Божественный сумасброд. Жизнеописание и песни Друкпы Кюнле - Лхундруб Цо

возобновил свои бесцельные скитания.

Вернувшись в Палнашол, Лама пел и пил, наслаждаясь гостеприимством пивной. По соседству там жила одна старая женщина. Ей было уже за восемьдесят, и была у неё лишь одна-единственная корова. Благодаря своему всеведению Лама знал, что плосколобый вор намеревается украсть её бурёнку. Он отправился к дому старухи и застал её погружённой в молитвы:

ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!

Всезнающий Лама, Друкпа Кюнле,

Защити меня от несчастий и боли

В этой жизни, в следующей и в Бардо!

— Что это ты там бормочешь, старуха? — спросил он.

— Молюсь своему Ламе, — ответила та.

— Какому Ламе?

— Владыке Дхармы Кюнга Легпе, — сказала она.

— Видела ли ты его когда-нибудь?

— Нет, я его никогда не встречала, только слышала его имя.

— Я — Друкпа Кюнле, — открылся он.

— Ты говоришь правду?

— Ну конечно!

— Если ты действительно Друкпа Кюнле, тогда пусть наши тела сольются, — бросила она ему вызов.

Но, так как она была уже слишком стара, Лама не мог возбудиться.

— Наверное, будет лучше, если мы объединимся духовно; обучи меня в немногих словах, да чтобы они имели глубокое значение, — сказала она наконец.

— Если ты желаешь духовного союза со мной, выучи эти строки наизусть и повторяй их, — предложил ей Лама.

ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!

Вот пришедший с плоским лбом.

ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!

Он высовывает свой язык[55].

ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!

Затаился он, затих.

ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!

Крадучись, ускользает прочь.

После того как она выучила этот куплет наизусть, Лама покинул её.

Ночью, когда старуха вышла из дома справить нужду, плосколобый вор проскользнул к ней во двор. Услыхав повторяемый ею стишок, которому научил её Лама, вор решил, что она его заметила. Он подумал, что она увидела, как он высунул язык, как он затаился, — и, крадучись, ускользнул.

По милости Ламы через некоторое время бурёнка отелилась и подобно сыну кормила старуху до конца её дней. Говорят, что благодаря сочувствию Ламы старуха потом переродилась дакиней.

Оставив это место, Лама вскоре подошёл к дому богатого и порядочного человека. Войдя внутрь, он обратился к хозяйке:

— Если у вас в доме найдутся чанг и девочки, я охотно здесь задержусь.

— Девушек у нас нет, зато много чанга, — ответила она.

— Пойдёт, — сказал он, — сегодня на ночь я остаюсь здесь.

Отец семейства был человеком, поистине преданным учению, его жена была естественно добра, а их невестка добродетельна. Но сын семьи недавно умер от оспы, и все трое оплакивали своё горе и отказывались от пищи. Напрасно соседи пытались их утешить — они продолжали плакать и причитать без конца. В присутствии скорбящей семьи Лама пропел ритуал для ума покойного, а затем попытался смягчить их горе.

— В этом мире никто не может избежать болезни, старости и смерти, — утешал он их. — Когда я был ребёнком, моего отца убили и семейной распре, а моя мать попала в руки своих родственников, причинявших ей ужасные страдания. Не печальтесь! Лучше послушайте-ка мою историю.

Давным-давно, когда Будда ещё жил на земле, и Индии был человек по имени Добросердечный Даритель. У него была жена, и у них был чудесный сын, который, когда вырос, женился на добродетельной девушке. Чтобы испытать доверие семьи, Будда подослал змею, которая укусила сына, и тот умер. Спустя некоторое время сам Будда пришёл их проведать под видом простого монаха.

Отца он застал беззаботно играющим в кости.

— Люди уже стали осуждать тебя, потому что ты не показываешь ни малейшего признака печали из-за потери сына, — сказал монах.

— Ты не слышал Дхармы? — спросил он. — Послушай меня!

В деревьях на пике горы с тремя вершинами

По вечерам собираются птицы,

Чтобы вновь разлететься на рассвете.

Так же непостоянно и всё живое.

Мать покойника монах повстречал поющей на рыночной площади.

— Народ порицает тебя, ведь ты нисколечко не печалишься по своему сыну, — обратился он к ней.

— Ты не слышал Дхармы? — спросила она. — Послушай меня!

Блуждающее сознание, лежащее в основе всего,

Гонимо ветром кармы.

Поначалу я его сюда не призывала

И под конец не отсылала прочь.

Так же непостоянно и всё живое.

Наконец, монах пришёл ко вдове, весело напевающей что-то за работой.

— Тебе не стыдно петь, когда только недавно скончался твой супруг? — спросил он.

— Ты не слышал Дхармы, монах? — ответила она. — Послушай этот стих!

Мастер, делающий лодки, скрепляет вместе

Прутья с пиков трёхвершинной горы

И шкуры из трёх долин.

Однако же он бессилен скрепить их навечно,

И в конце концов шкуры и прутья распадутся.

Так же непостоянно и всё живое.

— Если они не горюют по покойному, то они уж наверняка обрадуются его возвращению, — подумал монах, и в тот же миг явил им украшенного драгоценностями сына.

Однако родителей и жену это не тронуло.

Убедившись в том, что их доверие к учению непоколебимо, он дал им дальнейшие указания по медитации, и в конце концов все трое достигли состояния Будды.

Окончив рассказ, Кюнле продолжил:

— Вы встретились втроём в этой жизни в силу связи, возникшей из ваших прошлых пожеланий. И подобно покупателям, что сошлись перед лавкой на базаре, вам приходится расстаться. Heт повода для печали!

Неожиданно ум всех троих наполнился ясностью, и они увидели, что всё страдание подобно сну или иллюзии. Они завещали своё имущество монахам близлежащего монастыря и, взяв с собой только то, что им требовалось для практики, пошли каждый своей дорогой. Отец пошёл к горе Белой Каналы (Гангри Тхёкар в Тингри), его жена — в отшельничество Чимпху в Самье, а вдова отправилась к месту отшельничества в Чушъюл. Говорят, что все трое затем достигли конца пути, состояния Будды.

Глава пятая

О том, как Владыка Дхармы Друкпа Кюнле посещал Дагпо и Цари и затем прибыл в Бутан

Простираемся в ноги Владыке Дхармы

Друкпа Кюнга Легпе,

Слава о ком звучит как раскаты грома

Посреди облаков великого достижения,

Степенно плывущих над Белой Линией Преемственности[56]

Подобной цепи высоких снежных гор.

По пути в Цари, невдалеке от Шар Даклха Гампо Защитник Живых Существ, Владыка Дхармы Друкпа Кюнга Лета заметил небольшую избушку на обочине дороги, и которой обнаружил дурака но имени Хоргьял и его жену Гаякмо, проявлявшую все признаки дакини. Они как раз ели цампу с чаем. Увидев, что у Гаякмо превосходные духовные истоки, он