Последний дар жреца - Гийом Прево

части глыбы было вытесано нечто вроде межевого столба, а на нем было изображено солнце и шесть лучей разной длины, указывающих вниз. Египетская версия Камня... Сэм почувствовал, как участилось дыхание: скорее бы! Он взял скарабея в руку, и тот, похоже, тут же начал нагреваться. Сэм поднес скарабея к солнечному диску и произнес как молитву:

— Только бы кто-нибудь обо мне подумал! Только бы кто-нибудь обо мне подумал!

9      СЕМЕЙНЫЙ СОВЕТ

Постепенно огонь в теле утих, и в нескольких метрах от Сэма раздался пронзительный крик:

—      Сэмюел?!

Он узнал цементную пыль под пальцами и характерный запах старой бумаги.

—      Сэмюел?

Подвал... Он дома!

Его с головой накрыла волна счастья вперемешку с приступом тошноты. Он рухнул на пол, захлебываясь от кашля и слез.

—      Сэмми!

Кто-то опустил руку ему на плечо.

— Сэмми!

Это была рука Лили. Никогда, даже в самом бредовом сне, он не мог себе представить, что когда-нибудь будет так рад видеть свою двоюродную сестру!

—      Лили! Это... это ты обо мне подумала? — пробормотал он между двумя всхлипами.

—      Сэмми, слушай?..

Глаза у нее округлились от удивления, и рот тоже сложился в смешную букву «О».

—      Сэмми, слушай?..

Ему показалось, что она всё повторяет по два раза — и слова, и жесты.

—      Всё нормально, Лили, я тебя хорошо слышу!

. Она помогла ему встать и довела до раскладушки, повторяя каждое движение дважды: протягивала к нему руки и снова убирала, потом снова протягивала, — и Сэму потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что он — жертва иллюзии: происходящее вокруг дублировалось его сознанием, как слова, которые повторяет эхо. Должно быть, прыжки во времени сказались на его восприятии мира, отсюда и это ощущение повторяющихся действий и дежавю.

Впрочем, стоило ему немного посидеть на раскладушке, и эффект повторений вроде бы прошел. Лили стояла на коленях и смотрела на него безумными глазами:

— Слушай, Сэмми, где ты был? Как ты сюда попал? Ведь здесь же никого не было, только я одна!

Сэм провел рукой по липу, чтобы убедиться, что он не спит. Но нет: подвал, ночник... Тут он осознал, что по-прежнему одет в набедренную повязку, а джинсы и футболка, которые были на нем до того, лежали, сложенные, на подушке. Он ничего не мог понять — кроме одного: он снова дома.

—      Какой... какой сегодня день?

—      Воскресенье, — ответила Лили, посмотрев на часы у себя на запястье. — Если точнее, воскресенье, шестое июня, семнадцать часов двенадцать минут.

Воскресенье! С субботы прошел всего один день!

А ведь он отсутствовал не меньше недели!

— Так ты мне всё-таки объяснишь или нет? Тут все тебя обыскались со вчерашнего вечера! Бабушка с ума сходит! Даже в полицию сообщила! Мы решили, что ты убежал из дома или типа того!

— В полицию... — проговорил Сэм. — А папа?

Лили ответила не сразу.

— Ничего нового, — наконец призналась она. — Ладно, если хочешь, отдохни здесь, я позвоню бабушке, она заберет нас на машине, и...

— Нет, Лили, подожди. Не надо бабушке... Не надо полиции... Сначала послушай меня.

И она стала его слушать. Это был настоящий поток из слов, неудержимый, будто прорвало плотину, которая слишком долго сдерживала бурную реку.

Сэм говорил и говорил, не останавливаясь... Как нашел Камень за ковром на стене, как Камень перенес его на Айону и он обнаружил там монастырь, о викингах, о своем побеге, о разрушенной деревне Флёри, о бомбардировках и капрале Шартреле, о том, как потом он оказался в гробнице Сетни, о городке Сет-Маат и Дворце миллионов лет...

Лили слушала брата разинув рот и только успевала иногда вставить какое-то восклицание, изумленное или восторженное.

У Сэма стало легче на душе от того, что она, похоже, не считала его историю пересказом каких-то безумных галлюцинаций.

— Говоришь, Дворец миллионов лет? — спросила Лили, когда он закончил. — А ты вот это читал?

Она указала на толстую книгу в красном кожаном переплете, которую он увидел в прошлый раз на полу возле раскладушки.

Книга была открыта на главе, которая называлась «Фивы, город ста врат». Старая гравюра изображала храм Рамсеса (теперь Сэм узнал, что это был Рамсес III) в том состоянии, в каком его можно было увидеть в начале прошлого века: огромное здание с колоннами, после трех тысяч лет забвения частично разрушенное и засыпанное песком.

—      Я там был, — выдохнул Сэм. — Я там был! Ты мне веришь?

Лили внимательно на него посмотрела.

—      А иначе где бы ты мог раздобыть такие модные шорты и сандалии! Вся твоя одежда валялась вон там на полу, это я ее положила на кровать. А еще я нашла вот эту монетку...

Она протянула ему монету с отверстием посередине и арабской вязью по краю — ту самую, с помощью которой он отправился в свое первое путешествие.

—      Она лежала рядом с Камнем, как ты называешь эту штуку...

Сэмюел медленно кивнул. У него голова шла кругом от всего, что он видел и чувствовал.

—      Так ты мне веришь?

—      Конечно, верю, Сэмми! Я же твоя сестра, забыл? И к тому же ты не всё видел! Смотри!

Она быстро перелистнула у него перед носом страницы книги: 70, 72, 74... Все четные страницы были одинаковые! Сто, двести раз «Фивы, город ста врат»! По всей книге — одна и та же гравюра Дворца миллионов лет и тот же самый текст про Рамсеса III. Как будто какая-то грандиозная опечатка!

—      Но... но в прошлый раз этого не было! — воскликнул Сэм. — Там говорилось про какого-то Влада Цепеша, кровожадного тирана из Малахии или Валахии, не помню!

—      Во всей книге?

—      Нет! Хотя... Не знаю. Я раскрыл только в одном месте наобум.

—      Значит, ты не можешь быть уверен в том, что в прошлый раз страницы не были одинаковыми?

—      Я не слишком внимательно смотрел, я тогда только-только обнаружил эту потайную комнату и... А ты, — вдруг спохватился Сэм, — ты-то как сюда попала?

Лили состроила недовольную и слегка высокомерную физиономию — очень похоже на ту Лили, которую он хорошо знал, — и небрежно тряхнула волосами.

—      Сегодня утром дедушка сообщил о твоем исчезновении в полицию, и ему пришлось проводить их в книжную лавку. Ключ так и торчал в замке, и твоя сумка лежала у лестницы. Они предположили, что ты убежал или ушел к кому-то из друзей. Но мне это показалось странным. Во-первых, у тебя не то чтобы много