нелегко навевать «светлый сон», хотя он и использует силы всего Магуса. Но ради сохранения тайны Магуса он готов на все.

«И даже на беспамятное изгнание Дженни», – мелькнула у фокусника страшная мысль, но он отогнал ее.

Марко вышел на середину и встал рядом с Дженни. Та бросила на него быстрый взгляд исподлобья и опустила голову, сосредоточенно изучая носки кроссовок.

– Рад, что ты к нам присоединился, Марко, – заметил Морриган. – Твое место в Совете не занято, но, как я понимаю, ты предпочтешь остаться на манеже?

– Ты начал допрос ребенка без его опекуна! – хлестко начал фокусник. – И открыл Совет без меня!

– Да она, как комета, влетела, – сказал Людвиг.

– И с порога как начала… – поддержал его Эдвард.

– По английским законам ты ее опекун, – кивнул Морриган. – Но по законам Магуса она несет полную ответственность за свои действия. Ей уже тринадцать. Ты не рассказал ей о наших законах.

– Она еще не представлена Магусу! Ты не имеешь права ее судить. Она еще ребенок!

– Она украла антагониста! – Дьюла поднялся из кресла. – Калеб рассказал, что видел ее накануне у вагончика Брэдли.

Калеб сидел в ногах клоуна, на корточках, опираясь на бортик манежа. Не мигая, он смотрел круглыми черными глазами на Дженни. В его фигуре проглядывало что-то неприятно птичье.

– Она подслушивала, – невыразительным голосом подтвердил Калеб. – Она украла желтого зверя.

– С таким же успехом можно и самого Калеба обвинить, – заметил Марко. – Это ничего не доказывает.

– Она сама во всем призналась, – парировал Морриган. – Своими преступными действиями Дженни Далфин подвергла весь Магус опасности. Мы забираем антагониста и…

– Не торопись, Билл, – холодно прервал его фокусник. – Как опекун Дженни, я беру всю вину на себя. И готов понести самое суровое наказание.

Дженни вновь оглядела членов Совета. Кто мог за нее вступиться, кроме деда? Морриган хочет порядка. Сколько его помнила Дженни, он всегда командовал и распоряжался. И сейчас был в своей стихии. Может, он и хотел наказать ее, но метил куда-то еще. Может быть, в деда? Эдвард сохранял полнейшее молчание с самого начала. Его обычно слегка язвительное выражение лица теперь сменила бесстрастная, почти каменная маска. Какую сторону он займет? Дьюла открыто ее ненавидел. Она не понимала, по какой причине – может быть, за то, что случилось с Брэдли? Он был его единственным близким другом. Людвигу в роли судьи явно неуютно, и, несмотря на его природную доброту, он не пойдет против директора. Какую роль играет Марко… Он адвокат? Член Совета? Подсудимый вместе с ней? Дед стоял с ровной спиной, не моргая смотрел в зал. Те, кто встречался с ним глазами, отводили взгляд.

– Раз ты сам это признаешь, Марко… – Морриган встал на ноги и воздел трость, как шпагу.

– Я, Уильям Морриган, избранный глава Магуса Англии, свидетельствую о том, что Марко Франчелли из рода хранителей Синей Печати, виновен перед Магусом, – его голос с неожиданной силой наполнил все пространство шатра. – И от имени Магуса я требую возмездия – беспамятного изгнания Марко Франчелли. Кто-нибудь из людей Магуса готов встать в его защиту и понести наказание вместе с ним, если слова оправдания окажутся слишком слабыми?

Зрительные ряды закачались перед Дженни. Она оглядывала далекие лица, напрягая зрение и ища хоть какую-то поддержку, но все было напрасно – никто не хотел встречаться с ней взглядом, кроме Эвелины.

Вот Людвиг дернулся в кресле, словно его что-то кольнуло в спину, но одного взгляда Морригана хватило, чтобы он сник. Дьюла смотрел на Марко, а Калеб, не мигая, на нее. Эдвард чуть заметно барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Дженни облизала губы. И тут львенок, затихший у нее на руках с самого начала суда, дернулся и внезапно цапнул ее за палец. Дженни ойкнула, выронила его и поняла, что Марко изгонят.

«Его лишат памяти и выбросят за пределы цирка. Так Магус борется за свое существование».

В ней вспыхнула ненависть ко всем собравшимся в этом шатре. И самого Марко она ненавидела – почему он молчит, почему он не скажет им, что во всем виноват Брэдли и этот глава Ковена Фреймус. В кармане пальто шуршала какая-то бумажка, и она машинально мяла ее.

Морриган оглядел Совет.

– Никого? Никто не примет сторону Марко Франчелли?

Бумажка в кармане развернулась, и пальцы Дженни коснулись холодного металла. И нужные слова сами выкатились на язык.

– Я Дженнифер Далфин из рода Далфин, встаю в защиту Марко Франчелли. И требую от Совета признать мое право голоса!

Эдвард чуть заметно кивнул, словно Дженни подтвердила его размышления, и хлопнул по подлокотнику. Морриган изумленно уставился на девушку.

– Ты?! Радуйся, что тебя не изгоняют вместе с ним!

– Сам говорил, что она из Магуса, – заметил Эдвард.