Страсть и тьма - Александра Айви

Элегантный утонченный джентльмен превратился в смуглого худощавого хищника, в замершего перед нападением охотника.

Внезапно в кухне появился Стикс. Осмотревшись, спросил:

— Я пропустил самое интересное? — Он подошел к Дарси и взглянул на нее вопросительно.

Миниатюрная блондинка улыбнулась мужу.

— Цезарь как раз собирался освежевать Леве.

Губы огромного вампира изогнулись в усмешке.

— Может, тебе стоит подождать, пока Леве не осмотрит подвал? — обратился он к Цезарю. — Мне бы не хотелось, чтобы ты его сейчас поджарил. Было бы неплохо, если бы этот красавчик принес хоть какую-то пользу.

— Ха-ха-ха… Очень остроумно, — пробормотал Леве и заковылял к двери. — Где этот подвал? У меня есть более интересное занятие, чем изображать здесь… Кристофора Колумба.

Анна посмотрела на Дарси.

— Кристофора Колумба?

Дарси рассмеялась.

— Думаю, он имеет в виду лейтенанта Коломбо.

Стикс и Дарси пошли за удаляющимся горгульей. Анна последовала за ними и совершенно не удивилась, когда рядом с ней оказался Цезарь, который сразу же взял ее за руку.

— Он тебя донимал? — тихо спросил граф.

— Кто именно?

— Горгулья.

— Нет, нисколько. — Анна сдержала улыбку. Не нужно было обладать необычайными способностями, чтобы понять: Леве страшно разозлил Цезаря. — Я думаю, он…

— Достанет кого угодно. В общем, из его кожи давно пора сделать пару туфель и сумочку.

— Я все слышу, — проворчал Леве, шедший впереди.

— Понятное дело, — пробормотал Цезарь.

— Я думаю, что он очень забавный и интересный, — сказала Анна.

— Интересный? — Цезарь посмотрел на нее так, словно она ударилась головой, возможно — не один раз.

— Я француз, Цезарь, — изрек Леве с ухмылкой. — Поэтому женщины всегда находят меня интересным. Это и благословение, и проклятие.

— Я бы предпочел, чтобы это было проклятие, — пробурчал Цезарь себе под нос.

Анна же тихонько хихикнула.

Вскоре они свернули в следующий коридор, и тут Стикс возглавил шествие. Пройдя с десяток метров, он остановился перед обычной деревянной панелью и провел по ней ладонью. Перед ним бесшумно распахнулась потайная дверь, и он повел своих спутников вниз по темной узкой лестнице.

На Анну тотчас же повеяло мрачным холодом подземелья, и она, вздрогнув, крепко сжала руку Цезаря. Они спускались все ниже, время от времени останавливаясь, чтобы отпереть очередную дверь. Когда же Анне почудилось, что они находятся в глубочайших недрах земли, ступени наконец закончились, и они вошли в некую пещеру, которая на первый взгляд казалась пересечением нескольких галерей.

Факелы, закрепленные на неровных стенах, бросали неверный тусклый свет, дававший лишь приблизительное представление о величине пещеры.

— Поразительно! — воскликнула Анна, когда Стикс сдернул со стены факел и повел их по темному тоннелю, поворачивавшему влево. — Никак не ожидала, что под землей такие просторы.

Цезарь погладил девушку по руке, несомненно, почувствовав, что у нее появилось ощущение нереальности происходящего.

— Каждый вампир обязательно должен иметь в своем логове несколько запасных выходов, — прошептал он ей на ухо.

Анна сделала глубокий вдох и, как ни странно, успокоилась. Порой этот вампир ужасно раздражал ее, но она знала, что без него ей сейчас было бы гораздо хуже.

— Несколько? — переспросила она. — Да здесь можно разместить весь Чикаго!

Цезарь хотел что-то ответить, но не успел, — Стикс в этот момент остановился перед стальной дверью, которую охранял высокий светловолосый… скажем, гот — это первое, что пришло в голову Анне. Нет, не современный германец, а древний гот, один из тех, что сражались против Римской империи.

Высокий и мускулистый, с темно-русыми волосами, ниспадающими на обнаженные плечи, этот вампир казался высеченным из цельного куска гранита. «И он действительно вампир», — подумала Анна. Даже на расстоянии нескольких футов она ощущала исходившее от него поле.

Он был настолько великолепен, что перед ним не устояла бы ни одна женщина.

Стикс заговорил с вампиром на незнакомом Анне языке. Затем, коротко кивнув, он открыл дверь темницы.

— Вот тут. — Он подал знак демону. — Леве, сюда.

Горгулья возмущенно вскинул вверх маленькие лапки, но не решился ослушаться приказа и шаркающей походкой прошел мимо грозных вампиров, размахивая при этом хвостом.

— Вы ведь знаете, что я вам не собака? — пробормотал он, покосившись на Стикса. — Ко мне, Леве. Сидеть, Леве. Лежать, Леве, — добавил он, точно имитируя голос короля вампиров.

Тут Цезарь схватил двумя пальцами горгулью за рог и, приподняв, пронзил таким взглядом, что даже Анна поежилась.

— Сейчас не время демонстрировать свое необычное чувство юмора, горгулья. Закрой пасть и займись делом. Или тебе придется иметь дело со мной. Ясно?

Леве тихонько пискнул.

— Да… очень ясно. Кристально ясно. Ясно, как…

Когда Цезарь опустил его на землю, он умолк и, совершенно по-собачьи поджав хвост, вошел в камеру.

Стикс и Дарси вошли вслед за демоном. Когда же Анна решила последовать их примеру, на плечо ей легла рука Цезаря.

— Анна, тебе не нужно входить туда.

Анна удержалась от язвительной реплики. Как бы ей ни хотелось возложить на Цезаря вину за то безумие, в которое превратилась ее жизнь, она вынуждена была признать, что это было бы не совсем справедливо.

Что бы ни случилось между ними в прошлом, нельзя было не согласиться с тем, что в течение последних двадцати четырех часов он делал все, что было в его силах, чтобы защитить ее.

Вот только непонятно было, чем он руководствовался — делал ли он это из желания снова забраться к ней в постель или же искренне о ней заботился.

— Мне приходилось видеть смерть, Цезарь, — тихо ответила она. — И мне нужно… Я должна посмотреть, не смогу ли чем-то помочь Леве. Я должна сделать хоть что-то. Я не собираюсь ждать, когда эта женщина вырвет мое сердце.

Он сдвинул брови.

— Это был всего лишь сон…

Она прижала палец к его губам.

— Цезарь, партнеры не лгут друг другу. Мы оба знаем, что это был не просто сон.

Глава 7

Цезарь глухо зарычал. Он не умел идти на компромиссы. Особенно когда дело касалось женщин.

Увидел, покорил, взял.

Конец истории.

Анна смотрела на него своими огромными ореховыми глазами, тепло которых могло бы растопить даже Арктику. Dios, даже глобальное потепление не могло сравниться с этой женщиной.

Ему хотелось забросить ее на плечо, а потом швырнуть на мягкую постель, где он своим неистовым желанием сможет отвлечь ее от всех тревожных дум. Он хотел почувствовать ее податливость и страсть, хотел увидеть, как улыбка удовлетворения тронет ее губы, когда она придет в себя после испытанного ими оргазма.