Мессенские войны - Любовь Воронкова

Последнего своего ребенка, Рея, жена Кроноса скрыла от него. Она ушла на остров Крит и там, в пещере, родила Зевса. А Кроносу вместо ребенка дала спеленатый камень. Кронос проглотил камень и ничего не заметил.

Зевс вырос, стал могучим богом, явился к отцу и победил его. Он заставил Кроноса вернуть проглоченных братьев и сестер: Посейдона, Аида, Геру, Гестию и Деметру. Боги поселились на высокой вершине горы Олимп. А власть над миром они разделили между собой. Зевс стал властителем неба, земли, людей и богов. Аид получил подземное царство — царство мертвых. Гестия стала богиней жертвенного огня и огня домашнего очага, покровительницей городов. Деметра взяла на себя заботу оба всем, что произрастает на земле. А Посейдон стал богом морской стихии. Он мог одним взмахом своего трезубца и вызвать бурю и усмирить ее. Он мог наказывать людей, посылая на них со дна моря огромных змей. Иногда он всплывал на поверхность моря в колеснице, запряженной буйными, как вихрь, конями, и мчался по волнам, окруженный свитой. А в свите его были тритоны, нереиды и морские кони — гиппокампы.

Сейчас мы читаем эти греческие мифы, как сказки. Но тогда, в древние времена, греки верили, что все их боги действительно существуют, действительно живут на огромном горной хребте Олимпа и время от времени, спускаясь на землю, вмешиваются в судьбы людей. Поэтому и строили им храмы, и приносили жертвы. Поэтому и ходили в священные прорицалища, чтобы узнать волю богов, и подчинялись изречениям пифии. А если не подчиниться и оскорбить божество, будешь беспощадно наказан. Погубила урожай грозовая буря — наказали боги. Появился мор в стране — наказали боги. Произошло землетрясение — наказали боги.

Спарту наказал Посейдон.

Спартанцы, захватив Мессению, всех мессенцев, которые еще оставались в стране, сделали илотами — рабами, которые должны были нести все повинности, определяемые Спартой.

Мессенцы терпели, подчинялись силе. Везли в Спарту урожаи со своих полей. Гнали в Спарту своих быков и овец. Выполняли все, что прикажет Спарта.

Но они не уставали ненавидеть спартанцев, не уставали ждать счастливых времен, когда кончится это иго, не уставали верить, что Мессения снова будет свободна. Ведь талисман, зарытый Аристоменом на горе Итоме, еще хранится там, скрытый от вражеских рук и глаз. А пока этот талисман в Мессении, мессенцы знают, что не навек утратили родину и свободу.

Прошло уже не мало лет в рабстве и печали. И еще пройдет не мало. Но настанет время, когда мессенцы снова начнут войну за свою родину. Ведь не исчез совсем мессенский народ с мессенской земли, подросла и возмужала новая молодежь! И все годы рабства они ждали этого дня и тайно готовились к нему.

День восстания наступил внезапно.

В Спарте что-то случилось. Несколько спартанцев совершили какое-то преступление, и старейшины приговорили их к смертной казни.

Преступники бежали к морю, на мыс Тенар. Там, на скалистом уступе, перед храмом, который находился в пещере, стояла статуя Посейдона. Это было лаконское святилище, убежище молящих о защите. Спартанцы, осужденные на смерть, прибежали к храму иг припали к жертвеннику Посейдона. Здесь их никто не мог тронуть, не оскорбив бога.

Но спартанские власти были слишком разгневаны. Они оторвали преступников от жертвенника и тут же убили их.

И случилось так, что в это самое время в Лаконике началось землетрясение. Никто не сомневался, что это мстит оскорбленный Посейдон. Его оскорбили, убили тех, кто прибегнул к его защите. Земля колебалась, тряслась, разверзались пропасти и сходились снова. Разрушались лаконские города. Главный город Лаконики Спарта разрушился весь до основания.

В это страшное для Спарты время восстали все илоты, порабощенные спартанцами. Восстали и мессенцы. Они вооружились и ушли на гору Итому.

Спартанцы, как только землетрясение успокоилось, начали восстанавливать свой город. Скоро в долине под Тайгетом снова поднялись незатейливые постройки из камня и сырого кирпича. И спартанские власти снова начали готовить войска — покорять непокорных мессенцев.

Гора Итома скалиста и неприступна. Чтобы добраться до мессенцев, надо много положить сил. Спарте давно было известно, что с мессенцами воевать нелегко. Спартанцы побеждают их, порабощают, изгоняют из страны, а они снова поднимают голову и снова готовы к битве!

Спарта обратилась за помощью в разные города. Попросила помощи и у афинян. Афины прислали в Лаконику сильнейший отряд под предводительством Кимона. Афиняне очень удивились, когда пришли в Спарту и увидели, как здесь живут люди. Ни прекрасных зданий, ни величавых богов. Амиклейский Аполлон вызвал у них насмешки. Этот гладко оструганный столб, который спартанцы называли именем светлого бога, говорил о том убожестве, в котором по-прежнему пребывало искусство в спартанской стране.

Странными и дикими показались афинянам спартанские сисситии — общие обеды в палатках. От спартанской черной похлебки из бычьей крови их тошнило.

Им не нравилось, что всюду шныряли немытые, вороватые, вечно голодные подростки. Эти юные граждане Спарты сами добывали себе еду. Так что никогда нельзя было пообедать спокойно, того и гляди, что прямо из-под носа утащат у тебя обед…

У афинян, как и у всех народов Эллады, тоже были рабы. Но афиняне никогда не были к рабам так жестоки, как спартанцы. Здесь рабам запрещалось все: устраивать какие-либо игры, петь, танцевать… Это могли делать только свободные люди. Раб у них — до конца раб. Иногда спартанцы, напоив рабов не смешанным с водой вином, приводили их пьяных на свои общие трапезы и тут издевались и потешались над ними. Это они делали для воспитания молодежи. Пусть посмотрят молодые спартанцы, как отвратителен пьяный человек.

Афиняне не принимали участия в этой потехе: они считали, что это грубо и недостойно свободного гражданина. А криптии — убийство рабов тайком — и вовсе внушали им отвращение.

Спартанцы скоро почувствовали, что их порядки не очень-то нравятся афинянам, и насторожились.

— Да полно, друзья ли они нам?

— Они могут дурно влиять на молодежь.

— Их присутствие здесь опасно. Они не уважают законов Ликурга.

Цари и старейшины Спарты железной рукой оберегали законы Ликурга. Эти законы надежно поддерживали военное могущество Спарты. И постоянно напоминали о том изречении, которое дала пифия Ликургу: «Спарта будет на вершине славы до тех пор, пока будет хранить законы Ликурга».

И ведь недаром Ликург запретил спартанцам выезжать в другие страны. Он боялся, что они привезут оттуда чужие нравы, чужие вкусы, чужие обычаи. Это так. Но разве не говорил он, что вместе с чужестранцами, приезжающими в Спарту, всегда появляются «новые речи, а они рождают новые чувства и желания, которые могут противоречить существующим в государстве порядкам, как противоречат фальшивые звуки хорошо слаженной песне». И спартанцы решили: «Отослать афинян обратно».

Это решение поразило и оскорбило афинян. Они тотчас собрались и ушли из Лаконики.

В Афинах были возмущены, когда Кимон с войском явился обратно.

— Спарта вероломна сама, поэтому не доверяет и другим. С этими людьми нельзя заключать никакого союза!

И оскорбленные афиняне вскоре заключили союз с Аргосом, давним врагом Спарты.

А мессенцы ютились на Итоме. И не могли решить, что же им делать дальше? Воевать со Спартой у них нет сил. Снова покориться Спарте — об этом они не хотели и слышать. Выход один — уйти из Мессении, как ушли мессенцы при Аристодеме, как ушли мессенцы при Аристомене… Уйти — но куда? И выпустят ли спартанцы без боя?

В Спарте тоже не знали, что делать с мессенцами. Воевать с ними — опять тяжелые бои. А самое главное, мессенцы, моля о защите, припали к алтарю Зевса-Итомата, храм которого стоит у них на горе. Убивать их у алтаря бога опасно. Если Посейдон дотла разрушил Спарту, то что сделает с ними Зевс?!

Спартанские старейшины посоветовались и решили:

— Пусть уйдут из Пелопоннеса, пусть уйдут добровольно, без боя.

Мессенцы получили это решение и стали собираться в путь. И этому поколению приходилось покидать родину. Но куда идти?

В это время к ним прислали своих вестников афиняне:

— Приходите и селитесь в городе Навпакте.

Этот город находился в западной Локриде, недалеко от моря, у отрогов Парнасского хребта.

Афиняне только что отняли Навпакт у локров. И теперь им было выгодно поселить в этом городе народ, им дружественный.

И вот еще одно поколение мессенцев, проклиная Спарту, со слезами покинуло родину.

Не очень радостной была страна, куда пришлось переселиться последним мессенцам.

Скалистый хребет Парнаса далеко раскинул здесь свои отроги. Малоплодородная земля. Плохая, с дурным запахом вода. Особенно зловонный ручей пробивался из-под холма Тафиас. Говорили, что под этим холмом похоронены кентавры и поэтому оттуда течет такая гнилая вода. И наименование народа, который жил здесь — локры озольские, — произошло от этого свойства воды: ozein — пахнуть.