Попытка контакта (СИ) - Алексей Переяславцев

— Выходит, не казенный?

— Какое там! Купец один продал, но мы все побожились имя не называть. Турок он опасается. У них, говорит, свои людишки в порту есть.

Последовали понимающие кивки.

— А посмотреть можно, как это бьет?

— Мы и сами бы рады еще посмотреть, да весь запас тротила пожгли. Но купец обещал еще продать.

Глава 7

Весь следующий день ушел у землян на обсуждение способа подачи новых сведений большому начальнику и на составление плана действий. Споры были ожесточенными:

— …а кого ты возьмешь с собой к Пал Степанычу? Слово казачьего хорунжего для него не дорогого стоит…

— …тут другое надо учесть: как пресечь распространение слухов?

— А никак. Пусть себе болтают о волшебниках, что на драконах летают. Думаешь, турки в это поверят?

— С них станется, а вот французы — те нипочем…

— …как раз дракона показывать на людях не надо бы: очень уж он смахивает на выходца из такого места, которое к ночи не поминают…

— …Марью Захаровну не забыть бы представить Николай Иванычу…

— Не Марью, а Мариэлу.

— А ведь прав Тихон: верным делом ее имя переделают. Ей, надеюсь, все равно, а нашим вроде как ближе…

— …я вот подумал: а что, если ее сам Пал Степаныч представит?

— Дельная мысль. Запиши.

— …тут другое. Как бы нам гранатомет на море испытать? На это корабль потребен…

— …без разрешения адмирала — и думать нечего.

— …что-то небольшое. Шлюп… мишени сделать — дело плевое…

— … а вот хорошо бы самого адмирала на испытания взять… пусть он видит…

— …допрежь времени нельзя… если криво пойдет, то, сам понимаешь…

— …если хотя бы капитана пароходофрегата, уж тот бы подтвердил…

— …артиллерийский офицер — вот кто нужен, может быть, даже не один, а капитан пароходофрегата — тот на ходовые их корабля…

— …сколько, по-твоему, времени уйдет на постройку?

— Запиши, это будет еще один вопрос.

— Тогда уж заодно: сколько стоить будет?

— Записываю.

— А вот мысль еще. Помнится, наши дуванили взятое в запрошлом походе, так там каменья самоцветные были. Спросить наших… кхм… гостей: а не бывает ли таких камней, что у них не ценятся, а для наших очень даже. Или совсем наоборот. Я в ценах не особо, так вы поболе моего знаете. А то найти купца…

— Светлая у тебя голова, Тихон Андропыч, за то и уважаю. Записать всенепременно!

— Записываю.

— А у меня и купчишка такой есть на примете. Я для Таты у него, помнится, сторговал колечко…

Следующий день, по мнению лейтенанта Семакова, принес удачу. Главный ее компонент выразился в туго свернутом цилиндре бумаг, что капитан Риммер предъявил для ознакомления. Это были описание и чертежи необычного корабля. На первом был рисунок: одна короткая мачта почти без такелажа, скошенный острый нос, невысокая надстройка со скошенной же передней стенкой, на баке уже знакомый гранатомет.

Но в бочке меда, как водится, оказалась ложка дегтя, да еще не одна. Первое, что бросилось в глаза обоим флотским: все размеры выставлены в тамошних единицах, и, что гораздо хуже, все пояснительные надписи сделаны на незнакомом языке. На отчетливо проступившее недовольство на лицах потенциальных заказчиков Малах отреагировал с великолепной небрежностью:

— Господа, что до размеров, то надо лишь составить таблицу для пересчета или же запросить за отдельные деньги меры длины. И не так уж дорого обойдется. А что до перевода на русский, тут мы можем помочь или, еще лучше…

Тут последовал диалог, который хотя и велся на русском языке (явно примененном из чистой вежливости), но был совершенно непонятен:

— Мариэла, ты сможешь?

— Да, но только при согласии.

— Я так думаю, что староимперский и язык Древних…

— …совершенно без надобности. Тогда сколько времени?

— По часу на человека. Это полный вариант, если с ограничением, то полчаса. В первом случае по золотому, второй дешевле вдвое.

— Расход?

— Не такой уж малый, но ведь мне сегодня никуда не ехать. До завтра восстановлюсь точно.

После этого лейтенант Малах повернулся к землянам. Тон его стал полностью официальным.

— Господа, мы хотим сделать вам предложение. Вы имеете право от него отказаться, и мы не вправе настаивать. Госпожа Мариэла может обучить вас нашему языку — полностью или частично, на ваш выбор. Частично — это значит, что ваш словарь будет вдвое меньше. Обучение магическое и потому быстрое. Предупреждаю: говорить вы все равно будете с акцентом. Избавление от него — дело и долгое, и дорогое. Точно так же хорошего почерка не гарантирую. Полный вариант обойдется по золотому с человека; половинный вариант, соответственно, вдвое меньше. Но, повторяю, все это лишь при вашем полном согласии, выраженном явно. Вопросы будут?

— Да, Малах Надирович. Получим ли мы возможность разобраться в этом проекте корабля, если получим половину словаря?

— Вопрос не ко мне. Мариэла?

— Не уверена. Половинный вариант, он хорош для совершения купли-продажи, для приятных застольных бесед, чтения развлекательных книг. Чтобы понимать лекции наставника в университете — явно не хватит.

— Тогда беру полный. Согласен на это.

— Я тоже.

— Так вы согласны, Михаил Григорьевич?

— Да, согласен.

Все обратили взоры на хорунжего. Тот пребывал в мучительных раздумьях. Ему до последней степени не хотелось залезать в долги — даже при самых дружеских отношениях с князем. А именно в данный момент неотложной потребности в этом языке не было.

— Я… пожалуй, не сейчас.

— Будь по-вашему. Значит, на два наших часа… ну, они чуть меньше ваших… вы, Тихон Андропович, свободны.

— А нельзя мне покамест погутарить с Тифором Ахмедовичем?

— К вашим услугам. Вы, полагаю, хотели что-то спросить?

— Вот-вот…

Хорунжий подхватил собеседника и двинулся вместе с ним в сторону.

— Тифор Ахмедыч, поясните мне: это какие такие виды магии бывают…

Ход виделся простым, но оказался необыкновенно эффективным. Может быть, весьма почтенный был гениальным преподавателем. Возможно, хорунжий был талантливым учеником. Как бы то ни было, по истечении двух часов казак получил довольно обширное и точное представление о возможностях магии вообще и боевой магии в частности. Также Тифор поведал внимательному слушателю, кто такие негаторы и какой от них может быть вред.

После обретения знания маэрского языка флотские офицеры повели себя, на взгляд командора Малаха, несколько странно. Они даже не попытались на нем говорить, а вместо того дружно схватились за листы с чертежами и пояснениями.