Смертельный выбор - Кэти Райх

– Как они находят таких женщин? – Я почувствовала, как от напряжения все мышцы в животе свело судорогой.

– Как обычно. Подбирают в барах, на дороге. Часто этим девушкам просто некуда больше податься.

– Не хочешь прокатиться на моем «харлее», лапочка? – снова встрял Курицек.

Я вспомнила череп и шунт.

– Как ни странно, желающих всегда хоть отбавляй, – продолжал Рой. – Но не поймите меня неправильно. В то время как многих подвергают унижениям и держат против их воли, немало есть и таких особ женского пола, которые с удовольствием принимают подобный стиль жизни. Настоящие мачо, наркотики, алкоголь, пушки и экстремальный секс. Бурная прогулка по жизни, и они радостно приветствуют такую возможность повеселиться. Эти женщины также предлагают свои услуги и на других поприщах, не обязательно в сексуальной или экономической сфере. Часто они перевозят тайком наркотики или оружие, а также они очень хороши в аварийных ситуациях, когда случается полицейская облава. Из некоторых получаются весьма эффективные шпионы. Они устраиваются на работу в правительственные учреждения, телефонные компании, архивы и любые другие места, где получают доступ к полезным для группировки сведениям. Некоторые дамочки являются владелицами оружия, потому что их парням это запрещено, или какой-нибудь собственности, зарегистрированной на их имя, чтобы обезопасить капиталы своих дружков от конфискации.

Рой бросил быстрый взгляд на часы.

– Думаю, на этой ноте мы и закончим. Среди нас есть парни из КУМа, которые только что присоединились, поэтому, скорее всего, нам придется встретиться еще раз.

КУМ. «Комюнотэ урбэн де Монреаль» – полиция города Монреаля. Интересно, почему Клодель не почтил своим присутствием сегодняшнюю встречу?

– Если ни у кого нет возражений, тогда я сообщу дату следующего заседания.

По пути в лабораторию мои мысли снова вернулись к подростку из Сен-Базиля и объяснениям доктора Рассел. Могло ли произойти так, что девочка оказалась жертвой одного из безумных байкеров? Ее случай задел меня за живое, и я в который раз уже попыталась соединить в общую картину всю имеющуюся информацию.

Она умерла юной, уже простившись с детством, но еще не став женщиной. Найденные останки никак не отвечали на вопрос о причинах ее смерти, но они давали подсказки о том, как она жила. Гидроцефалия, вероятно, поможет опознать ее.

Давно зажившее отверстие от сверла давало основания предположить, что шунт девушке ввели некоторое время назад. Как она к нему относилась, ненавидела ли его? Может, по ночам, лежа в кровати, она пыталась нащупать сквозь кожу трубку, извивающуюся внутри ее тела? Досаждали ли ей другие физические осложнения? Ее унижали ровесники? Или же она считалась лучшей ученицей в классе? Ее исключили из школы за неуспеваемость или она сама ушла? Удастся ли нам обнаружить медицинские отчеты, которые помогут установить владелицу черепа?

В отличие от многих моих безымянных мертвецов у меня не имелось ни малейшей зацепки относительно того, кто она. Та девушка. Вот как я мысленно называла ее. Та девушка из ямы в резиденции «Гадюк».

Почему ее закопали так близко от байкерского клуба? Имела ли ее смерть какое-нибудь отношение к убийствам Гейтли и Мартино? Или бедняжка оказалась просто очередной жертвой традиционной байкерской жестокости, направленной против женщин? Может, ее убили, чтобы избавиться от свидетеля грязных делишек? Или она всего лишь очутилась не в том месте, не в то время, как и малышка Эмили-Энн?

Прокладывая путь через запруженную машинами улицу, я снова почувствовала боль и дикую злость. Боль за эту рано оборвавшуюся жизнь, ярость на бессердечие тех, кто подрубил на корню столь юное существо.

А еще я вспомнила Эндрю Райана, с его небесно-голубыми глазами и обжигающей силой характера. Даже один только его запах обычно наполнял мою душу необыкновенным счастьем. Как я могла не заметить темную сторону его натуры, не заподозрить в двойной жизни? Неужели он и впрямь был таким? Мой разум твердил, что да. Бертран поклялся, что обвинения заслуженны. Тогда почему мое сердце отказывается смириться с фактами?

Мысли беспорядочно разбежались. Заныла шея, левый глаз начал подрагивать.

Я свернула на улицу Партенэ и припарковалась в свободном месте. Затем откинулась на спинку и решила сделать перерыв. Мне требовалась временная передышка, чтобы собраться с мыслями.

Сейчас я расскажу Клоделю все, что узнала, а потом целую неделю никаких костей и бесплодных размышлений о Райане. Я только и буду что внимательно изучать руководство Роя, посвященное байкерам. Стану читать, делать покупки и схожу на вечеринку Изабель. Но когда наступит понедельник, я дам себе вторую клятву. Я продолжу поиск убийц Эмили-Энн, а также обязательно выясню имя той девушки из ямы.

13

Домой я приехала только в начале восьмого.

В лаборатории я сначала надежно разместила кости и шунт, затем позвонила Клоделю и подробно пересказала все, что узнала от доктора Рассел. Мы решили, что я займусь изучением всех дел за последние десять лет, по которым проходят неполные скелеты. Он же будет продолжать работать над списком пропавших девушек. Если ни одному из нас не удастся ничего обнаружить к концу рабочего дня в понедельник, мы направим запрос в ИЦКП. Если и там не получится, пошлем запрос южнее, в НКИЦ.

Весьма смахивало на настоящий план.

Переодевшись и на ходу поболтав с Верди, я пешком дошла до улицы Маккея, с трудом дотащилась до спортзала на верхнем этаже одного из зданий и около часа занималась. Потом купила в мясной лавке жареную курицу и запаслась изрядным количеством овощей и фруктов.

Вернувшись домой, приготовила в микроволновке зеленые бобы и разделала курицу, припрятав половину в холодильник на субботний обед. Потом вытащила бутылку «Пигги парк» с соусом для барбекю от Мориса.

Монреаль – воистину воплощение шведского стола, пристанище всевозможных ресторанов, в которых предлагаются изысканные блюда со всего мира. Китайская кухня. Немецкая. Тайская. Мексиканская. Ливанская. Здесь можно отведать блюда любой этнической группы. Никакой другой город на свете не сравнится с Монреалем, если вам надо перекусить в обеденный перерыв или у вас запланирован основательный ужин, отвечающий запросам любого гурмана. В этом отношении у Монреаля только один недостаток: искусство барбекю ему неизвестно.

То, что в Квебеке называют соусом барбекю, представляет собой неаппетитную коричневую подливку, по вкусу и запаху больше напоминающую окись углерода. Человек настойчивый, если ему повезет, еще может найти довольно приличную техасскую разновидность на основе томатов, но тот соус на уксусно-горчичной основе, который делают на востоке Каролины, настоящий деликатес, и я вынуждена всякий раз привозить его с собой. Мои монреальские друзья, увидев впервые это золотистое чудодейственное зелье, скептически отнеслись к моим восторгам. Но, попробовав раз, сами попались на крючок.

Я налила соус от Мориса в небольшую чашку, отнесла всю еду в гостиную и поужинала перед телевизором. В девять часов я еще могла сказать, что мой выходной удался на славу. Самое трудное решение за вечер касалось спортивной лояльности. Хотя сегодня «Кабз» играли против «Брэйвз», я предпочла посмотреть матч НБА из серии «плей-офф» и от всей души порадовалась победе «Хорнетс», обыгравших «Никс» со счетом 102:87.

Верди забеспокоился, почуяв запах курицы, но все же держался на расстоянии, опасаясь попасть под горячую руку. Вечер он провел в другом конце комнаты, положив мордочку на лапы, и всякий раз, когда я одобрительными воплями поддерживала свою команду, широко распахивал глаза. В одиннадцать часов он пошел за мной в спальню, где долго не мог найти себе места, пока наконец не устроился в ногах. Через несколько минут мы оба уже крепко спали.

Разбудил меня звонок в дверь. Точнее, чириканье. Когда посетитель желает попасть внутрь здания, система начинает щебетать, как страдающий икотой воробей.

За окном царила предрассветная мгла, на часах светилось восемь пятнадцать. Верди и след простыл. Я откинула одеяло и схватила халат.

Когда я, спотыкаясь, добрела до прихожей, на экране монитора виднелся огромный зеленый глаз. Испугавшись, я прижала руку к сердцу и невольно попятилась.

Чир-рр-ри-ккк!

Глаз скрылся из виду, и на его месте возникло лицо моего племянника. Он корчил рожицы в камеру, мотал головой из стороны в сторону и растягивал пальцами краешки рта.

Я нажала на кнопку, впуская его. Верди потерся о мои ноги, затем умоляюще посмотрел вверх своими круглыми желтыми глазищами.

Кит появился из-за угла: большая спортивная сумка в одной руке, коричневый бумажный пакет в другой, на каждом плече по рюкзаку. На голове у него лихо восседала разноцветная вязаная шапка, навевающая ассоциации с Гватемалой.