Крик одинокой птицы (СИ) - Шторм Наташа

Высоко подняв голову, я вышла в центр двора и отдала последний приказ.

─ Открыть ворота!

Я сидела в темнице и обтирала подолом нижней рубахи свои окровавленные кисти. Сколько я пробыла в подземелье? Час? День? Вечность? Я потерялась во времени, сбилась со счёта. Я впадала в беспамятство, а потом вновь приходила в сознание и понимала, что кошмар продолжается.

Вот и сейчас мрак темницы рассёк свет факела, а потом послышались тяжёлые шаги. Скрип двери, и мой мучитель вытянулся передо мной во весь рост. Наверное, за свои грехи я попала в ад, но меня терзали не гиены огненные. Мою душу и тело рвал на части сам сатана.

─ Ну что, София, ты вспомнила, куда дела кольца?

Я даже не повернулась в сторону мужчины. Дьявол присел рядом и схватил меня за волосы.

─ Надо же! Гордая византийская принцесса, бунтарка, ослушница, опозорившая меня перед двумя государствами, сейчас напоминает обычную портовую шлюху. Где теперь твой гонор? Отвечай!

Я молчала. К чему тратить последние силы? Они мне ещё понадобятся. Я не знала, как закончится моя жизнь, но хотела умереть достойно.

─ Не вспомнила? Какая жалость! ─ Уничижительно ласковый тон сменило грозное рычание. ─ Тогда запомни, тварь, я буду являться сюда ещё два дня и пользовать тебя, как мне заблагорассудится, а после отдам на потеху солдатам. Посмотрим, сколько ты выдержишь.

Зажмурилась. Я знала, что произойдёт дальше. Пройдёт лишь миг, и моё тело вновь взорвёт острая боль. Я не открывала глаз. Я знала, что сейчас делает ирод. Звук упавшего на каменный пол ремня, бряцанье кинжала. Я пыталась глубоко дышать, прогоняя подступившую тошноту, и думать о чём-то отвлечённом, но нет. Образ ненавистного мужчины вытеснял все мысли. Я открыла глаза и сжала кулаки. Уж лучше так. Мой взгляд уже ничего не выражал, ни боли, ни отчаяния, ни страха. Но разве мои чувства волновали это похотливое животное?

Я безучастно наблюдала, как мой мучитель потирал рукой свой возбуждённый орган, приводя его в состояние полной боевой готовности. И вот его лицо покраснело, дыхание участилось. Поддавшись вперёд, он навис надо мной и вошёл в моё тело одним резким толчком, доставляя очередную порцию боли. Я сильнее сжала кулаки и прикусила губу. Нет, я не закричу. Я не доставлю тебе такого удовольствия, зверь. Я вынесу всё, но ты не получишь, ни моей дочери, ни мистических колец. Время тянулось мучительно долго. Наконец, вздрогнув всем телом, насильник закинул голову назад, выдохнул и выпустил в меня струю тёплой липкой грязи. Пытка закончилась. Я выжила в очередной раз. Теперь моей наградой станут несколько часов покоя. Глубоко вздохнув, я провалилась в пустоту.

─ Вставай, шлюха! ─ холодная вода, лившаяся мне в лицо, привела в чувства.

Сильные руки схватили измученное тело и поволокли куда-то по холодным камням темницы. Боль привела в себя окончательно. Когда тюремщики отошли, я приподнялась на локтях, а потом умудрилась сесть. В просторном каменном мешке полыхали факелы. Воздух казался густым и спёртым. А мне так хотелось вздохнуть полной грудью. За накрытым столом сидели русичи, приближённые Михаила. Казалось, вид измученной женщины забавлял их. Я перевела взгляд в дальний угол и вздрогнула. На цепях, крепившихся у самого потолка, висел Матфей. Его изуродованное окровавленное тело казалось безжизненным, но муж ещё дышал. Я хотела закричать, подняться и броситься к князю, но крик застыл в горле, а силы совершенно покинули.

─ Смотри! ─ О! Этот голос я буду помнить даже на том свете! Проклятый Михаил! Мужчина схватил за волосы и поднял мою голову. ─ Смотри, шлюха, вот твой бравый избранник. Что с ним стало? Разве он достоин носить титул князя? Одно твоё слово, и я помилую тебя. Я даже женюсь на тебе, женщина, но при одном условии, ─ ты отдашь мне кольца, радостно и добровольно.

Женится на мне? В глубине души я почувствовала облегчение. Значит, моя малышка-София не интересовала тирана! Значит, он не послал отряд по её следу! Эта радость придала сил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я поднялась на ноги и гордо вскинула голову. Даже сейчас, опозоренная и униженная, измученная, но не сломленная, я оставалась дочерью последнего византийского императора, принцессой, русской княгиней.

Михаил приблизился к брату и указал на огромного воина, стоявшего рядом с устрашающей плетью.

─ Это Гендель, мой скандинавский друг, верный цепной пёс. И знаешь, почему я держу его при себе? ─ Мучитель усмехнулся. ─ Потому, что он мастер развязывать языки даже немым.

Воин оскалился. В доказательство слов господина, он прокрутил плеть в воздухе и опустил на спину Матфея. Я вздрогнула всем телом, но не издала ни звука.

Михаил усмехнулся.

─ Ладно, я нынче в хорошем расположении духа. Посоветуйся с мужем. Возможно, он наставит тебя на путь истинный.

Палач взмахнул мечом, перебивая металлические кольца цепи. Князь повалился на камни. Двое русичей подтянули деревянную кадку с водой и опрокинули её на бездыханное тело. Матфей пошевелился.

Медленно, ощущая острую боль от каждого шага, я приблизилась к возлюбленному и опустилась перед ним на колени. Муж открыл глаза.

─ Прости меня, милая. Я не сберёг наш мир.

Я провела пальцами по спутанным, испачканным кровью волосам своего князя и улыбнулась.

─ Не нужно просить прощения. Я всегда любила тебя. Помнишь, там, на площади?

Матфей приподнял голову.

─ Я всё помню, родная, словно это случилось вчера. Маленькая уличная танцовщица, принцесса шумного базара, принцесса моего сердца.

Мои губы коснулись свежего шрама на щеке мужа.

─ Я не предам тебя. Что наша жизнь? Всего лишь миг. Что значит миг в сравненье с вечностью, с вечностью, которая соединит нас навеки?

─ Всё! Довольно! ─ Михаил вновь схватил меня за волосы и потянул к себе.

Словно в тумане я наблюдала, как чёртов Гендель поднял огромный меч и… Я зажмурилась. Фонтан горячей крови брызнул на мои босые ноги. Не помня себя от ужаса, я дёрнулась, быстрым движением выхватила кинжал из-за пояса Михаила и вонзила себе в грудь.

…Я не почувствовала боли. Нет, мне показалось, кто-то открыл дверь где-то глубоко в сердце, и оттуда выпорхнула моя душа, огромная белая птица. Расправив крылья, она взлетела над этим миром и устремилась к небу, руша потолки и ниши презренной темницы. Я вновь дышала полной грудью, вновь обретала силу и решимость. Сделав круг над руинами замка, я пронеслась над лесом, поймала своё отражение в прозрачной реке и услышала крик. Рядом со мной, крыло в крыло, парила душа мужа. Я знала наверняка, мы больше никогда не расстанемся.

Подпрыгнув в кровати, я тут же свалилась на бок, хватаясь за грудь. Белая майка оказалось целой, и никакой раны на теле я не обнаружила. Но почему сердце болело так, будто мгновение назад его пронзили острым кинжалом? Я откинулась на подушку и разрыдалась. Вот и конец истории. Теперь я понимала, моя далёкая пра-пра-бабка предупреждала меня. Я должна вернуть кольца в усыпальницу, иначе умру, обращусь в птицу и покину этот мир. И тогда проклятье ляжет на Лизу, на её детей и внуков.

Соберись, Птичка, ты же потомок великого рода. Ты должна быть сильной!

Глава 21

Я собиралась навестить матушку с утра, а потом заскочить к сестре. Набрав на рынке фруктов, села в автобус и уставилась в окно. Как странно, несмотря на ясный день, никто не улыбался. Сумрачные прохожие спешили по своим делам, недовольные автомобилисты проносились мимо. Даже в туманном Альбионе, где вот таких солнечных дней можно было пересчитать по пальцам, народ казался веселее. Чопорные англичане умели радоваться. А в нашем захолустье поводов для улыбок не находилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот и я забыла, когда чувствовала себя счастливой. Я не повзрослела, я постарела на целую жизнь, на сто жизней за эти полгода, а просвета не было.

─ Площадь Демидова. ─ Объявил водитель. Открыв и закрыв двери, он двинулся дальше, а я похолодела, заметив столб дыма, поднимавшийся из-за угла. Мимо пронеслась пожарка и машина скорой. Расталкивая пассажиров, разрывая пакет, теряя яблоки, я пробиралась к выходу.