Непутевый Демон (СИ) - Текшин Антон

— Поточнее вспомнить можешь?

— Нет, я тебе не ходячая энциклопедия!

— Эх, скромным и застенчивым ты мне больше нравился…

Опираясь на стену, я продолжил путь. Если это действительно вражеское заклятье, то почему оно меня не добило? Достаточно было подержать сердце чуть подольше, и меня можно списывать со счетов. Однако, оно быстро развеялось. А перед этим я как раз думал о…

На этот раз в груди остро кольнуло, почти одновременно с догадкой, ярко вспыхнувшей в моей голове. Вправду говорят, что в экстренных ситуациях люди быстро соображают, если не впадают в ступор. А последнее точно не про меня. Поэтому крамольную мысль я успел затолкать куда подальше до того, как ко мне постучалась асистолия. Всего лишь ртом воздух похватал и подержался за щемящую грудь, чувствуя себя пенсионером-сердечником.

— Опять? — всполошился парень.

— Не бойся, я уже понял, что это такое. Больше не буду.

— То есть, это ты делаешь?!

— В каком-то смысле, — на всякий случай про себя произнёс я. — Перед загрузкой в твоё тело с меня взяли клятву не предавать вашу семью. И, похоже, это были не просто красивые слова. До приступа я размышлял, не устроить ли твоему папаше эвтаназию, вот меня и прихватило в ответ.

— Заклятье преданности, точно! Твоё сердце разорвётся, если ты… О боги!

Он испуганно смолк.

Дошло, наконец. Когда я делился с ним планом, никакого возмездия не последовало, и парень это понял. Видимо, помимо слов учитывается твёрдое намерение, которого у меня сильно поубавилось. С таким инакомыслием заклятье готово было мириться, что вселяло некоторую надежду. Ведь можно же возненавидеть человека и в сердцах наговорить ему всякого. А тебе в ответ — бац! И добро пожаловать в семейный склепик.

— Ты действительно хотел его…

— Теперь уже перехотел, — проворчал я. — Придётся нам с твоими родителями решать вопрос полюбовно, а это сильно сужает пространство для манёвра.

— У тебя нет ничего святого!

— Это твои родители, не мои. Будь моя воля, помахал бы им ручкой. Кстати, на счёт этого. Что, если мы просто сбежим по пути в эту самую академию?

— Не выйдет. Клановая печать отслеживается при помощи Основания. Это уберегает аристократов от похищения и помогает с поисками тел после неудачной битвы.

— Даже если руку отрубить? — весело уточнил я. — Ладно-ладно, не пыхти! Раз ты чувствуешь единение со своим источником, эта штука не только на коже проявляется.

— Рад, что ты это понимаешь. Избавиться от метки можно лишь с помощью кланового Основания. Но не просто так, а после одобрения его хозяев.

— И часто такое практикуют?

— Достаточно. Например, если высокородный переходит в другой клан. С обычными служащими проще, даже если они одарённые. Но аристократы не могут образовывать семьи с родственниками. Поэтому им приходится искать себе партнёра на стороне.

— А как определяют, куда кому уходить? Чей клан круче?

— Нет. Если один из партнёров бездарен, то тут всё просто — он обязан покинуть своих. А вот когда оба одарённые… Должен произойти брачный поединок, даже если они не военнослужащие. Побеждённый присоединяется к клану победителя.

— Получается, твоя мама когда-то проиграла отцу?

— Всё верно, хотя тётушка Аркида рассказывала, что они тогда едва не разнесли полигон. Никто не хотел уступать, а уровень владения Даром у них был примерно одинаков.

— Весело у вас свадьбы проходят, не хуже дня рождения…

С этими словами я переступил порог своей комнаты, где с удовольствием избавился от изорванной и окровавленной одежды. На этот раз одной прачечной тут уже не обойтись. Следом полез в ванную комнату, где немного привёл себя в порядок. Все синяки и порезы уже пропали без следа, а вот сросшиеся запястья до сих пор побаливали. Кальция, видать, не хватает. Нужно на молоко налегать.

Это плохая новость, руки мне сегодня ещё понадобятся. Вода очистила не только тело, но и мысли, и в моей воспалённой голове родился новый план. Не сказать, что гениальный, но попробовать стоит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я выскочил из ванной комнаты и быстро облачился в домашнюю одежду, напоминающую спортивный костюм с мягкими тапочками в комплекте. То, что нужно для тихого шага. Переодевшись, я полез в свой тайник, устроенный под кроватью. Давно заметил, что плотники схалтурили, оставив небольшую щель с внутренней стороны деревянного каркаса. Осталось её немного расковырять, понемногу спуская стружку в отхожее место.

Найти полость не так просто — для этого придётся устраивать в комнате тщательный обыск. Ко мне же до сих пор приходили исключительно для уборки. Слуги осматривали только мой личный шкафчик, где лежала всякая ерунда, включая книги.

Пока что в тайнике хранилась единственная моя ценность — самодельный набор отмычек. Когда разбирали хлам в зале для занятий, мне удалось незаметно прикарманить несколько мелких железяк, включая тонкую проволоку. Из всего этого и я смастерил себе нужные инструменты.

Благо, кое-какой опыт у меня имелся ещё с детства. По соседству с нами жил дядя Боря — рецидивист, большую часть жизни просидевший в не столь отдалённых местах. В принципе, у меня отец там и сгинул. Как полагается, сосед был расписной с ног до головы и жил «по понятиям», но в целом являлся человеком вполе мирным — даже от водки не дурел никогда, что в наших депрессивных краях большая редкость. Однако была у него одна болезненная страсть, из-за которой он и попадал регулярно за решётку.

Дядя Боря любил вскрывать замки. И чем сложнее и заковыристее, тем больше медвежатника к нему тянуло.

На старости лет он и вовсе перестал воровать что-то из вскрытых сейфов, бросал их так, нараспашку. Деньги ему люди сами приносили за мелкий ремонт всякой бытовой утвари — руки-то золотые, а мастерство не пропьёшь. Он даже старинные часы мог настроить за символическую плату. Своих детей Дядя Боря не имел, поэтому к местной шпане относился с теплотой, будто к собственным внукам. И конечно, не мог нам отказать, когда мы наперебой просили его обучить своему нелёгкому мастерству.

Старый медвежатник охотно делился знаниями и даже притаскивал «учебные пособия» для отработки навыков. Ему почему-то нравилась наша шумная компания молодых раздолбаев, хотя он никогда не уточнял, зачем нам это надо. Только слово взял с каждого, что мы не будем выдавать его, если попадёмся.

Пожалуй, я единственный из той компашки, кто твёрдо решил использовать этот навык во благо. Уже тогда знал, что пойду в пожарную службу. А куда ещё, если проклятый огонь преследовал меня по пятам?

Но реальность оказалась сурова — навыки взлома мне понадобились лишь однажды, когда нужно было попасть в задымлённую квартиру, где остался маленький ребёнок. Обычно резали двери или выбивали замки к чёртовой бабушке, вместо того, чтобы с ними подолгу возиться. На пожаре время — величайшая ценность, и разбазаривать его нельзя.

Здесь же другое дело. Мне требовалось вести себя как можно незаметнее, так что я понемногу тренировался с собственным замком, постигая устройство местных технологий. Здешние механизмы оказались крепким орешком за счёт иной конструкции, чем-то напоминающей тубулярные ключи. В простонародье их называют «трубочками». Если в обычном сувальдном ключе бородки обычно располагаются на самом конце стержня, а здесь — по всей протяжённости.

С одной стороны, работать с ними заметно сложнее, а с другой — близость основных механизмов к ключевине позволяла сильно не извращаться с ригелем и прочими инструментами. Глубокие выемки в цельной спице не сделаешь, поэтому нащупать правильную комбинацию оказалось не так уж и сложно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Свою дверь я теперь мог открыть без ключа с завязанными глазами. И вот настало время применить свои навыки на практике. Но для начала я немного прогулялся по замку, чуть ли не впервые без сопровождения. По пути принял несколько горячих благодарностей, заодно посмотрел, кто чем занимается. Никто мне замечаний по внешнему виду де сделал.