Михаил Задорнов. От Рюрика до Ельцина - Сергей Алдонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом немцы, к сожалению, не подозревают, что мы с ними одного корня. Вот простая история: славянские поселения назывались градами. Град — это ограждение от зверей, от ветра и непогоды, чтобы скотина не уходила. Градами назывались славянские поселения. Но пришла война с германцами — и начали строить валы и стены, мощные укрепления — обереги. Иначе говоря — берги и бурги.
— Вы сейчас доказали, что Санкт-Петербург — не столь чуждое для русского языка слово.
— Оберег! Святой оберег! Изначально наше слово, хотя и вернувшееся в немецкой оболочке. Но Ленинград мне нравится больше. Ведь это святое понятие Великой Отечественной войны. Зря мы от него отказались. Кстати, уверен, что можно было бы сохранить все три названия — Ленинград, Санкт-Петербург и Петроград, вот это было бы бережное отношение к истории. Есть несколько способов для реализации этого проекта. Сохранили же Ленинградскую область, как и Свердловскую и правильно сделали. Сейчас становится всё яснее, что огульный отказ от всего советского никого не сделал сильнее и счастливее, кроме наших противников. А в России, в народе, до сих пор уважают советские времена. А народ не обманешь.
— А Рюрик собственной персоной в фильме присутствует?
— Мы не стали вносить в документалистику элементы инсценировки. Рюрик в фильме присутствует за кадром. Он — тот, кто понял великую идею своего деда Гостомысла о том, что надо объединиться, иначе мы себя потеряем. Ослабеем — германцы и хазары будут нас теснить, онемечивать. Он сделал гениальный геополитический ход, создал замкнутое пространство, со всех сторон защищённое от врагов. Он замкнул вход на Волгу, откуда могли прибыть захватчики. Изборск прикрывал Западную Двину. Ладога — преграждала речной путь воинственным грабителям, викингам. Он создал треугольник, в котором возник Новгород. А ведь речь в то время шла о свободе и выживании славянских племён. Викинги с севера и хазары с юга. Хазары ведь посягали и на новгородскую Русь, но были разбиты. И Олег (а до него, возможно, Аскольд) из Новгорода пошёл на Киев, чтобы освободить полян от хазарской власти и создать ещё более великое славянское государство.
Но начинается всё с Рюрикова мощного треугольника. Связи между Новгородом и Рериком, Старградом, было настолько тесным, что они даже одевались одинаково. Князья все переженились… И Рюрику удалось создать на основе этого единства мощную военизированную державу. Начинается политическая история Руси, а мирные славянские племена — крестьяне, рыбаки, охотники — стали получать воинские навыки, без которых нельзя было выжить. Ведь славяне-варяги были более воинственны, чем ладожские славяне.
— Вспоминается былина о князе Вольге и Микуле Селяниновиче. Воин и крестьянин, меч и плуг…
— Рюрику удалось объединить эти две великие силы. Быть может, он в этом был первым. Рюрик для нас главный герой, потому что он 1150 лет назад объединил страну, а сегодня напоминает нам о том, что нужно объединиться, что нельзя потерять страну. И ещё очень важно, что история Рюрика напоминает нам: русские и немцы — во многом одного корня. И наша последняя война была братоубийственной.
— Даже две войны!
— Я бы сказал, это были гражданские войны, в которых повинны не мы… Во время съёмок в Германии, в русской деревне, я разговорился с местным крестьянином, немцем. Сошлись на том, что мы мало чем отличаемся. Просто предки немца раньше осатанели от Рима и решили ему врезать… Когда я сказал ему, что война была братоубийственной — в его глазах показались слёзы. Всегда чувствовал, что у нас одинаковая душа — сказал мне немец в восстановленной русской деревне. Возможно, потомок славян-бодричей, а, может быть, и нет.
— Один корень — и столько веков разобщённости?
— Британская энциклопедия утверждает, что латинский язык больше всего слов позаимствовал из кельтского и этрусского, меньше — из греческого. Греки не различали венедов и кельтов. Юлий Цезарь пишет: кельты и германцы трудно различимы. Полибий пишет: все эти племена говорили примерно на одном языке и поклонялись одним и тем же богам солнца. Вот он, пазл где составляется. Это единый крестьянский корень Европы — он был таковым, пока его не исковеркали торговые цивилизации. Надеюсь, зрители фильма убедятся в этом! Когда я рассказал об этом немцу — он удивился. Германец, ярый мужик, он не мог понять, как могут племена не враждовать, не посягать на чужое добро…
— А Вы пробовали темы фильма на публике, во время концертов?
— Пробовал и пробую регулярно. А как же иначе? Я же должен показывать зрителю себя без утайки. Интерес к далёкому прошлому у нас в народе — необычайный. Я о Рюрике рассказываю 25 минут в начале второго отделения концерта. В масштабах концерта это много! И слушают очень внимательно: люди стремятся узнать свои корни. И реагируют подчас бурно и всегда — с интересом. Для них мы и снимали фильм. Я очень рад, что зрители показали свое неравнодушие к этой теме. И мы ее продолжим. Обязательно продолжим. И будем говорить не только о древности. Ведь история сравнительно недавних веков и даже десятилетий хранит не меньше секретов. Их нужно раскрывать. Но для этого необходимы честность и не показная, а искренняя любознательность. Вот важнейшее русское слово, спаянное из двух замечательных корней — любовь и знание. Если бы можно было выбрать для себя девиз, я считал бы самым благородным девизом именно это слово.
— Кстати, столь близкие отношения немцев и русских как-то сказывались в нашей истории?
— Есть всем известные факты, на которые мы почти не обращаем внимания. Династические браки. Романовы регулярно женились и выходили замуж за тех, кто родом из Гольштинии. Главный город этой земли — Ольденбург. Об этом долго можно рассуждать с фактами.
Старшая дочь Ивана V, Екатерина, была замужем за герцогом Мекленбург-Шверинским Карлом-Леопольдом, а ее внук недолго побыл российским императором под именем Ивана VI, а средняя, Анна Иоанновна, была выдана замуж за герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма.
Шарлотта-Кристина-София, принцесса Брауншвейг-Вольфенбюттельская, — жена Алексея — сына Петра I. Немками были обе жены сына Екатерины, Павла Первого. В 1773 году он сочетался браком с Августой-Вильгельминой Гессен-Дармштадтской, а после ее смерти, спустя всего три года, — с принцессой Вюртембергской Софьей-Доротеей-Августой-Луизой, нареченной после перехода в православие Марией Федоровной.
Что же так влекло русских царей именно
