Невеста по договору (СИ) - Линней Алиса

Выбравшись из под руки Максима, я очень тихо взяла вещи и вышла из комнаты. На полу в ванной всё ещё валялись его футболка с трениками, как свидетельство моего краха, я собрала их и засунула в стиралку.

Стоя под душем, я вспоминала, как Максим сбил меня с толку, когда зашёл в кабинку одетый и включил воду. В моей голове начался процесс: “Работа над ошибками”.

В кухне всё ещё стояли остатки нашего романтического ужина: недопитая бутылка вина и грязная посуда.

Я помыла посуду и налила в бокал вина. Начну изображать достойную дочь своей матери, может, тогда Максим передумает на мой счёт. Выпила.

Увезёт меня с вещичками обратно к тёте Маше и забудет про меня, как про страшный сон.

К моменту, когда Максим появился на кухне, бутылка была почти пустая. В голове у меня приятно шумело и, что самое важное – мыслей не было никаких.

– Надо было меня разбудить, вместе напиваться намного прикольней, – сказал Максим, увидев меня сидящую с бокалом вина на подоконнике. – Что празднуешь? – спросил он с улыбкой, когда подошёл ко мне.

– Свадьбу тараканов в моей голове, – ответила я спокойно и допила оставшееся вино.

– Серьёзный повод, – согласился он и достал ещё бутылку вина из шкафа. На поддержку я никак не рассчитывала, Максим вёл себя так, будто всё это было в порядке вещей.

– Давай выпьем за то что наш договор досрочно завершился, – предложила я, когда он разлил вино по бокалам. Максим нахмурился, но всё равно выпил.

– Что могло стрястись, пока я спал? – спросил он при этом стягивая меня с подоконника и, прижимая к себе, поцеловал в макушку. В его руках я становилась безвольной и на всё согласной, меня это пугало. Поэтому я собрала всю свою не очень трезвую волю в кулак и не стала обнимать Максима в ответ, хотя мне очень хотелось! И плакать я тоже не буду!

– Просто решила проверить уровень предрасположенности в моём организме, – он тут же рассмеялся, потом отодвинулся и посмотрел на меня.

– Ты серьёзно, что ли?– видимо Максим в этот момент вспомнил про мою мать, потому что даже улыбаться перестал. – И как, по-твоему, это должно проявиться? – он с интересом отнёсся к моему новому эксперименту.

– Мне это должно очень понравиться, чтобы я потом всё время хотела напиться, – Максим не выдержал и опять засмеялся, видимо, образ пьющей меня не прижился в его воображении.

– Я всё равно не понимаю, что происходит? – Максим начал искать причину, по которой я захотела напиться.

– Ты и не сможешь ничего понять, твои родители не пьют, а моя мать алкоголичка, – сказала я с видом знатока. – Хотя, у меня тоже всё неплохо начиналось. Я, как все нормальные дети, ходила в садик, потом с папой за ручку пошла в школу, но когда мне было восемь лет, его не стало, и моё детство закончилось, – я тяжело вздохнула и отпила из бокала. – Следующие восемь лет я наблюдала, как моей матери на меня насрать, и она тупо спивается, – с вином вспоминать ужасные моменты из своей жизни не так больно оказалось, и это несомненный плюс. – Когда тётя Маша помогла мне сбежать из этого кошмара, я думала, что избавилась от него навсегда, и восемь лет себя чувствовала вполне нормальным человеком. Теперь восьмилетний срок заканчивается, и кошмар начинает возвращаться, – сейчас я видела в этой цифре зловещую закономерность и была уверена, что именно так всё работает.

– Это просто совпадение, – Максим внимательно смотрел на меня, как будто ждал ещё чего-то. – Несмотря на то что мои родители не пьют, нормальность для них понятие относительное, – я сразу вспомнила про рассказ Инги о “Спанч-Бобе” и, не сдержавшись, тут же засмеялась.

– Ой! Прости! Просто твоя мама мне рассказывала, как она делала тебе декор в детской комнате, – до того, как я рассказала он растерянно улыбался, а когда я объяснила в чём дело, Максим тоже рассмеялся вместе со мной.

– Никогда не забуду этого жёлтого монстра на моём одеяле, черепа на шторах меня и то не так пугали, – я хохотала до слёз. Он сделал испуганные глаза и изобразил, как просыпается ночью. – Теперь я не могу спать под обычным одеялом либо его нет вообще, либо оно должно быть тяжёлым, я всё-таки привык к этому жёлтому придурку, – я не понимала, как Максим это делал, но он мог переключить моё внимание на что-то безобидное, и я каждый раз покупалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да, мама у тебя очень необычная, зато классная, – вспомнила, как Инга меня успокаивала, и заулыбалась.

– Другими словами, творческий человек во всю голову, – он говорил это с любовью. – Кстати, мама очень удивилась, когда узнала, что ты юрист, говорит, что в тебе свою почуяла, – Максим передал суть Ингиными словами.

– В смысле, что я тоже творческий человек? – не понимая переспросила я.

– С её слов, ты к необычным вещам, относишься нормально, с интересом, – может быть, поэтому офисная работа стала казаться мне скучной.

– Если бы у меня в детстве была такая комната, то я была бы просто счастлива! – но к сожалению моя мать даже когда не пила была ограниченной во всём, и меня она тоже к этому же приучала.

– После школы я не знала кем хочу конкретно стать, поэтому тётя Маша сказала, что высшее юридическое мне никак не помешает, раз уж я не могу пока определиться, – я сразу заскучала по своей тёте Маше, за последние годы я не привыкла быть без неё.

– Твоя тётя тебя очень любит, – я не стала говорить Максиму, что с её слов, меня любить сложно, не потому что он напугается, а скорее наоборот.

– Я подумала, что тётя Маша этого хочет, и сильно старалась не подвести её, чтобы она не думала, будто зря со мной возилась, – сейчас я это чётко поняла.

– Приносить себя в жертву и отвечать за чужие косяки – хрень вообще нездоровая, я это усвоил давно, – винные пары из меня уже почти выветрились, и я больше не хотела заставлять себя пить, поэтому когда Максим начал разливать очередную порцию, я тут же убрала свой бокал. – Я так понял, твой эксперимент закончился? – спросил Максим с улыбкой. – Надеюсь ты выяснила, то что хотела?

– Да! Спиваться – явно не моё я лучше что-нибудь другое придумаю, – он подошёл к подоконнику, где я сидела, и взял меня за подбородок.

– Я и не сомневался, что ты очень изобретательная девочка, – и поцеловал меня в губы, просто чмокнул и обнял, как будто знал, что именно это мне сейчас нужно. – Тебе не обязательно себя накручивать, мы можем просто поговорить в любой момент, – всё еще обнимая меня, сказал Максим. – Во всём что происходит есть положительные стороны, всегда есть. Каким бы оно тебе ужасным не казалось.

– И что же хорошего в том видео, которое прислали твоему отцу? – я подняла голову, чтобы посмотреть, как он будет выкручиваться.

– Много чего, – я так и знала, что ничего. – Во-первых это было доказательством, что у Никифорова рыло в пушку, значит, нет у меня никакой паранойи, во-вторых, тебя совесть не долго мучала за то что ты мне сказала не правду про смерть матери, – Максим заулыбался, увидев моё немое возмущение.

– С чего ты взял, что меня совесть мучила? – он засмеялся и опять поцеловал меня.

– Но ты боялась, что я узнаю про твою мать, но моё отношение к тебе не изменилось после этого, – мне показалось, что Максим меня успокаивает. – Наоборот я не перестаю тебе удивляться, а это дорогого стоит.

– И что же удивительного ты нашёл в пьющей матери? – чего угодно я ожидала, но не удивления.

– Ну, например, как вы с ней не похожи вообще, и, что ты смогла остаться нормальной, находясь долгое время в нездоровой обстановке, – в голосе Максима я не услышала жалости, было что-то похожее на восхищение, но мне, скорее всего, это уже мерещится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Удивлю тебя ещё, потому что я не считаю себя нормальной, – призналась тут же я.

– Дай угадаю! Это же она тебе так сказала? – в этот момент я не знала, что мне думать.

– Откуда ты знаешь? – настороженно спросила я.

– Понял сразу, когда услышал её обращение к тебе на видео, – я вспомнила, как мать что-то говорила, и от злости у меня слёзы навернулись. – Не слушай её, это её косяк, не твой, – Максим уже распознавал знакомый блеск в глазах и прижал меня к себе крепче. Я себя чувствовала полной дурой, вспоминая, как накрутила себя, представляя, что Максим просто попользуется мной и бросит, а он думает обо мне. Плакать я не стала, как и обещала себе.