НеТемный 2 (СИ) - Изотов Александр

Не будь я Десятым, пережившим несколько покушений и предательств, если бы не заметил, что проводник всё же принял какое-то решение. В его глазах блеснула сталь, едва заметная, и Андрон кивнул:

— Идёт! — и, развернувшись, махнул двигаться за ним.

Я покосился на барда. Тот тронул струну и, глянув на меня, пожал плечами.

— Не могу сказать, врёт или нет, до сих пор жжёт, — прошептал он.

Да уж, расщелину мне в душу. Буду полагаться на интуицию.

По дороге мне удалось собрать ещё семь шелкопрядов. Были и ещё, но для этого пришлось бы тянуть руку в глубину листвы. Вот только цербер мне прекрасно показал, что там водится и ещё кто-то, чей яд был для меня уже не безобидным. Да и колючки на ветках тоже никуда не делись.

Неожиданное богатство могло вскружить голову, но я прекрасно знал, что новичков в Солебреге могли запросто облапошить. Нужно думать, как сбыть такое богатство, на которое зарятся даже цари, и при этом не попасть в темницу. Поэтому я и взял Андрона в долю.

Мы двинулись дальше.

— Надо попробовать будет в Солебреге… — Андрон лихорадочно думал впереди, усердно растирая лоб, и бурчал себе под нос, — Не, к этому нельзя, сдаст сразу. А вот у этого… Хм-м-м, или… Не, этот крыса ещё та. Хотя… а если Сидор? Ну да, точно, попробовать надо…

Кутень летал с ним рядом, и я отлично слышал, о чём тот шептал. Сидор? Ну, что ж, запомню.

Я, похлопывая по сумке, наполненной неожиданным богатством, подумал совсем о другом. А потом отдал Кутеню простую команду: «Жрать!»

И щенок цербера, почуяв охотничий азарт, метнулся в заросли сверху, чтобы искать шелкопрядов, которые были для меня недосягаемы. Он нападал на них, кромсал крохотными клыками, и я прекрасно чувствовал, как смерть мелкой гусеницы вливала в цербера силу. Они идеально подходили ему сейчас, как противники.

В них текла небольшая толика магии Тени. Тень и Тьма — родственные стихии, практически одинаковые, и прирост силы был отличным.

Проводник всё время нервно косился наверх, до него доносились странные чавкающие звуки, которые он раньше не слышал.

На одном из поворотов Андрон надолго задумался. Он вообще стал много думать после того, как я предложил ему сделку.

А потом проводник свернул на тропку, которая заметно пошла вверх. Очень скоро мы вступили под тень исполинских, по настоящему высоких деревьев, а дорогу обступили совсем уж густые заросли.

На всякий случай я взял дубину наизготовку и приказал остальным приготовиться.

— Хищников тут нет, — сказал Андрон, тоже вынимая нож, — Но осторожность не помешает, правильно.

В другой его руке блеснул какой-то камешек, но я не успел даже рассмотреть цвет. Это мне тоже не понравилось.

Я ещё помнил, что такое — быть Тёмным Жрецом, и прекрасно чувствовал обман. И после того, как Андрон стал неожиданно богаче, его поведение сильно поменялось.

На всякий случай я достал карту, попытался понять, где мы. Этот хитрец всё так расчертил, что ни хрена непонятно.

— Там-там-там! — в ухо, оттягивая его мне клыками, внезапно протявкал вернувшийся Кутень.

Я повернулся в ту сторону, не особо понимая, что он хочет, и тут же прямо перед моим лицом заросли раздвинулись.

— Смердящий свет!

Я едва успел подставить топорище, когда из кустов вылетела разъярённая рысь. Клыки клацнули по дубине, когти чуть не полоснули мне по груди… Я извернулся, отправляя тварь по инерции в кусты на другую сторону. Следом сорвалась стрела — у Дайю была отличная реакция, она выстрелила навскидку.

Из кустов послышался визг, и быстрый удаляющийся шорох. Кажется, принцесса попала.

Кутень сорвался следом, но в зубы не полез. Рысь легко могла поранить его, если в клыках обнаружился бы магический эффект, а вот щенку цербера шкура зверя была не по зубам.

— Э-э-э, — протянул разочарованно Андрон, словно ожидая от нас чего-то другого, и спохватился, — Какая злая! Видать, разозлил кто-то.

— Маюнова грусть, — бард съёжился, рассматривая ветки, нависшие над нами. Они все ему теперь казались опаснее в два раза.

Креона недовольно поджала губы, ещё крепче стиснув меч. Судя по лицу, она очень готовилась к такому моменту, но вообще никак не успела среагировать.

А у Дайю на тетиве уже лежала новая стрела, и девчонка внимательно оглядывала заросли. Кутень вернулся, юркнув мне в топорище, и принцесса покосилась на него. Кроме нас с ней, никто его не видел.

Андрон ещё постоял некоторое время, глядя на нас, нервно сжимая и разжимая нож. Его губы подрагивали, потом он выдохнул, словно оправдываясь:

— Испугался очень…

И, развернувшись, пошёл дальше. Я сразу тронул за плечо Дайю:

— Стреляй в Кутеня, когда я скажу.

— В Кутеня⁈ — та округлила глаза.

— Да. Так надо.

Принцесса кивнула, понимая, что стрела не причинит церберу никакого вреда.

— Недолго осталось, — бросил Андрон и заметно прибавил шагу, подходя к очередному повороту, — Ща, быстро дойдём!

— Эй, — я окликнул его.

Вместо ответа проводник вдруг рванул со всех ног и скрылся за поворотом. Точнее, попытался скрыться, потому что Кутень сорвался следом, и Дайю тут же спустила стрелу.

Цербер подхватил снаряд, изо всех сил попытавшись изменить его траекторию, и я успел заметить, как она резанула Андрона по ноге. Он исчез за кустами, послышался хруст веток, а потом сдавленный крик.

И тишина…

Глава 14

К сожалению, когда мы добежали до Андрона, то успели увидеть только его руки. Да и те спустя пару секунд исчезли, втянутые в заросли.

Мелькнули его неестественно распухшие, жутко позеленевшие пальцы, оставив глубокие борозды в утоптанной земле — Андрон из последних сил пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Послышалось сдавленное:

— По… мо…

Никто из нас не рванулся следом. Кутень показал мне жуткую картину, что проводника утаскивает в лес какая-то помесь змеи и огромной гусеницы. Какая ирония — Андрон погиб из-за своей жадности, позарившись на шелкопрядов, и его убила ядовитая гусеница.

Я, замерев, некоторое время разглядывал через зрение Кутеня тварь, исчезающую в темноте леса. Нырнуть церберу дальше я не позволил.

На тропинке остались нож проводника и небольшой жёлтый камешек на цепочке. Опасливо косясь на кусты, я поднял амулет, понюхал и дал попробовать на вкус вернувшемуся Кутеню.

Когда цербер свалился мне на плечо, я приятно удивился — даже я, варвар, уже чувствовал его вес. Пока он был не больше крупного мышонка, но это было уже что-то. Значит, шелкопряды послужили отличной пищей.

Запах амулета был занятным. Наше с Кутенем совмещённое обоняние заявило, что от камня тянуло не только ароматом защиты.

Грубо огранённый жёлтый камушек был, скорее всего, янтарём. Покрутив его в луче света, пробившемся сквозь листву, я разглядел в мутной глубине силуэт комара.

Я попытался вспомнить, что же это за запах… Как Десятый, я знал сотни плетений магии. Магические законы, несмотря на различия между нашими мирами, везде работали одинаково.

Как говорится, дважды два — всегда четыре. И даже не важно, какая это стихия, азы везде одинаковы. Основные различия начинались в плетениях более высокого уровня.

Здесь же… да ну что это за запах?

— Громада, может, дальше двигаться не имеет смысла? — опасливо спросил бард, — Лучше, видит Маюн, обратно двинем.

Он крутил головой, прислушиваясь к шорохам в зарослях.

— Что слышишь? — спросил я.

— Ну… мягкие лапы… кажется, это такие же рыси, как та, которая выскочила на тебя. Кружат вокруг.

Получается, это ничтожество хотело, чтобы нас убила рысь. Не знаю, что Андрон дальше задумал — забрать сумку с шелкопрядами, или просто похоронить секрет этой тропы, где прямо над головой ползает несметное богатство.

Скорее всего, он бы вернулся потом сюда сам, или с магом, которому доверяет, и попробовал бы собрать ещё больше гусениц.