Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Татьяна Нефедова

Рисунок 2.5.1. Дачный дом в деревне Терехово Шуйского сельского округа Валдайского района

Еще в большей степени личное хозяйство натурализовано на западе района, где совсем мало дачников. Именно здесь люди находятся в наиболее сложном положении, особенно там, где уже нет колхозов. Индивидуальные хозяйства существуют в основном для самообеспечения. Очень многие молодые люди живут только за счет пенсий своих родителей и лишь изредка перебиваются случайными заработками.

В целом, согласно статистике сельских администраций, почти повсеместно в личных хозяйствах в 1990-х годах произошло сокращение поголовья частного скота, особенно сильное во второй половине 90-х, несмотря на обилие сенокосов и пастбищ. Это произошло в том числе и из-за того, что Валдайский молокозавод закрылся, предприятия принимать продукцию перестали, перекупщики сюда заезжают редко – и, кроме дачников, покупать ее практически некому. Но дело не только в сбыте. На трассе Москва-Петербург с весьма интенсивным движением никто не продает продукцию своих огородов. Районная администрация организовала 13 пунктов приема молока у частников, но молоковозы нередко уезжают пустые. Потребкооперация жива, но цены закупок там очень низкие. Население, избалованное «богатыми» москвичами и петербуржцами, ориентировано на высокие цены и в отсутствие «дачного» спроса предпочитает не продавать свою продукцию вовсе.

Рыбной ловлей занимаются лишь 30 %, охотой – намного меньше. Единственное постоянное занятие местных жителей – это сбор грибов и ягод. 90 % опрошенных ответили, что они регулярно ходят в лес за грибами. Тем не менее и дары леса не дают особого дохода, так как здесь, в отличие от Каргополья, и леса не так богаты, и соответствующая инфраструктура менее развита. Перекупщики сюда не приезжают, каждый третий из ответивших подтвердил, что продает грибы на автотрассе, но делает это нерегулярно, хотя такой «бизнес» может приносить в сезон по 200–400 руб. в день.

Свои 4 га земельного пая никто не использует, заброшенной ничейной земли населению вполне хватает. Хотя многие вынуждены были разобрать землю на паи, так как некоторые предприятия тихо умерли, но и эти паи тоже зарастают бурьяном и лесом.

«Импортные локомотивы»

Главной движущей силой оказываются не местные жители, а приезжие, которые наряду с дачниками выполняют функцию «локомотивов», вытаскивающих район из экономической депрессии.

Грустный раздел о вымирании сельского хозяйства глубинки хочется закончить примером того, что можно сделать в этой зоне.

Олег Михайлович Гусаков приехал в село Шуя из Приднестровья, где долго шла война. Приехал, оставив там большой дом и хозяйство в 50 свиней. Хотелось покоя и простора для деятельности, а сюда, на Валдай, вышла замуж дочь. Вот и решил Гусаков поучаствовать в восстановлении российской глубинки, ведь сам он с Севера, это судьба забросила его в горячие южные края.

Он начал с того, что написал письмо в Администрацию президента с просьбой о российском гражданстве и кредите. И ему ответили. И даже дали деньги – беспроцентный кредит в 170 тыс. руб. (5,5 тыс. долларов). Первым делом он купил пилораму, брошенную колхозом и полу-растащенную местными жителями, и восстановил ее. Намеревается производить строительные материалы. Именно лес, по его мнению, – основное богатство района. Убожество полусгнивших изб рядом с таким богатством особенно его поразило. Олег Михайлович считает, что местные жители ходят по «золоту», но не видят его и не умеют использовать. Помимо стройматериалов, он хочет производить спички, метлы и прочие изделия из дерева и древесных отходов. Кроме леса, в районе есть еще богатство – луга и пастбища. Гусаков первым делом обзавелся коровой и телкой. Хочет расширять свое хозяйство. Молоко продает дачникам и в ближайший пионерлагерь. Но главная идея связана с кроликами. Если для получения говядины нужно 1,5 года, свинины – 8–9 месяцев, то для крольчатины требует всего 4 месяца. Олег Михайлович сейчас готовит помещение для… 20 тыс. кроликов. Разрабатывает совместно с городским напарником всю схему – от производства до сбыта продукции крупными партиями. Самым слабым звеном во всех проектах этого энергичного человека (а ему уже 70 лет) могут стать работники. Уже сейчас в Шуе он не может найти двух надежных непьющих людей для работы на пилораме, хотя собирается платить им по 4 тыс. руб. в месяц – большие деньги для села. А его проект с кроликами мог бы дать работу 20–30 местным жителям. Но только пойдут ли они? Набрать ведро грибов, продать и купить бутылку водки спокойнее и привычнее.

Есть и другие примеры добротных хозяйств в сельской местности.

Но большая их часть связана все же не с сельским хозяйством, а с торговлей и рубкой леса. И главной движущей силой оказываются здесь не местные жители, а мигранты, приезжие, в том числе и из «горячих точек» бывшего СССР. Именно они наряду с дачниками и служат теми «локомотивами», которые могут помочь таким районам выбраться из глубокой ямы экономической депрессии.

2.6 Индивидуальное хозяйство в пригороде

Наличие дачников и даже засилье коттеджей в пригородах не разлагают местное сельское сообщество так сильно, как в глубинке, а часто, наоборот, стимулируют товарность его сельскохозяйственной деятельности.

Для того чтобы понять условия и масштабы индивидуального хозяйства в пригородах, рассмотрим два примера.

Ставропольский район Самарской области никакого отношения к Ставропольскому краю не имеет. Он расположен в Поволжье вокруг города Тольятти (бывший Ставрополь-на-Волге), с числом жителей свыше 700 тыс. Это типичный пригород крупного не бедного города, где Волжский автозавод обеспечивает и занятость, и повышенный уровень доходов местного населения. По результатам деятельности крупных и средних коллективных сельхозпредприятий, это один из лучших районов области, по ряду показателей он обгоняет даже пригородный район при Самаре. Число агропредприятий в районе за 1990-е годы увеличилось. Однако, как и всюду, это увеличение отчасти фиктивно и связано с тем, что при накоплении денежных проблем из предприятия обычно выделялась агрофирма меньшего размера, куда переводились активы и люди, а все долги оставались на старом, умирающем предприятии. Таким образом, на месте бывших крупных совхозов образовалось несколько агрофирм, порой уже частных. Однако наряду с этой тенденцией существует и другая – возвращение крупных предприятий (акционерных обществ, товариществ и т. п.) к старым кооперативным формам организации и даже их дальнейшее укрупнение. Укрупнение происходит путем поглощения активов обанкротившихся предприятий и присоединения их земель (переводом земельных долей граждан). Чем крупнее предприятие, тем больше у него оборотных средств и возможностей диверсифицировать производство, что заметно увеличивает маневренность таких агропроизводств в новых условиях.

Несмотря на сравнительно «хорошее самочувствие» предприятий Ставропольского района, концентрация производства здесь очень высока. Четверть предприятий – лидеров по валовому производству молока дают в Ставропольском районе почти три четверти его объемов, половина предприятий – почти 90 %; также половина сосредоточивает 80 % поголовья КРС. Даже уровень концентрации производства зерна довольно высок. Из 32 предприятий района рентабельны были в 2003 году только 13. А это значит, что в районе и зарплаты, и степень занятости местного населения довольно неоднородны.

Однако большая часть сельского населения Ставропольского района работает не в сельском хозяйстве, а в Тольятти. С этим связаны и многие проблемы агропредприятий – трудно найти хороших работников. Даже там, где предприятие выплачивает полностью зарплату и платит за паи, в агропроизводстве занят лишь каждый десятый трудоспособный житель. Более слабым предприятиям удержать работников еще труднее. Хозяйства населения играют в основном подсобную роль. Люди выращивают немного картошки и овощей для себя, а также снабжают ими детей в городе. Скота у населения в пригородах тоже мало – по этой же причине, а также из-за отсутствия пастбищ и повышенной конкуренции горожан за землю под сады и коттеджи.

Например, в Васильевской волости, рядом с Тольятти, включающей три села, по данным сельской администрации, на 10 домохозяйств приходилось на 1 января 2004 года в среднем две коровы, две свиньи и 25 голов птицы. Часть участков в селах (от 15 до 30 соток) уже куплена тольяттинцами, которые на месте старых домов возвели дорогие коттеджи. В 1990-х годах в волости отмечался строительный бум. Причем строили не только местные и тольяттинские жители. Много приезжих. Участок в 10 соток стоил в 2003 году от 8 тыс. до 17 тыс. долларов. Земли поселений здесь полностью освоены. У сельской администрации свободных участков нет, под строительство коттеджей отдают колхозные поля. Однако некоторые хозяйства – даже на небольших участках – имеют товарную направленность: рынки сбыта рядом. Главные товарные культуры у частников – овощи, ягоды и зелень.