Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова

Михайло Корибут думал не слишком долго.

Замириться с Русью через брак?

Да о таком только мечтать можно!

Согласен?

Да!!!

Но поторговаться стоит…

Вот с той точки зрения весь диалог и велся. Марфа срочно учила все, что может ей понадобиться. Софья к ней заходить боялась — еще задушит благодарностью-то… Это она мелочь, Марфа же девушка статная, и красотой ее бог не обидел. Но сестренку она так и норовит в объятиях стиснуть. Еще бы!

Все, что Софья ей в ту ночь за разговором обещала, — все сбывается. С лихвой сбывается!

Королевич заморский к ней посватался, да какой!

Портрет прислал!

Кудри черные, взгляд орлиный, стать опять же…

И поди, объясни девочке, что на таких портретиках и козла — орлом нарисуют!

Софья иллюзий особых не питала, знала, что Марфе тяжко придется, ну да ладно, справится, никуда не денется. Любой женщине в мужнином дому радости поначалу мало бывает. Поедут с ней четыре девочки в свите, потом вернутся. А то и замуж в Польше выйдут… Там уж что и как сложится — бог весть.

Ладно, это дело житейское…

Впрочем, Михайло обнаглел до того, что предложил в качестве приданого дать за Марфой часть земель, которые у Польши отвоевали. Или хотя бы, чтобы Россия отказалась от своих прав на управление Запорожской Сечью. Алексей Михайлович разве что в лицо послам не рассмеялся в ответ.

Мол, у вас тут османы зубки точат, а вы с нас пытаетесь чего-то стрясти?

Нет уж. Наше приданое — не деньги, а полки. Вот их, ежели война начнется, вы и получите. Да и мир на границах. А то вы с османами сцепитесь, но и мы от вас еще кусочки-то поотгрызем!

Михайло подумал — и согласился.

Лучше договор об оказании военной помощи, чем вовсе ничего.

Сам Михайло прибыть за невестой не мог, а потому летом Марфа должна была уехать в Польшу. Девушка старалась, учила язык и работала над собой.

Это имело и еще последствия — Софью атаковали сестры.

Евдокия не приходила — дулась и ругалась. Зато Катя, Маша и даже восьмилетняя Феодосия просто не давали девочке прохода. А то как же!

Вот Марфуша с Соней дружила — и царевич Алексей предложил ей найти жениха. И нашел! А они чем хуже?

Софья вздохнула. Что ж… придется учить малявок. Чтобы не позорили высокое звание царевны своей глупостью и безграмотностью…

Алексей Михайлович не возражал. Софья собиралась забрать младшеньких в Дьяково… Да и пусть! У него была Любушка, которая уже жила в Кремле, а летом они намеревались и свадебку сыграть. Про Наталью Нарышкину царь и не вспоминал — как приворот упал, ей-ей.

Матвеева четвертовали — и тоже забыли, как и не было. Его место при царе прочно занял Иван Милославский, который не забывал поглядывать в сторону Алексея и поддерживал все проекты царевича. Так что все были довольны.

Недовольна была разве что Евдокия Гамильтон, которую выслали из страны в Англию, вместе с детьми, дав небольшую сумму на прожитие и позволив забрать свои вещи и драгоценности. И того бы отдавать не стоило, ну да пусть ее…

Время текло мирно, в заботах и хлопотах.

За всеми этими делами Софья едва не проглядела беспорядок в своем доме. А именно — тетку Татьяну, которая не на шутку увлеклась бравым казаком. А то что ж?

Сестрице Анне можно — а ей нельзя?

Жизнь-то проходит!

Стоит ли говорить, что чувство ее было полностью взаимно? Бравый казак также женат не был. Зазнобы у него были, не без того, а вот жены не случилось. То походы, то бои, то… самомнение.

Да-да, любить — так королеву. Разин, хоть этого тезиса и не знал, зато ему следовал. И влюбился в ответ. Алексей Алексеевич подумал.

И благословил. Только тайно и тс-с-с-с-с!

Вот, с тетки Анны пример возьмите! Живут же, хоть и втайне?

Протопоп Аввакум исповедовал обоих влюбленных, подумал, помялся, но пообещал, ежели чувства их до осени не остынут, обвенчать их, как урожай снимут.

Татьяна возражать не стала. Аввакума она боялась, уважала и спорить с ним не решалась. Да с ним никто спорить не решался особо. С тех пор, как он принялся не просто стоять насмерть против всего мира, а задумываться — и менять этот мир под себя, он стал совсем другим. Да и дети у него…

Софья с радостью отмечала, что двое сыновей собираются по стопам отца, а значит, их ждет поколение воинствующих священников. Неглупых и образованных.

Все бы хорошо складывалось, но тут взбунтовалась тетка Анна.

Морозова.

Она так и жила в Дьяково, поскольку куда ее пристроить, никто решительно не знал. Замуж не выдашь — не тот возраст и не то приданое. Да и характер подкачал — не боец она, нет. Нытик…

В монастырь тоже не желает… ну пусть тогда живет. Там ли, здесь ли пригодится…

С профпригодностью не решилось, а вот с завистью…

Не учла Анна одного — что все в Дьяково были преданы Алексею Алексеевичу. И в один прекрасный вечер ему на стол просто положили письмецо.

— Анна Морозова просила в Москву отправить с нарочным, — пояснила одна из Софьиных девочек.

— Вот как? И кому же?

Письмо было адресовано Ивану Милославскому. Алексей прочитал — и едва в стену кубком не швырнул. Ну надо же!

В самых трагических выражениях Анна доносила, что Дьяково погрязло в блуде.

Царевич невенчанным живет с кухонной девкой, царевна Анна — с Ординым-Нащокиным, Татьяна блудит с казаком, а царевна Софья явно собирается совратить Ивана Морозова. Или он ее — разница невелика.

Одним словом — срам.

И надобно быстрее забрать ее отсюда, пока она не осквернилась. А заодно и молодых царевен, коим она готова быть воспитательницей… Племянницы все ж! Авось и удастся выбить из них дурь опасную…

Каково?

Сказать, что Алексей разозлился? Это еще не те слова. Он взбеленился так, что пришлось втроем держать — удачно прибежавшей Софье, теткам Татьян и Анн. А потом, когда те прочитали письмо…

Софья-то восприняла его более-менее спокойно. Дело житейское, неблагодарность — это профилирующее человеческое качество. А вот обе тетушки так взбеленились, что от немедленного ощипывания под ноль Анну Морозову спасло только то, что Ванечка запер дверь — и никто не смог выйти. Пока не успокоились.

Но и пускать все на самотек уже было нельзя. Сейчас письмецо перехватить удалось, что потом будет — неизвестно. Врагов много, друзей мало, а как царь отреагирует… Пусть теперь у них есть Любава — пятая колонна в тылу врага, но ведь может и так статься, что царь сначала сделает, а потом уже подумает. Всем хорош Алексей Михайлович, но многое ему просто не объяснишь.

С Анной Морозовой надо было что-то делать. В итоге мнения поделились. Татьяна и Анна предлагали вообще либо уронить нахалку с крыши терема, либо отравить. На выбор.

Софья была сторонницей более мягкого решения проблемы. Сплавить Анну куда-нибудь в Учертанароганск, пусть сидит там и о жизни думает. Ее поддерживал Иван Морозов.

Алексей колебался, потом еще послушал все аргументы и предложил свой план.

Отправить Анну на промывание мозгов куда-нибудь в монастырь. Ах, не создана она для монастырской жизни? Вот уж не вопрос…

Приспособится. Начнет стучать на товарок настоятельнице, выбьется в лидеры, найдет себя или помрет — ее трудности. В конце концов, ее никто не заставлял пакостить.

Потом на обсуждение пригласили протопопа Аввакума. И тот, подумав, предложил свой вариант. Есть у него знакомые в Покровском женском монастыре. Милое местечко, Суздаль, от Москвы не слишком близко, но и не очень далеко, а главное, никто Анну Морозову оттуда лишний раз не выпустит. Настоятельницей там матушка Матрона, тетка очень умная и с серьезным характером. А значит…

Стоял еще вопрос — кто должен давать позволение на отправку Анны в монастырь. Но тут подумали все вместе. С одной стороны, она — Морозова. Хоть детей и не родила, но и домой отцу ее не возвращали, как по обычаю принято. Забыли. Некогда этим было заниматься и некому. Так что она обязана была подчиняться Ивану Морозову. На худой конец — царевичу Алексею. А значит — отправляем без лишних экивоков и оглядок.

Но сначала…

Алексей кивнул Ванечке Морозову.

— Позовешь ее сюда?

— Прямо сейчас?

— А чего тянуть?

— Тогда завтра на рассвете и отправим?

— Именно. На рассвете, с надежными людьми и сопровождающим письмом.

— Да я бы и сам съездил, — прогудел Аввакум. — Давненько я не был там, да и повидать кое-кого надобно бы…

Кандидатура сопровождающего была тут же утверждена. И Ваня отправился за теткой.

Та уже мирно спала, но подросток был неумолим. Пришлось служанкам распихать сонную госпожу, выслушать о себе много нелестного — и вручить ее с рук на руки племяннику, который, не отвечая на вопросы, провел женщину до кабинета царевича и не слишком вежливо втолкнул внутрь.

Кое в чем Анна Морозова угадала — и племянник был дико зол на нее. Ему действительно очень нравилась Софья. Умная, яркая, сильная девочка, с удивительным характером и любовью к брату. И Ваня был бы счастлив, обрати Соня на него внимание как на парня, а не как на друга. Нет, пока говорить об этом было рано, но…