Огонь между нами (СИ) - Крылова Татьяна Петровна

Два мобильных поста ДПС, выставленных на выезде из Евпатории на некотором удалении друг от друга, миновали спокойно. Сотрудники полиции проводили велотуристов взглядами, даже не попытавшись остановить. То ли спортивная одежда сыграла свою роль, то ли сам вид транспорта.

Спустя полтора часа Санька с Мариной свернули на дорогу, идущую по самому берегу Каламитского залива. Уже совсем стемнело, и свет фар редких автомобилей, несущихся навстречу, неприятно слепил глаза. Санька окликнул Марину и указал на обочину, где девушке нужно было остановиться.

- Я не устала! – поспешила заверить Марина.

- Это неважно. Дальше не поедем сегодня. Опасно.

Возражать Марина не стала. Катя велосипеды рядом, молодые люди спустились с дороги на пляж. Место для палатки выбрали на равном удалении от ближайших соседей. Санька тут же принялся раскладывать укрытие. Марина пыталась помочь, но вскоре была вынуждена признать, что своими действиями только мешает. К тому же усталость все-таки начала давать о себе знать, и девушке захотелось сначала присесть, а потом прилечь на согретый солнцем песок.

- Погоди! – остановил ее Санька на половине пути до желанного положения тела. – Я постелю тебе покрывало, а то песок в одежду забьется.

На покрывало Санька выложил из сумок съедобные припасы и бутылку с водой.

- Перекуси.

- А ты?

- Сейчас соберу палатку и тоже что-нибудь съем.

Марина жадно набросилась на еду, вызвав очередную улыбку своего «спасателя».

- Может, вам кипяточка отлить? – предложил сосед справа – добродушный толстяк, отдыхавший в гордом одиночестве.

Санька заметил, что Марина испугалась внимания незнакомого человека. Поэтому ради спокойствия спутницы пришлось поскорее убедить соседей в том, что им ничего не требуется.

- Ему просто скучно, - на всякий случай шепнул Санька.

В подтверждение его слов, толстяк направился к влюбленной парочке слева от Марины с Санькой. Кипяток у них был свой, поэтому толстяк сменил тактику и попросил у молодых людей упаковку печенья.

Закончив с палаткой, Санька присел рядом с Мариной.

- Переоденься в палатке. У тебя в сумке лежит спортивный костюм. В нем удобнее и правильнее отдыхать после велопрогулки.

- А ты?

- Я потом.

- Нет, - на этот раз возразила Марина. - Ты и так все после меня делаешь! Я настаиваю!

Санька усмехнулся и удалился в палатку, чтобы через пару минут вернуться полностью готовым к отдыху.

Марина провозилась дольше. Санька даже решил, что она решила лечь спать, не пожелав ему спокойной ночи. Для сна в палатке было все подготовлено, но завершать день без дружеского пожелания было как-то неправильно, непривычно и даже обидно…

К радости Саньки, Марина все-таки вышла обратно. Неслышно ступая по песку, приблизилась к «спасателю» и пугливой голубкой присела на край покрывала. Подтянув колени к груди, обхватила их руками и положила на них голову. Долго смотрела вдаль, туда, где на фоне ночного неба отчетливо виднелись огоньки стоявших на рейде океанских сухогрузов и легких частных яхт. Быть может, те самые огоньки, в которых пытался разглядеть указание высших сил Санька пару дней назад.

Думала ли она о нем?..

А, впрочем, какая разница? Впервые в жизни Санька чувствовал, что ему безразлично, что происходит вокруг. Главное, он был рядом с той, о ком сам не мог перестать думать. Главное, она не сторонилась его, хотя, определенно, стеснялась. А, может, просто не знала, с какой стороны подступиться?

- Первый и до этого года единственный раз я был в Крыму с отцом почти двадцать лет назад, - решил Санька завести незатейливый разговор. - Его в командировку отправили в Евпаторию, и он предложил мне поехать вместе с ним. Днем, пока он работал, я был предоставлен сам себе. Мог делать все, что угодно, только к морю мне запрещалось подходить: я тогда плавать совсем не умел. А вечером, на закате мы с ним ходили на пляж, и он учил меня держаться на воде.

Марина ничего не ответила, но по всему было видно, что девушка внимательно слушает рассказ.

- Жили мы у хозяйки. Снимали веранду, возле которой росла виноградная лоза. Хозяйка утверждала, что из того винограда можно было только вино делать. Но я, конечно же, не мог его не попробовать. Потрясающий виноград! Больше ни разу в жизни такого не ел. А еще персики отец на рынке покупал. Сладкие, сочные… Таких я тоже больше никогда не встречал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Неужели в Евпатории не продавали персики?

- Продавали. И на рынке, и в магазинах. Но турецкие – совсем не то.

- Я думала, только у нас в пансионате кислые давали, - улыбнулась Марина.

Санька тоже позволил улыбке коснуться губ. Закрыл глаза, мысленно возвращаясь в беззаботное детство. Тьма расступилась, и он увидел чуть покосившуюся летнюю веранду, тенистую аллею, двадцать восемь шагов по которой вели к выходу на пляж…

- Когда мы уезжали из Крыма, отец очень жалел, что ничего не успел мне показать, кроме Евпатории. Сказал, что непременно привезет меня сюда на следующий год.

Санька замолчал. Распахнул глаза и уставился на черный небосвод, усеянный серебряными звездами.

- На следующий год отца не стало. Он знал, что это случится и все твердил, что Крым – прекрасен, что я обязательно должен увидеть его. Тогда я дал себе слово, что приеду в Евпаторию еще раз и именно с нее начну знакомство с полуостровом, - Санька вздохнул. - Знаешь, иногда нужно вернуться куда-то, чтобы это место, наконец, отпустило тебя.

Они посидели еще немного, и Марина спросила разрешения пойти спать.

- Конечно, иди! Я приду попозже. Хочу еще подышать морским воздухом, - пояснил он.

Однако очень скоро усталость взяла свое. Лежа на покрывале, прислушиваясь к тихому плеску морских волн и приглушенной возне девушки в палатке, Санька не заметил, как сам уснул.

***

Проснулся Санька на рассвете. Солнечный диск выкатился из-за горизонта на безоблачный небосвод и погладил щеку молодого человека шаловливым лучиком. Санька недовольно поморщился, но уже в следующий миг сел, растирая глаза и озираясь по сторонам.

То, что они с Мариной проспали, было понятно без всяких часов. Вина за прошедшее целиком и полностью лежала на Саньке, и значит, именно ему предстояло как можно скорее организовать продолжение велопрогулки в темпе, достаточном для того, чтобы к вечеру оказаться близ Севастополя.

Санька откинул в сторону покрывало, хотел было встать, но остановился, озадаченно смотря на кусок материи. Он не помнил, чтобы накрывался перед сном или во время сна, и не помнил, чтобы ночью были порывы мильного ветра. На заботу соседей тоже грешить не стоило. Скорее всего, они бы просто разбудили его. Решив, что ребус можно разгадать и позже, Санька встал, поднял покрывало, отряхнул его от вездесущего песка, скомкал, чтобы не развернулось от ветра и направился к палатке.

Молния на входе была застегнута, но открыть ее не составило труда. Санька осторожно пробрался внутрь, боясь потревожить сладкий сон Марины на секунду раньше, чем это требовалось.

Свернувшись калачиком, Марина лежала на расстегнутом спальном мешке и тихо сопела. Санька наклонился к ней, аккуратно убрал с лица прядь волос. Посмотрел на спокойное лицо и понял, что не смеет и не хочет нарушать сон своей прекрасной «незнакомки».

Осторожно перебравшись в угол палатки, молодой человек подобрался и чуть слышно вздохнул. Если бы не рассвет! Если бы солнце не поднималось так быстро над горизонтом! Еще пару минут – ему бы хватило, чтобы вдоволь наглядеться на Марину, чтобы утолить жажду желания быть с ней рядом.

А, впрочем, глупости все это! Разве можно утолить жажду любования любимой женщиной? В тот час… в те сладостные мгновения, когда она, беззащитная, лежит рядом…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Уже пора? – вдруг ворвался в мечтания Саньки хриплый после сна голос Марины.

Молодой человек вздрогнул так отчетливо, что Марина заметила это и вздрогнула вместе с ним.

- Прости, не хотел напугать, - пробурчал Санька и поспешил ретироваться из палатки.