Знаменитые мудрецы - Юрий Пернатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние дни перед кончиной Эпикур тяжело болел, страдая от камней в почках и тяжелых приступов рвоты. Но дух и сознание его были ясными. Об этом свидетельствует завещание, оставленное философом. В короткой предсмертной записке он обратился к друзьям со словами: «В этот счастливый и вместе с тем последний день моей жизни я пишу вам следующее. Мои телесные страдания идут своим чередом, не оставляя чрезмерной силы. Но всему этому противоборствует душевная радость при воспоминании бывших у нас рассуждений».
Далее в своем завещании философ писал, что хотел бы, чтобы после его смерти ученики продолжали оказывать внимание бедным и малым, как это делал он сам. В завещании Эпикур освобождал своих рабов и просил не оставлять, если понадобится, без помощи верных слуг, спутников жизни и товарищей, «которые из своих собственных средств помогали мне во всех нуждах и с которыми вместе мы изучали философию».
Наконец, Эпикур просил о поддержании радостного настроения, особенно в рамках общины, предписывал ежегодно совершать жертвоприношения в память умерших, праздновать годовщины дней рождения, дающих повод для радости. Философ выражал желание, чтобы атмосфера счастья, которую он умел создавать при жизни в обществе своих приверженцев, не рассеялась и после его смерти.
Последние минуты жизни Эпикура описал его ученик Гермипп. По его словам, «учитель, чувствуя приближение своего смертного часа, лег в медную ванну с горячей водой, попросил неразбавленного вина, выпил, пожелал друзьям не забывать его учений и так скончался».
Учение Эпикура оставалось актуальным несколько веков, вплоть до IV в. н. э. Затем оно стало постепенно забываться, хотя это вовсе не явилось концом эпикурейской философии. Она вечна, как вечно любое живое учение. В том или ином виде эпикурейская мысль проступала в трудах Сенеки и Монтеня, Гассенди, французских энциклопедистов, Гельвеция и писателей Нового времени.
Чему же может научить Эпикур сегодня? Прежде всего мужеству принятия жизни. Преодолению любого страха. Верности в дружбе. Презрению к смерти. И, конечно же, стремлению к счастью. Все перечисленные качества чисто человеческие. Они не зависят от вероисповедания, политических пристрастий, вкусов, идеологий. Они универсальны в том смысле, что самоценны для любого человека. Эпикур вошел в нашу действительность как самый жизнерадостный и лучезарный мудрец, оставивший после себя крылатое определение «эпикуреец», то есть «любящий жизнь».
В свое время Эпикур произнес характерную для него фразу: «Хорошо живет тот, кто хорошо спрятался». Философ действительно жил в отдалении от праздной суеты и ничтожных волнений, но он не мог спрятаться от своей славы, славы одного из самых благородных и честных мыслителей древности.
Чжуан-цзы
(вторая пол. IV в. – первая пол. III в. до н. э.)
Настоящее имя – Чжуан Чжу. Древнекитайский философ. Основное сочинение: трактат «Чжуан-цзы».
Есть в мировой философии личности, значение которых угадывается только в перспективе времен. Личности, загадочные не из-за своих судеб, а прежде всего потому, что открывают горизонт бесконечности, огромный мир неизведанного. Нередко они проходят путем, далеким от мирских и суетных дорог. И чем меньше эти личности значат для своего поколения, тем более велики они для последующих эпох и народов. Таким был и древнекитайский мыслитель и мудрец Чжуан-цзы – личность настолько же загадочная, насколько и парадоксальная в своем творчестве, фигура, необычная даже для Китая с его разнообразием систем и культур. Философская мысль Чжуан-цзы настолько всеобъемлюща, разнопланова, намеренно противоречива, а нередко и просто безумна с нормальной точки зрения, что невольно возникает представление об огромном, распадающемся на части мире. И все же в итоге этот мир предстает во всей своей цельности, гармонии и завершенности.
Единственный источник скупых биографических данных о Чжуан-цзы – сведения историка Сыма Цянь, включившего спустя два столетия после смерти философа в свои «Исторические записки» краткую справку о нем. В ней значится, что Чжуан-цзы жил во второй половине IV в. до н. э. и умер в начале следующего столетия. В те далекие времена, именуемые эпохой Чжаньго, на территории Китая располагались несколько самостоятельных государств, в том числе и небольшое царство Сун (южная часть равнины реки Хуанхэ). Именно здесь родился и жил Чжуан-цзы, занимавший в молодые годы скромную чиновничью должность. Службой смотрителя плантаций он, видимо, тяготился, а потому предпочел подать в отставку, чтобы свободно заниматься философией. Сыма Цянь отмечал необычайные познания Чжуан-цзы в области древних культур, обычаев и традиций Китая, что вызывало уважение и восхищение современников.
Здесь следует отметить, что древние летописи действительно упоминают о существовании в царстве Сун знатного рода Чжуан. На рубеже VII–VI вв. до н. э. главы рода предприняли попытку дворцового переворота, но потерпели поражение и постепенно сошли с политической арены. По всей вероятности, Чжуан-цзы был последним представителем поверженного клана.
Другие сведения о философе относятся уже к его мифологическому и литературному образам, в которых он закрепился в сознании последующих поколений китайских (а шире – восточных) философов. И как мифологический герой Чжуан-цзы также предстает в образе человека простого, мудрого, совершенно лишенного какого-либо честолюбия. Он довольствуется самым необходимым, не избегает простой работы, вплоть до изготовления сандалий, предпочитает личную свободу и смеется над предложениями разного рода посланников стать советником всемогущего правителя. Чаще всего его видят в окружении учеников, но в нем нет никаких признаков высокомерия и превосходства. Мудрец спокоен и ироничен даже тогда, когда хоронит жену и умирает сам, не позволяя превратить лик древнего даоса в маску бездушного и надменного поучителя.
Таким образом, Чжуан-цзы выглядит обезоруживающе открытой личностью, но при этом вся его жизнь скрыта завесой тайны. Кто его родители, учителя, ученики, с кем он общался, каковы его привычки? Об этом историк Сыма Цянь ничего не сообщал, но не потому, что скрывал что-то, а потому, что и сам мало знал о жизни философа. С одной стороны, мы имеем дело с древнекитайской традицией, согласно которой облик мудреца скрывал покров тайны, с другой – это принцип мировоззрения даосского мыслителя, который поддерживался его учениками и последователями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});