На руинах Мальрока - Артем Каменистый

– Может, граница и не падет – не каркай раньше времени.

– Падет… как ей не пасть, если все к тому идет. При старом короле всех озорных парней, которых к мечу приучить легко, позабирали. Хилых и слабых сердцем домой заворачивали – не нужны такие в армии. При новом теперь всех берут, кто ни попросится. И без спроса тоже взять могут – за недоимки или за что другое. Забирают многих, а назад мало приходит – увечных немного да больных. Рубка нескончаемая на границе – погани все больше, а наших все меньше. И откуда только плодится такая мерзость… На нашем берегу тоже не все ладно: Мальрок обратился – и все Межгорье от него Тьмой пошло; одержимых прибавилось; огни ночами странные не раз замечали и молнии с чистого неба, а это ведь сами знаете к чему бывает. Чернокнижие уже чуть ли не в открытую. По детству помню, за год если одну ведьму сожгут, то много казалось, а сейчас недели без такого веселья не проходит, а только меньше их почему-то не становится. Скотины мор был по осени сильный, да и людей многих тот мор прибрал. А уж что за мор был в позапрошлом году… Ох… Из села нашего, почитай, каждого третьего забрал, и это еще хорошо – другие подчистую вымирали, особенно те, что ниже по реке. Скоро по правому берегу такую деревню проходить будем – одни головешки чернеют. Пришли солдаты из города, сожгли трупы прямо в домах; и все – нет там больше людей. Там в замке рыцарь из ставленых жил – тоже мор не пощадил никого. А потом, к осени уже, пшеница на полях почернела и вся усохла. Не было в тот год вообще пшеницы в нашем краю, даже на семена пришлось с севера везти. Голода смертного, правда, тоже не было, но пояса до хребтов затягивали. Если и в этом году чернота придет, то к весне начнут дети помирать – они в первую очередь при голоде мрут. А дальше, если живы будем, бросим пшеницу – пусть уж лучше рожь. Белый хлеб – оно, конечно, всяко выгоднее и вкуснее черного, да только лучше уж черный жевать, но каждый год, а не через два на третий. Люди мрут, скотина мрет, хлеб сохнет – вот как жить прикажете?

– Тебе-то что: лодку твою никакой мор не возьмет.

– Лодку – оно, конечно, да, но детей двоих схоронил и невестку. Коров спас – в леса увел, на поляны сокровенные, а вот лошади померли. Лошадей тогда мало мерло, а у меня вот обе, да еще и жеребчик малой. А все почему? Потому что колдун у нас объявился. Пришел из города, трактир открыл свой. Место ведь у нас бойкое: тракт неподалеку проходит, дорога от него к реке ведет, и еще от городка одна; струги опять же доходить могут по воде высокой, причем не только малые. Выгодное место – для трактирщика это самое то: народу много вертится, и денежных в том числе. Где честному купцу сделку удачную обмыть или вору пропить украденное? Известно где – в трактире. Вот и решил здесь устроиться. А зачем он нам нужен – своих полно. Сразу многим не понравился из-за этого, а дальше уже больше. Когда заметили, что после его появления все беды начались, то быстро поняли откуда. На хуторах дальних скотина живехонька, а в селе дохнет – понятно, что неспроста это. Сожгли вместе с трактиром, да только поздно – успел напакостить.

– Ни при чем здесь трактирщик, – не выдержал я. – Село ваше торговое – сам про ярмарки говорил. Привели откуда-то на продажу корову больную – от нее и пошла зараза. А на хуторах скотина не заболела, потому что не контактировала с заболевшими коровами. Вам бы сразу, как мор пошел, поставить дозоры на дорогах и не пускать к себе ни лошадей, ни коров – тогда бы обошлось.

– Глупости вы говорите, – отмахнулся лодочник. – Все зло происходит от Тьмы, а колдуны да ведьмы – ее главные слуги. На юге, кроме них, вообще уже никого не осталось – демами они там прозываются. Говорят, у них и села свои, и города, и даже король. И еще им надо девяносто девять злодеяний сделать, чтобы получить право высшего перерождения, вот и гадят повсюду. А король наш понимать такого не хочет – суды церковные ущемляет, не дает карающим очистить страну.

– Неужто в Империи, где у карающих права есть, не бывает мора?

– Почему не бывает? Бывает… Да только такого, как у нас, не допускают.

– А сам откуда знаешь?

– Так все говорят.

– А не говорят, что за морем трава зеленее и небо выше?

– Не… про такое не слышал. А что – правда? – простодушно изумился Рин.

– Истинная правда. Слушай, если ты не веришь, что королевство выдержит, то почему не переедешь в безопасное место заранее?

Задумавшись, мужик покачал головой:

– А сам не знаю. Не уезжаю – и все тут. Да и нелегко простому человеку на такое решиться. Я вот не из бедных вроде, а все равно крестьянское сословие. Переезды не для нас. Разве что указ на то будет – тогда конечно.

Кивнув в сторону берега, лодочник пояснил:

– Поля потянулись заросшие. Вымерла деревня, и некому пахать. Хорошая земля здесь, да только не осталось хозяина. И король другого барона не ставит. Не осталось в королевстве людей – даже баронов не из кого назначать. Вот и думаю, что не выстоит граница.

– Забирай поля себе и паши.

– Ишь какой ты прыткий! Земля ничьей не бывает – она или хозяина, или коронная. Раз хозяина здесь нет, то коронная получается. А без дозволения королевского нельзя даже прикасаться к ней. Сперва ставленника назначить должны, а уж он ведает, кому и где дозволить пахать. С урожая ставленнику доля идет – он за то сыновей своих воинами делает и пехоту из крестьянских сынков вооружает. Налог с земли опять же ему платить. Если не сумеет платить и войско свое малое содержать, то поставят другого. Вот кто при таких делах сюда пойдет? Попробуй найди крестьян на вымершей земле. А королю все равно, что они вымерли: изволь платить и войско тоже изволь содержать.

Слова лодочника неприятно озадачили: выходит, мое назначение «управителем Межгорья» еще менее выгодно, чем казалось. В королевстве, похоже, хватает пустующих земель, оставшихся без аристократов и крестьян, и эти территории не обременены довеском в виде шляющихся ночами мутантов при живых таранах; зомбированной живности; людей, иногда превращающихся черт знает в кого, с виду при этом оставаясь почти нормальными; и прочих «бонусов». Но мне досталось именно второе… В принципе понятно почему – лишь там можно почувствовать себя хоть немного защищенным от карающих, но очень уж сомнительное спасение: будто сменить море, заселенное акулами, на озеро, кишащее крокодилами. Чем ближе я к месту своего назначения, тем больше об акулах подумываю с симпатией.

Убедившись, что лодочник потерял интерес к беседе и лихорадочно работает веслом, уклоняясь от очередной коряги, украдкой проверил ноги. Рассмотрев их вчера вечером, перед ночлегом, устроенным на широком плесе, я узнал массу интересного. Во-первых: от кончиков пальцев и почти до колен конечности стали темно-синими, будто их равномерно избили с помощью твердого тупого предмета; во-вторых: их будто в мелкую клеточку изрисовало черными выпирающими жилками – напоминают проволочный каркас, вздувший кожу. Прощупав кости, не смог нащупать ни одной – все они были опутаны толстым слоем этой странной упругой «проволоки». И продолжали болеть при малейшей нагрузке. Такое впечатление, что переломы еще не срослись, а «проволока» играет роль аппарата для фиксации осколков костей.

Мне доводилось видеть переломы: когда при исходе с побережья на нас ночью напал отряд погани, кости многим поломали. Да и без врагов в темноте многие покалечились – спешили мы тогда, а дорога была отвратительной. Ничего подобного при этом не наблюдал, так что на особенности местной физиологии свалить происходящее трудно. Да, конечности распухали, как и у меня, но без этих загадочных прожилок, не оставивших ни сантиметра квадратного свободным. Нога выглядела жутко – будто у инопланетного монстра из ужастика. Увидь я такое раньше, непременно бы запомнил.

Вероятно, я наблюдаю действие новых возможностей своего организма. Как там этот голос жужжал? «Симбиотическая система»? Видимо, она и есть. Накинулась на пострадавшее место. Странно, что ногти на руке не отросли еще, а синевы не видно. Видимо, система сочла, что отсутствие ногтевой пластины не является фатальным повреждением, – оставила ее в покое. Не страшно, потихоньку отрастут, но на размышления наводит…

Каковы возможности этой системы? Интересно, а если бы я ноги вообще потерял? Лучше такого не знать…

А еще смущает информация о снятии неких блокировок. Что это означает? Хорошо или плохо? Тоже нет сведений. Вообще ничего не понятно, и спросить не у кого. Пока что система работает прекрасно, но не аукнется ли потом в будущем чем-нибудь нехорошим?

Доживу – узнаю…

Епископ, присев рядом, доложил:

– Хорошо идем – даже быстрее, чем я рассчитывал. Вода падает – течение усиливается. Дан, я вот о чем подумал: не пойму, насколько герцога и королеву можно считать нашими покровителями, но им, наверное, следует знать, что карающие ждут подмоги из Империи.